Зигмунд Фрейд - Таинство девственности (сборник)
В разговорном языке сохранился отпечаток этой оральной сексуальной фазы: говорят об «аппетитном» любовном объекте, возлюбленную называют «сладкой». Мы вспоминаем, что наш маленький пациент хотел есть только сладкое. Сладости, конфеты в сновидении обыкновенно занимают место ласк, сексуального удовлетворения.
По-видимому, к этой же фазе относится страх (в случае заболеваний, разумеется), который проявляется как страх за жизнь и может привязаться ко всему, что ребенку покажется для этого подходящим. У нашего пациента этот страх использовали для того, чтобы побудить ребенка преодолеть его нежелание есть и даже для сверхкомпенсации этого нежелания. Оставаясь на почве предположения, о котором так много было сказано, и помня, что наблюдение за коитусом, оказавшее на его будущее во многих отношениях огромное влияние, приходится на возраст полутора лет – несомненно раньше, чем время наступления затруднений с едой, – мы можем набрести здесь на мысль о возможных источниках этого нарушения в принятии пищи. Наверное, позволительно допустить, что это наблюдение ускорило процессы полового созревания и этим оказало непосредственные, хотя и незаметные влияния.
Мне, разумеется, также известно, что симптоматику этого периода, страх перед волком, нарушение в принятии пищи можно объяснить проще, не принимая во внимание сексуальность и прегенитальную ступень ее организации. Кто охотно игнорирует признаки невротика и связи явлений, предпочтет это другое объяснение, и я не смогу помешать ему в этом. Об этих зачатках сексуальной жизни трудно узнать что-нибудь убедительное иначе, чем указанным окольным путем.
Сцена с Грушей (в два с половиной года) показывает нам ребенка в начале развития, которое должно быть признано нормальным, за исключением, может быть, некоторой преждевременности: отождествление с отцом, мочевая эротика как замена мужественности. Все развитие находится под влиянием первичной сцены. Отождествление с отцом мы до сих пор рассматривали как нарциссическое, но, принимая во внимание содержание первичной сцены, мы не можем отрицать, что оно уже соответствует ступени генитальной организации. Мужской орган начал играть свою роль и, под влиянием соблазнения со стороны сестры, продолжает играть эту роль.
Однако создается впечатление, будто соблазнение не только способствует развитию, но и в гораздо большей степени нарушает его и уводит в сторону. Оно создает пассивную сексуальную цель, которая, по существу, несовместима с активностью мужских гениталий. При первом же внешнем препятствии, при намеке няни на кастрацию (в три с половиной года) еще робкая генитальная организация рушится и возвращается на предшествовавшую ей ступень анально-садистской организации, которая в противном случае была бы, может быть, пройдена при таких же легких признаках, как и у других детей.
Из анально-садистской организации в дальнейшем проистекает развитие оральной. Насильственная мужская активность, которая проявляется в отношении объекта и отличает садистски-анальную организацию, находит себе место как подготовительный акт для пожирания, которое в таком случае становится сексуальной целью. Новшество по сравнению с предыдущей ступенью состоит, по существу, в том, что воспринимающий пассивный орган, отделенный ото рта, развивается в анальной зоне. Здесь сами собой напрашиваются биологические параллели – взгляд на прегенитальную человеческую организацию как на остатки такого устройства, какое остается навсегда у некоторых классов животных. Так же характеризует эту ступень конструирование исследовательского влечения из его компонентов.
Анальная эротика не очень-то бросается в глаза. Кал под влиянием садизма поменял свое значение нежности на агрессивное. В превращении садизма в мазохизм принимает участие также и чувство вины, указывающее на процессы развития в других сферах, помимо сексуальной.
Соблазн продолжает оказывать свое влияние, поддерживая пассивность сексуальной цели. Он превращает теперь садизм в его большей части в пассивную противоположность – в мазохизм. Еще вопрос, можно ли всецело поставить ему в счет характер пассивности, так как реакция полуторагодовалого ребенка на увиденный коитус была уже преимущественно пассивной. Заражение сексуальным возбуждением проявилось в испражнении, в котором все же необходимо различать и активную долю. Наряду с мазохизмом, господствующим в его сексуальных стремлениях и выражающимся в фантазиях, сохраняется и садизм и проявляется по отношению к маленьким животным. Его сексуальные исследования начались после соблазна и, по существу, посвящены двум проблемам – откуда берутся дети и можно ли лишиться гениталий – и сплетаются с проявлениями его влечений. Эти же исследования направляют его садистские наклонности на маленьких зверей как на представителей маленьких детей.
