Жорж Ромэ - Свободный сон наяву. Новый терапевтический подход
Природа щедра и осмотрительна. Эволюция видов, писал Тейяр де Шарден, осуществилась через количество и столкновение. Природа не скупится во время осеменения. Во время семяизвержения сотни миллионов сперматозоидов участвуют в гонке, на результатах которой строится лотерея наследственности. Чаще всего лишь один из участников достигает поставленной задачи. Какой же проникнет в яйцеклетку? Наиболее решительный? Наиболее быстрый? Сперматозоид-мечтатель, отклонится ли он от пути, по которому следуют его конкуренты? Кто знает? Встреча произошла. Яйцеклетка защищает себя от вторичного проникновения. Ее потенциал соединится с потенциалом сперматозоида-«победителя» в основополагающем акте создания живого существа. Происходит сложение наследия двух генетических линий. Это решающее событие заслуживает более значительного освещения, чем то, которое дается ему на Западе, в то время как в китайской медицине такое освещение дается, и это проливает дополнительный свет на некоторые описания, возникающие в процессе терапии свободным сном наяву. Один из энергетических аспектов, который китайцы обозначают понятием Мо, как раз и состоит из признания унаследования в процессе зачатия части энергии из энергии анцестральной[25]. Этот вид энергии участвует в течение всей жизни в метаболических процессах тела. Отсюда становится понятным, что всякое ухудшение взаимоотношений человека с этой анцестральной энергией может не только вызвать психический дискомфорт, но и способствовать развитию соматических болезней. Ниже я привожу полностью четвертый сон Полины, который может рассматриваться как волнующая иллюстрация того, как в свободном сне наяву отражается динамика процесса восстановления гармоничных отношений с анцестральными энергиями.
«Я вижу фотографии, черно-белые, и немного цветных, но похожих на старые, немного пожелтевшие, немного раскрашенные… на них различные персонажи, дети, и взрослые… они красиво одеты и причесаны, на них также семейные пары… это целая большая семья… пожилые люди, дедушки, бабушки… как будто им всем вместе хорошо… это большая семейная фотография… и я на них смотрю… у меня желание быть тоже на этой фотографии, оживить ее, вдохнуть в нее жизнь, завязать разговор с этими людьми… но они застыли там, на фоне фонтана… теперь дети начали бегать… да, да! Фотография ожила! Все задвигалось… люди разговаривают между собой, общаются… это осенний солнечный день… я слышу знакомый звук упавшей на землю листвы… я знаю эту семью, но как бы не очень близко… вот моя мать, уже умершая, мои дедушка и бабушка… я знаю, что я – часть этих людей… я знаю, что я на фотографии, но я себя на ней не вижу… как если бы это было вне реального времени, одновременно сейчас и раньше… я немного разочарована, так как только что поняла, что не могу с ними разговаривать… они меня не видят, не чувствуют, но я их вижу очень хорошо, я их очень хорошо чувствую, я знаю, что они – часть меня… мне бы хотелось их потрогать… я знаю, что эти образы исчезнут… я смотрю пристально, чтобы как можно дольше сохранить их в моей голове… я знаю, что смогу их увидеть, когда захочу… но сейчас я не могу больше оставаться с ними… это невозможно… я прощаюсь… мне уже не так грустно, как раньше (Полина плачет)… я взволнована… но это не грусть… это волнение необходимо… это как подарок! А! Это замечательно! Да! Это на самом деле подарок!.. О! Это так сильно!»
Символы, которые указывают интерпретатору сна на акт зачатия, – это свет неизвестного происхождения, крутой отвесный берег, парашют, дуб. Этот последний символ часто принимает смысл генеалогического дерева.
4. «Как в бурю на море ныряющее судно»[26], или беременность
Через три недели после оплодотворения нервные клетки, которые развиваются из наружного зародышевого листка эмбриона (эктодермы), уже легко различимы. Подготавливается развитие того, что будет задним мозгом. С самого начала эмбрион защищен амниотической жидкостью, которая его предохраняет от механических толчков. По мере своего развития он приобретает способность самозащиты путем создания естественных болеутоляющих веществ (эндофинов), которые способны блокировать страдание вплоть до некоторой пороговой величины. Безопасность эмбриона также создается за счет фильтрующей функции плаценты, которая блокирует проникновение вредных веществ из крови матери.
