Елизавета Павлова - Почему мне так хреново, хотя вроде бы всё нормально
Далее. Откуда человек берет деньги? Есть французская поговорка: деньги можно получить только тремя способами: красть, попрошайничать или же делать что-то, за что платят. Проверьте сами, но лично я других способов пока не обнаружила, так что согласна: их только три. И кстати, все три способа предполагают, что нужно вступить в отношения с людьми (а не, скажем, с «эгрегорами[1]»): украсть у зазевавшегося, выпросить у жалостливого или сговориться с заслуживающим доверия работодателем на некоторых условиях.
Поскольку воров и попрошаек не такой высокий процент, то среднестатистический человек обычно получает деньги в обмен на свой труд или на материальные ценности (которые тоже были куплены за деньги, полученные кем-то за работу). После чего человек тратит полученные деньги на другие товары/услуги или откладывает про запас (для покупки товаров/услуг в «черный день» или же аккумулирует их для покупки товара/услуги подороже). И все эти товары/услуги будут обязательно частью отношений с другими людьми. Да, всегда. Покупается что-то, что является частью отношений с другими людьми: например, молоко ребенку (своему или чужому – вот они, отношения). Или покупается автомобиль (чтобы удобнее было добираться до работы и не толкаться в метро – то есть чтобы избежать слишком близких и неприятных контактов с людьми). Или приобретается новая дорогая одежда и билет в ночной клуб (чтобы все обалдели и завидовали моему статусу), либо… В общем, человек обязательно встраивается в отношения с другими людьми, используя ресурс в виде дензнаков.
Кстати, про роль денег как показателя статуса в нашем обществе – отдельная история, не буду сейчас об этом говорить, хотя про это можно много и показательно написать.
А еще деньги – это средство получать блага и вносить свой вклад во что-то. Да, блага можно получать и так (как и добро творить), но поскольку деньги формализованы и их легко считать, это процесс сильно упрощает (и легче ставить границы, определяя, сколько готов отдать, а сколько нет). Отсюда и родительские попытки откупиться от детей дорогими подарками. Например, фраза «Твое образование знаешь сколько стоит?» может означать: «Я неплохой родитель, я вношу большой вклад в своего ребенка: одеваю его, обуваю, покупаю все самое лучшее!»
Так что «психология денег» – это, проще говоря, проекция отношений. Психология денег – это про то, как человек относится к самому себе, что ему можно, что нельзя (достоин или недостоин дорогих красивых вещей, вкусного качественного питания, дорогостоящих развлечений), какими способами это получать приемлемо, а какими – нет (выйти замуж и заниматься домашним хозяйством, получая деньги от мужа, – приемлемо, а стать аферисткой и выманивать деньги у мужчин в обмен на времяпрепровождение и секс – нет). Деньги – это про то, каким способом ты имеешь право обеспечивать себе свои потребности (нужно тяжко работать или «будет день, будет и пища»). Какие работы для тебя нормальны, а какие нет. Какие размеры оплаты приемлемы, а какие – нет (вспоминается известная супермодель, которая говорила, что менее чем за 10 000 долларов она и с постели утром не встанет, не то чтобы на подиум выйти). Какую сумму тебе комфортно держать на руках (выше которой деньги «профукиваются», тратятся на ерунду), а без какой суммы (в день, в месяц) существовать некомфортно. Как деньги могут быть связаны с близкими людьми (пример: родитель, который считает, что «я оплачиваю его еду, одежду, учебу – и имею право требовать благодарности за это, и больше я ничего ребенку не должен!»). Деньги вплетаются и в сексуальные отношения: например, девушка, которая уверена, что, раз она проводит с молодым человеком время, ей должны дарить дорогие подарки и покупать ценные вещи по ее прихоти. Такая может заявить: «Я с этим лохом жить не стану! Он мне уже полгода машину купить обещает!»
Большинству участников тренингов «про деньги» предстоит понять именно про отношения с людьми и собой. «Тварь ли я дрожащая или могу бизнес замутить?», «Почему, когда я отказываюсь давать деньги брату-алкоголику, которому мама отдает всю пенсию, мама плачет и называет меня плохим сыном?», «Как мне найти высокооплачиваемую работу?» (обычно этот вопрос так или иначе завязан на неверие в себя и в свои силы) и т. п.
Поэтому-то обычно, когда человек приходит на терапию, у него могут улучшиться денежные дела (возможный сопутствующий эффект). А те, кто задаются вопросом «про отношения с деньгами», в процессе работы с психологом обязательно коснутся общепсихологических вопросов, например «о маме», «о том, как у нас в семье было принято» и т. п. Любая тема «про деньги» – это про отношения к себе и другим людям.