Наше описание дошло почти до четвертой годовщины его жизни, до момента, когда после сновидения начинается запоздалое влияние увиденного коитуса. Разыгрывающиеся теперь процессы мы не можем ни полностью понять, ни в достаточной мере описать. Оживление картины, ставшей теперь понятной благодаря интеллектуальному развитию, действует как свежее событие, но так же и как новая травма, как удар со стороны, аналогичный соблазнению. Нарушенная генитальная организация сразу восстанавливается, но достигнутый в сновидениях успех не может быть сохранен. Процесс, который можно поставить в ряд только с вытеснением, ведет к отказу от нового и к замене его фобией.
Садистски-анальная организация сохраняется, таким образом, также и в наступившей теперь фазе фобии животных, с той лишь разницей, что к ней примешиваются явления страха. Ребенок продолжает проявлять садистские и мазохистские влечения, но реагирует на некоторые их проявления со страхом; превращение садизма в свою противоположность делает, вероятно, успехи в дальнейшем.
Из анализа кошмарного сновидения мы узнаём, что вытеснение связывается с признанием кастрации. Новое отрицается, потому что принятие стоило бы пениса. Более тщательное соображение открывает приблизительно следующее: вытесненной оказывается гомосексуальная установка в генитальном смысле, образовавшаяся под влиянием нового знания. Но эта установка сохраняется в бессознательном, образовав изолированный глубокий слой. Двигателем этого вытеснения, по-видимому, является нарциссическая мужественность гениталий, вступающая в давно уже подготавливающийся конфликт с пассивностью гомосексуальной цели. Вытеснение является, таким образом, следствием мужественности.
Возникает искушение, исходя из этого положения, изменить часть психоаналитической теории. Кажется, что нащупываешь руками, будто конфликт между мужскими и женскими устремлениями, т. е. бисексуальность, как раз и ведет к вытеснению и образованию невроза. Однако такой взгляд не отличается полнотой. Из двух борющихся сексуальных направлений одно приемлемо для «Я», а другое оскорбляет нарциссический интерес, поэтому оно вытесняется. И в этом случае опять-таки «Я» создает вытеснение в пользу одного из сексуальных направлений. В других случаях нет такого конфликта между мужественностью и женственностью; имеется только одно сексуальное устремление, которое добивается торжества, но неприемлемо для некоторых сил «Я» и поэтому устраняется. Гораздо чаще, чем конфликты в пределах самой сексуальности, встречаются другие, возникающие между сексуальностью и моральными тенденциями «Я». Таков моральный конфликт в нашем случае. Подчеркивание бисексуальности как мотива вытеснения оказалось бы слишком узким; указание на конфликт между «Я» и сексуальным стремлением (либидо) покрывает все возможности.
Против учения о «мужском протесте», разработанного Адлером, можно возразить, что вытеснение никоим образом не становится всегда на сторону мужественности и характерно для женственности. В большом количестве случаев именно мужественность подвергается вытеснению со стороны «Я».
Правильная оценка вытеснения в нашем случае приводит к оспариванию того, что нарциссическая мужественность является единственным мотивом вытеснения. Гомосексуальная установка, возникающая во время сновидения, так интенсивна, что «Я» маленького человека оказывается не в состоянии владеть ею и защищается от нее посредством процесса вытеснения. С этой целью привлекается на помощь противоположная этой гомосексуальности нарциссическая мужественность гениталий. Только во избежание недоразумений необходимо указать, что все нарциссические душевные движения исходят от «Я» и остаются при нем. А вытеснения направлены против либидозных привязанностей к объектам.
Обратимся от процесса вытеснения, с которым нам не удалось справиться до конца, к состоянию, создавшемуся при пробуждении после сновидения. Если бы во время процесса сновидения мужественность действительно победила гомосексуальность (женственность), то мы должны были бы найти господство активного сексуального устремления с выраженным мужским характером. Об этом нет речи, сущность сексуальной организации не изменилась, анально-садистская фаза продолжает свое существование, она осталась господствующей. Победа мужественности проявляется только в том, что теперь ответом на пассивные сексуальные цели господствующей организации (мазохистской, но не женской) является реакция страха. Нет победоносного мужского сексуального направления, существует только пассивное и сопротивление ему.