Структуры, свидетельствующие о страдании и о его нейтрализации, развиваются у эмбриона одними из первых по аналогии с развитием подобных структур на филогенетическом[27] уровне у первых живых существ. В течение всего своего развития эмбрион может быть подвергнут разного рода агрессивным воздействиям, на которые он реагирует абсолютно бессознательно, то есть в смысле полного отсутствия мыслительного процесса. Это не исключает способности к запоминанию, обеспечиваемой развитием первичного мозга. Уже после нескольких месяцев нервная система способна регистрировать ощущения и вызывать длительные реакции (инерционность нервной системы[28]), которые определят последующие прототипы поведения индивида, позднее воспроизводимые им в определенных ситуациях на протяжении всей его жизни.
Таким образом, агрессивные воздействия критической силы: шум, разного рода возбудители, анестезирующие вещества, наркотики, резкие движения – оставят нестираемые следы в первичных зонах психики. Во время терапии свободным сном наяву многочисленные сценарии содержат образы и ситуации, которые, без всякого сомнения, отражают следы этих далеких воздействий. Одно из достоинств этой методики состоит в том, что наиболее существенная часть терапевтической задачи решается путем воздействия нервных импульсов на центральную нервную систему, в том числе – выявление и изменение энграмм[29], создание которых предшествовало возникновению разума, и потому ему недоступных! Терапевт, слушающий сценарий сновидения, всегда должен помнить о том, что образы, о которых пациент ему рассказывает, являются сжатым выражением огромной работы, проделанной на нейрональном уровне. Они являются теми ориентирами, которые позволяют определить более или менее точно те зоны психики, на которые эти прошлые события повлияли.
Среди ощущений, зарегистрированных ребенком во время его развития в животе матери, следует различать:
• те, которые отражают наличие или отсутствие агрессивных воздействий;
• те, которые соответствуют переходу от состояния первичного бессознательного к возникновению способности воспринимать чувственное возбуждение.
В воображении, пытающемся выразить в символах действие нервных импульсов, происходит смешение этих двух типов ощущений, которые я предложил различать для большей ясности анализа сновидений. Первичное бессознательное порождает ощущение утраченного рая, чувство одновременно смутное и насыщенное, в котором смешаны ощущения счастья и неопределенности. Оно запечатлевает в психике некую связь с абсолютным временем, с вечностью. Но очень быстро ребенок начинает воспринимать ритмичные звуки биения сердца матери, ритмичные импульсы кровяного давления. Отталкиваясь от этого, чувственная память сохраняет то, что у ребенка положит начало понятию ритма, которое он сохранит вплоть до своей смерти. Таким образом, возникнет потребность во временных ориентирах, которая положит начало восприятию последовательного времени, времени измеряемого и отсчитываемого.
Метаболические изменения материнского организма, вызванные различными факторами: стрессом, возбуждением, разного рода событиями, приступами гнева – также будут подвергать ребенка болезненным ощущениям изменения ритма. Быстрый, нерегулярный ритм стресса непредвиденным образом сменяет медленный, регулярный, успокаивающий ритм. Когда подобные изменения ритма превышают по своей интенсивности пороговые величины естественной защиты ребенка, они вызывают рефлекторные реакции, которые А. Янов назвал типовым поведением. Это поведение обнаруживается у подростков и взрослых людей каждый раз в состоянии усталости или стресса. Это рефлекторное поведение проявляется также в подходах и реализации сексуального акта. Гармония и координированность отношений влюбленности главным образом покоится на соответствии ритмов. Неосознанный страх нарушения внутреннего ритма может вызвать у женщины страх сексуальных отношений, но при этом она не будет осознавать, какую роль в этом страхе играет история ее внутриутробного развития. История Мод, которая начала свою терапию для расширения поля своего сознания, – хороший пример такого случая. Сеансы следуют друг за другом, принося очень хорошие результаты. Однако в каждом из первых пятнадцати сценариев легко обнаруживаются образы и комментарии, отражающие сильно выраженный контроль ритма. Вероятно, легко возбуждаемый темперамент матери Мод, выражавшийся в вихреподобной активности и резкой смене жизненных ритмов, вызывал у Мод во время ее внутриутробного развития ощущение разрыва. Кажущееся спокойствие, которое Мод противопоставляет всякому жесту, воспринимаемому ею как агрессивный, является всего лишь защитой от болезненного отголоска неприятных ощущений периода внутриматочного развития. Три коротких эпизода, каждый из которых взят из различных сеансов сновидений наяву, выявляют одновременно реальность этих давно оставленных следов в психике и значительность их последствий.