Деньги – только один из видов ресурса, удобно упакованный в легко пересчитываемую форму, к которому легко привязывать ценность труда и его результатов. А психолог может помочь человеку разобраться в «отношениях с деньгами» – то есть в отношениях с людьми и отношении к самому себе. Ну а всякие «денежные дожди» и «ритуалы привлечения» сами по себе бессмысленны.
В одиночку против системы
Чаще всего, конечно, клиенты психолога в своих жизненных проблемах винят себя. И выражают готовность меняться – столько, сколько нужно. Если уж такой человек пришел к психологу, то за ценой не постоит: готов перепахать всю свою «неудачную» личность и построить на ее месте нечто новое, правильное. Однако бывают случаи, когда это не поможет в принципе – если проблемы клиента носят системный характер. То есть лично от самого человека в таком случае мало что зависит, да почти ничего – например, его втягивают в дисфункциональные созависимые отношения, где его роль уже заранее предусмотрена. А тут есть одна особенность: человек, попавший в проблему системного характера, самостоятельно из нее выбраться не в состоянии. Тот, кто стал частью системы, помощь получить может только со стороны – от тех, кто в эту систему не включен.
Чтобы было понятнее, приведу примеры системных проблем:
• ребенок, которого травят в школе одноклассники или на которого взъелась учительница;
• взрослый, которого унижают, травят или используют – любые ситуации типа «все на одного» (это и травля на работе, и «козел отпущения» в семье, и просто «погнали наши городских»);
• семьи с устоявшимися зависимыми и созависимыми отношениями.
Вообще, из ситуации «один человек против группы» без особых потерь выбираются только герои голливудских фильмов. Против лома, как говорится, нет приема, и восторженные пересказы историй о том, как местные хулиганы дружно собрались бить интеллигентного мальчика, а он их заболтал либо отвлек, – обычно рассказ о единичном мини-чуде. Бесконечно повторяться такие ситуации с интеллигентным мальчиком, скорее всего, не будут: рано или поздно его точно побьют. Один раз повезло – это ж не значит, что всегда везти будет.
Система вообще создается для того, чтобы легче и с меньшими усилиями добиваться своих целей. Система – это не просто группа людей; важна структура отношений между ними. Чаще всего именно такая структура первична. Например, в созависимых семьях обязательно присутствуют как минимум две роли: «спасителя» (благодетеля) и «никчемного, всеобщей проблемы». И часто оказывается, что если тот, кто выполнял роль «всеобщей проблемы» (например, пил или асоциально себя вел), из системы выпадает (например, – алкоголик вылечился или уехал от семьи), то на роль «проблемного» выдвигается другой член семьи: внезапно запивает или заболевает и нуждается в круглосуточном уходе, ну или появляются иные трудности. Созависимая семья просто не может функционировать в ситуации, когда все хорошо и никого не нужно спасать, жертвуя собственным временем и здоровьем, – и семейная система автоматически выталкивает на роль «проблемы» другого человека. Потому что система первична, в ней ключевые роли прописаны, а кто их будет исполнять – это уже частности. Обычно это «слабое звено» – тот, кто не смог сопротивляться семейной динамике. Именно поэтому не стоит считать алкоголика основной проблемой семьи – чаще всего он сам жертва дисфункциональной динамики семейной системы; просто он оказался слабее других.
Любая система против усилий героя-одиночки, сражающегося с ней, вполне устойчива; изменить что-то можно, только выйдя из системы и повлияв на нее со стороны. Например, когда группа школьников травит своего одноклассника, учительница делает вид, что ничего не происходит, а завуч еще и распекает родителей за то, что они воспитали «неправильного» ребенка («Других же не травят! Он сам виноват!»), – то сам ребенок, попавший между жерновов системы, ничего изменить не в состоянии. Изменения могут прийти только извне: например, если родители перестанут ругать собственного сына или дочь и найдут способ привлечь в союзники коллектив школы либо надавить на педагогов (привлечь РОНО, написать в газету, добиться резонанса в блогах и т. п.). Озабоченные родители или обеспокоенный школьный психолог имеют доступ к рычагам из мира взрослых, то есть они не загерметизированы в системе. Ребенок же в систему встроен наглухо: если его травят одноклассники, ругают родители («ну что ж ты подхода не нашел!»), игнорирует учительница («это ваши детские шалости»), если у него нет физических сил, чтобы в одиночку дать отпор пятерым задирам, – деваться некуда. Необходимо воздействие со стороны – от кого-то, кто частью этой системы не является.
