Владимир Никитин - Арт-терапия. Учебное пособие

Исследование проблемы сознания представлена в трудах современных отечественных философов и психологов – Д. И. Дубровского, Э. В. Ильенкова, Ф. Т. Михайлова, В. А. Лекторского, С. Д. Балмаевой, Н. С. Юлиной, Р. А. Аронова, А. Ю. Агафонова, О. Е. Баксанского, В. В. Васильева, О. Е. Бранского, В. Г. Лысенко, М. К. Мамардашвили, М. Б. Менский, И. Н. Харламова и др. В центре внимания ученых находятся проблема «сознание – мозг», «сознание – тело» (Васильев, 2006, с. 67), вопрос об объективации знаний о характере связей ментального и физического (Бранский, 1999), проблемы в определении значения «нормального» сознания познающего в наблюдении квантового измерения (Аронов, 2005, с. 83–92), принципы и постулаты когнитивных дисциплин (Баксанский, Кучер, 2005, с. 82–99) и другие вопросы, связанные с рефлексией феномена сознания. Сознание рассматривается как одно из свойств высокоорганизованной материи, – некое промежуточное звено между биотическими и социальными формами бытия (Дубровский, 2005, с. 253).

Для целей нашего исследования природы воображения представляется актуальным выделить позицию М. К. Мамардашвили и его последователей, рассматривающих возможность объективации субъективно получаемого знания. Ссылаясь на Г. В.-Ф. Гегеля, М. К. Мамардашвили утверждает, что сознание по своей функциональной природе является самосознанием: «Сознание, сознающее себя», что «избавляет нас от предположений и допущений о каком-либо конкретном, определенном физическом носителе этого сознания» (Мамардашвили, 1993, с. 262). Иначе говоря, животное, не обладающее способностью к рефлексии, не имеет сознания. «Истинное сознание есть самосознание, и это последнее есть основание сознания, так что, в сущности, всякое сознание другого предмета есть самосознание» (Гегель, 1956, с. 214). Иначе говоря, рефлексия сознания является необходимым условием для того, чтобы человек мог стать сознательным.

Развивая идеи М. К. Мамардашвили, А. Ю. Агафонов, доказывает идею о том, что без обращения человека к себе, без осознания сознания, невозможно понять мир: «Без рефлексии сознание не понимает, что оно понимает» (Агафонов, 2003, с. 224). Для А. Ю. Агафонова факты сознания могут быть как «осознаваемы», так и «неосознаваемы». К первым, по-видимому, относятся акты рефлексии, т. е. мыслительные процессы, связанные с идентификацией субъектом своей самости. Данное представление созвучно идее Х. Плеснера, согласно которой «живая вещь», т. е. человек является «самоотнесенной самостью, или собой» (Плеснер, 2004, с. 212). «Неосознаваемые факты сознания», по существу, есть те стороны психической жизни человека, которые не соотносятся с его самостью; в акте неосознанного восприятия отсутствует отношение субъекта к себе как к «Я». При этом свои рассуждения о генезисе сознания А. Ю. Агафонов строит на тезисе о том, что «психика, как идеально предназначенная эволюцией система познания, установлена на организме» (Агафонов, 2003, с. 14).

Мы полагаем, что при допущении существования данного «вида» сознания можно представить событие, в котором «исчезает» субъективная сторона личности, так как последняя связана с «выводом» из сферы сознания образа «Я» в процессе интенционального действия. Однако направленность внимания на внешние объекты свидетельствует о том, что сознание не покидает уже «не-субъекта». Данным видом сознания до «стадии зеркала» обладает ребенок, такое сознание присуще индивидууму, утратившему способность к обозначению себя как «Я» (например, при аффектах), в котором его рациональное сознание оказывается «свернутым» под воздействием сильных, не контролируемых волей эмоций. Находясь в измененном состоянии сознания, человек не способен провести границу между «я для себя» и «я для Другого»; его внимание собрано на осуществлении физического действия и не соотносится с представлением об образе себя. Таким образом, то, что проходит вне сферы осознания, присутствует в виде «развернутых» в сторону внешнего мира психических процессов, не контролируемых волей, но настраивающих индивидуума на совершение тех или иных действий.

