Элейн Эйрон - Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире

Если бы вам понадобилось запомнить из всей этой книги лишь что-то одно, выбор стоило бы остановить на упомянутом далее исследовании. Синь Ин Чен и Кеннет Рабин из Университета Ватерлоо в Онтарио, Канада, и Ю Сонг Сун из Шанхайского педагогического университета сравнили 480 шанхайских школьников с 296 канадскими, чтобы выяснить, благодаря каким чертам дети приобретают наибольшую популярность. В Китае застенчивых и чувствительных детей чаще всего выбирали в друзья или товарищи по играм. (На мандаринском диалекте китайского языка слова «застенчивый» и «тихий» означают «хороший» и «воспитанный», а «чувствительный» можно перевести как «понимающий» – похвальная черта.) В Канаде застенчивых и чувствительных детей выбирали в друзья реже всех остальных. Вероятно, в детские годы с таким отношением сталкивались и вы.

Задумайтесь о том, какое влияние оказало на вас собственное несоответствие идеалу своей культуры. Оно не могло не повлиять не только на отношение окружающих к вам, но и на ваше отношение к себе.

1. Как относились к вашей сверхчувствительности ваши родители? Чего они хотели – чтобы вы избавились от этой черты или сохранили ее? Они считали ее неудобством, стеснительностью, малодушием, трусостью, признаком артистических способностей и милой особенностью? А другие ваши родственники, ваши друзья, учителя?

2. Вспомните, какими были СМИ в вашем детстве. Кого вы считали образцом для подражания и кумиром? Походили ли они на СЧЛ или были людьми, на которых, как вы теперь видите, вам никогда не стать похожими?

3. Рассмотрите сложившиеся у вас в итоге взгляды. Как они повлияли на вашу карьеру, личную жизнь, занятия на отдыхе, на дружбу?

4. Как нынешние СМИ относятся к вам как к представителю СЧЛ? Задумайтесь о положительных и отрицательных образах СЧЛ. Какие преобладают в СМИ? (Обратите внимание: когда в фильме или в книге кто-то выступает в роли жертвы, этот персонаж часто изображают чувствительной натурой, беспомощным, легко впадающим в различные переживания человеком. Это удобно для усиления драматизма, поскольку такая жертва явно волнуется и дрожит, но плохо для СЧЛ, поскольку виктимность в итоге приравнивают к сверхчувствительности.

5. Задумайтесь о том, какой вклад СЧЛ вносят в общество. Поищите примеры, которые известны вам лично, или те, о которых вы читали. Пожалуй, начать можно с Авраама Линкольна.

6. Подумайте о собственном вкладе в общество. Чем бы вы ни занимались – скульптурой, воспитанием детей, изучением физики, предвыборными кампаниями, – вам свойственно всесторонне обдумывать проблемы, вникать в подробности, смотреть в будущее и стремиться проявлять сознательность.

Предвзятость психологии

Психологические исследования помогают собрать ценные сведения о людях. Во многом именно на такой информации построена данная книга. Но психология далека от идеала. Она способна лишь отражать предвзятость культуры, в которой существует. Я могла бы приводить один пример за другим, ссылаться на исследования в области психологии, которые отражают предубежденное мнение о людях, названных мною СЧЛ, как о менее счастливых, менее душевно здоровых и даже менее творческих и наделенных интеллектом (первые два пункта – явная неправда). Но эти примеры я приберегу для повышения квалификации своих коллег. Просто проявляйте осмотрительность, признавая по отношению к себе справедливость таких ярлыков, как «скованный», «интроверт», «застенчивый». По мере продолжения нашего разговора вы поймете, почему эти ярлыки создают неверное представление о вас. Как правило, они не улавливают сущности нашей черты, но придают ей негативный оттенок. Например, исследования показали, что у большинства людей интроверсия совершенно ошибочно ассоциируется с душевным нездоровьем. Когда СЧЛ идентифицируют себя с этими ярлыками, у них снижается уверенность в себе, а нервозность растет в ситуациях, когда от людей с подобными ярлыками ожидают неловкости.

Полезно знать, что в тех культурах, где наша черта ценится выше, – например, в Японии, Швеции и Китае, – исследования приобретают другой характер. К примеру, японские психологи, по-видимому, ожидают от сверхчувствительных участников экспериментов более высоких результатов и получают их. При изучении стресса японские психологи видят больше недостатков в том, как справляется со стрессом группа не-СЧЛ. Однако бессмысленно винить психологию, свойственную нашей культуре, или наших исследователей, движимых лучшими намерениями. Они делают то, что могут.

