Невротический характер - Альфред Адлер
Нормальный ребенок тоже ожидает от будущего и особенно от своего выбора в любви исполнения своих идеалов. Он тоже использует свою идею как движущую силу, но в нужный момент способен отказаться от этой идеи в пользу реальности и считаться с последней. У невротика все иначе. Он не может собственными силами изменить свой невротический взгляд на мир, отказаться от своих жестких принципов, он не властен над чертами своего характера. Скованный своим жизненным стилем, он и в любовные отношения привносит старые предрассудки и предубеждения и поступает так, как будто эти отношения должны обеспечить безопасность его идеи, триумф его перенапряженного идеала превосходства, а не подарить новую реальность – дружбу и единение с другой личностью. И вскоре наступает разочарование. Ибо невротик сам инициирует и нагнетает его, используя как предлог, как защиту от унизительного воздействия его фиктивного финала. Разочарование дает ему подходящую базу для того, чтобы продолжить борьбу против партнера, использовать любой удобный случай для его унижения. Именно таковы и были ближайшие цели его старых невротических установок.
Во взрослом возрасте бессознательный страх перед половым партнером охватывает душу невротика, когда он предчувствует, что приближается конец его фикции и тем самым уничтожение его личностного чувства, этой путеводной звезды в хаосе жизни. И он выдвигает идеалы, чтобы обесценить действительность. Он максимально «взвинчивает» свое личностное чувство, часто нарциссическим образом, благодаря чему любой партнер кажется ему «мелким». Он окружает себя непробиваемой стеной эгоизма, чтобы доказать и себе, и другим свою непригодность как партнера. Он невротически накручивает в себе сомнения, неуверенность, неловкость, фиксирует старые детские дефекты, конструирует новые недостатки, чтобы его не приняли. Он изображает слабость, подчинение, мазохистские влечения, чтобы получить предлог напугать себя. Власть сексуального инстинкта становится для него «сверхценной идеей» (Вернике[293]), потому что он нуждается в ней, и он воспринимает свое собственное сексуальное желание как превосходство другого пола. Невротик не способен к любви не потому, что он вытеснил свою сексуальность, а потому, что его застывшие готовности лежат на линии его фикции, на линиях, ведущих к власти, а не к жизни в обществе. Несмотря на всю свою сексуальность, невротики – это карикатуры на Дон Жуана и Мессалину. Инвертированные[294] люди и извращенцы уже уклонились от этих опасных подводных камней и теперь пытаются сделать из нужды добродетель. А если любовной жизни препятствуют мысли об инцесте, то они тоже, как мы показывали, означают надежное убежище для человека, который боится принять решение. На самом деле чувства к матери или отцу асексуальны и лишь облачены в сексуальную притчу.
Бегство от партнера, особенно от женщины, лучше всего удается тем невротикам, которые рано нашли себя в какой-то профессии, в сфере искусства. Вероятно, в разгар работы их тоже может настигнуть страх перед решением, перед будущим, перед жизнью и смертью, если им угрожает какое-то поражение. Но часто такой человек находит в своей работе средство укрепить свое самоощущение, или же его талант позволяет ему видоизменить форму фикции и бороться за пальму первенства в искусстве. Нередко в таких случаях мотивом и содержанием его творения становится то, что и подвигло его ступить на надежное поприще его искусства: власть женственности, страх перед женщиной.
Этот чарующий мотив звучит в мифах, произведениях искусства и в философии: во всех великих несчастьях виноваты женщины – пресловутое cherchez la femme[295]. Причудливо выражена эта мысль у Бодлера: «Я даже не могу представить себе красоту без сопутствующего ей несчастья»; мистически и возвышенно выражена она в мифе о Еве, следы которого в поэзии никогда не исчезнут. На этой же основе построены «Илиада», «Тысяча и одна ночь» и, по сути, любое произведение искусства, великое или малое. Что вызывает их к жизни? Желание по меньшей мере приобрести точку опоры в хаосе бытия, в борьбе с любовью, в трепете перед женщиной. Δός ποῦ στῶ![296]
Женщина – сфинкс, демон, вампир, ведьма, чудовище, убивающее мужчин, благодетельница – в этих образах отражается разжигаемый мужским протестом сексуальный инстинкт, а свою противоположность они имеют в карикатурах на женщину, в непристойных излияниях желчи, в анекдотах и шванках[297], в унизительных сравнениях. Невротическое обывательское сознание мужчины и жажда превосходства толкают его к стойким убеждениям, согласно которым женщине отказывается не только в равноправии, но и порой даже в праве на существование – вот до чего доходит тенденция к обесцениванию.
Другое направление мыслей о том, чтобы обезопаситься от женщины, последовательно уводит в сторону от настоящего, от самой жизни. Этим путем Шопенгауэр, исходя из своего враждебного отношения к матери, пришел к отрицанию жизни, настоящего и истории. Может быть, не столь последовательно и методично, многие пациенты убегают в страхе перед женщиной, но страстно желают исполнения своей фикции – господства над нею – в фантазиях и мечтах, которые они вплетают в будущее. Каждый невротик демонстрирует эту черту: хочет пролить свет на свое будущее, чтобы вовремя обезопасить себя. Это осторожно-боязливое ожидание задает тон будущим событиям – серый, мрачный, полный опасностей. Невротик вынужден представлять их таковыми, чтобы иметь постоянный стимул к действиям. Тогда, концентрируясь на опасности, можно быстро и точно мобилизовать все свои готовности и черты характера, чтобы защититься от нее. Теперь он верит, что нашел путь к своей руководящей цели, и вместо честолюбия, стремления к победе и триумфу, авторитету, возвышению, власти и восхищению или наряду с этим он вводит в действие свои невротические симптомы и припадки. Под влиянием своей направляющей линии он воспринимает как дар пророчества то, что у рассудительных людей именуется умением предугадывать и рассчитывать действительность. Но невротик в своем стремлении «думать наперед» видит и выстраивает проблемы в соответствии со своей резкоантагонистической апперцепцией, которая оценивает поражение как смерть, неполноценность, женственность, а победу – как бессмертие, высшую ценность, мужской триумф, в то время как сотни других возможностей жизни просто не попадают в его поле зрения. Тем самым невротик также начинает предвосхищать будущие ужасы и будущие триумфы, галлюцинаторно усиливая их в целях защиты. В психозах это проявляется