А. Ю. Агафонов считает, что сознание представляет собой «многофункциональный аппарат понимания», который работает на основе памяти. В то время как бессознательное – это память, сохраняющая информацию. Оба образования обладают материалом, структурой и функциями. Структура сознания включает аффективный и сенсорно-перцептивный познавательные контуры, контур представления, мыслительный и рефлексивный контуры (там же, с. 14). Познавательные контуры сознания представляют собой формы смыслообразования или частные виды понимания.

Однако еще Р. Декарт, используя принцип сомнения, оставляет открытым вопрос о возможности получения истинного знания не только посредством чувственного восприятия, но благодаря работе памяти и мышления. В результате деконструкции психического опыта Р. Декарт приходит к признанию истинности существования самосознания, которое наличествует у человека даже при радикальном сомнении у него относительно самого себя: «Но я тот час обратил внимание на то, что в это самое время, когда я склонялся к мысли об иллюзорности всего на свете, было необходимо, чтобы я сам, таким образом рассуждающий, действительно существовал» (Кунцман, Буркард, Видман, 2002, с. 105).

Каким же образом происходит процесс самоосознания? С точки зрения В. Л. Абушенко, «в самосознании „Я“ познает себя и свое сознание, оценивает свое знание, т. е. собственные условия – предпосылки как бы наблюдая себя со стороны, выходя за собственные пределы, одновременно оставаясь в них» (Абушенко, 2001, с. 696). Согласно М. А. Можейко, «Я» есть категория, «выражающая рефлексивно осознанную самотождественность индивида» (Можейко, 2001, с. 1007).

Благодаря самосознанию индивидуум различает «Я» и «не-Я» и тем самым осуществляет рефлексию «внутренних» и «внешних» сторон своего существования. По-видимому, способность к самосознанию обеспечивает и возможность индивидуума «стирать» из поля своего внимания образ «Я» и в состоянии глубокого медитативного транса определять себя как «не-Я». Самосознание отражает способность индивида выделять себя в мире. «Я», скорее, является меткой, знаком, посредством которого субъект определяет себя как обособленное от внешнего мира живое существо.

Однако представление о «Я» вызревает в процессе развития дискурсивного сознания, оно формируется под влиянием Другого. Определяя себя как «Я», субъект исходит из своего понимания семиотического значения категории «Я», декодирование которого осуществляется при участии Другого. В качестве обозначения себя в принятых языковых координатах он может использовать и другой знаковый ряд: имя, пол, национальность и т. д. Так как представление о «Я» опосредуется дискурсивным сознанием, то при трансформации последнего изменяется и его понимание целостного образа «Я». Данный процесс наблюдается при «вхождении» индивида в измененное состояние сознания, характеризующееся трансформацией его представлений о себе.

Самосознание осуществляется и в процессе узнавания в зеркальном отражении индивидуумом себя. Ребенок обозначает себя как «Я» благодаря восприятию собственной телесной конфигурации; его «Я» становится символическим обозначением образа тела. Исходя из сказанного, можно допустить идею, что самосознание представляет собой осознание человеком себя в качестве существа, имеющего свою оформленную телесную целостность.

Но, каким образом тогда предстает сознанию тело, проецирующее себя в психическую сферу в виде ощущений? Для М. К. Мамардашвили, «сознаваемое ощущение – есть сознание или мысль. Оно – идея в той мере, в которой я непосредственно знаю, что ощущаю» (Мамардашвили, 1993, с. 263). Эту мысль можно продолжить следующим образом: я знаю, что ощущаю свое тело, я осознаю свое присутствие в теле именно в процессе ощущения его, и это осознание себя в теле есть идея, выводимая из понимания значения ощущений для самоидентификации. Иначе говоря, я осознаю, что я есть, благодаря способности осознавать ощущения и чувства, «приходящие» от восприятия тела и себя в нем в процессе соотнесения впечатлений и представлений о себе как физическом существе. Тело является мне в качестве «сгустка» ощущений и чувств, связанных с определенными пространственными характеристиками, изменяемыми во времени, но сохраняющими устойчивые паттерны признаков.

При этом восприятие тела зависит от психического состояния, в котором находится субъект. Впечатление о нем изменяется при его наблюдении в различных состояниях сознания. Т. е. характер осознания тела обусловливает характер его чувствования. Но что определяет трансформацию состояний сознания? Может быть, изменение сознания обусловлено трансформацией состояний тела, с которым оно «соединено»?