«Королевские советники» и «государи-воины»

Так или иначе, мир постепенно берут под контроль агрессивные культуры, предпочитающие смотреть вдаль, расширяться, соперничать и побеждать. Это происходит потому, что при вступлении культур в контакт более воинственные из них естественным образом одерживают верх.

Как мы очутились в такой ситуации? Для большинства стран мира история началась в азиатских степях, где зародилась индоевропейская культура. Кочующие всадники выживали за счет увеличения поголовья лошадей и крупного рогатого скота, главным образом благодаря тому, что отнимали стада и земли у других народов. Примерно 7 тысяч лет назад они проникли в Европу, позднее достигли Ближнего Востока и Южной Азии. До их прибытия в этих местах почти или совсем не было доминирования одного класса над другим. Вновь прибывшие сделали слугами или рабами местных жителей, не имевших лошадей, построили обнесенные крепостными стенами города, в которых можно было мирно жить, и занялись расширением своих государств или империй с помощью войн и торговли.

В индоевропейских культурах, жизнь которых была особенно благополучной и продолжалась дольше остальных, управление всегда осуществляли два класса: «государи-воины» и уравновешивающие их светские или духовные «советники». Индоевропейские культуры преуспевали. Полмира говорит на индоевропейских языках, а значит, не может не думать «на индоевропейский манер». Экспансия, свобода, слава – это хорошо. Все перечисленное – ценности «государей-воинов».

Но для выживания агрессивному обществу всегда необходим класс священников, судей, советников. Он уравновешивает «государей» и «воинов» (как Верховный суд США – президента и подчиненные ему вооруженные силы). Эта группа ведет себя более вдумчиво, зачастую обуздывая порывы «государей-воинов». Поскольку «советники» по большей части оказываются правыми, их уважают как наставников, летописцев, ученых, преподавателей и блюстителей правосудия. К примеру, им хватает дальновидности, чтобы заботиться о благополучии простого народа, от которого зависит общество, – о тех, кто обеспечивает общество пищей и растит детей. «Советники» предостерегают против ведения опрометчивых войн и нерационального использования земель.

Словом, влиятельный класс «королевских советников» настаивает на необходимости остановиться и задуматься. И, как мне кажется, с большим успехом в нынешние времена уводит обширную и удивительную энергию общества от агрессии и доминирования. Этой энергии находится лучшее применение – изобретения, исследования, спасение планеты, защита слабых и обделенных.

СЧЛ свойственно брать на себя роль «советников». Мы, СЧЛ, – писатели, историки, философы, судьи, художники, исследователи, богословы, психотерапевты, учителя, родители и просто сознательные граждане. В любую из перечисленных ролей мы привносим склонность всесторонне обдумывать все возможные последствия той или иной идеи. Зачастую мы вынуждены жертвовать своей популярностью, оберегая большинство от слишком поспешных действий. Таким образом, чтобы успешно справляться со своей ролью, мы должны хорошо относиться к самим себе. Нам приходится пропускать мимо ушей все заявления «воинов» о том, что мы хуже, чем они. У дерзкого стиля «воинов» есть свои преимущества. Но и у нас имеется свой стиль, и мы тоже способны внести свой важный вклад в жизнь общества.

История Чарлза

Среди СЧЛ, с которыми я беседовала, Чарлз был одним из немногих, кто всегда знал о своей сверхчувствительности и ценил ее. Необычное детство Чарлза и последствия его – наглядный пример того, как важны самооценка и влияние культуры.

Сейчас Чарлз счастливо женат во второй раз, у него хорошо оплачиваемая работа, его научная карьера сложилась на редкость удачно, и он получил грант. В свободное время Чарлз – превосходный пианист. И он глубоко убежден, что этих даров более чем достаточно, чтобы придавать смысл его жизни. Узнав обо всем этом в начале беседы, я, естественно, заинтересовалась предысторией.

Вот первые воспоминания Чарлза (я всегда спрашиваю об этом во время беседы: несмотря на все неточности, эти воспоминания обычно задают тон или служат лейтмотивом всей жизни): он стоит на тротуаре позади толпы, восхищенно любующейся витриной, украшенной к Рождеству. Чарлз кричит: «Отойдите, я хочу посмотреть!» – все смеются и пропускают его вперед.