Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях - Аркадий Петрович Егидес
Он не заботится о семье. Семья заботится о нем. Он в семье и вне ее. Он в рабочей группе и вне ее. Он «вечности принадлежит». Один художник и поэт (в одном лице) написал о себе так:
Я вечности принадлежу.
По ее заказу линолеум я режу по ночам
И складываю столбиками строчки.
А людям, не всем, конечно, это невдомек.
То форму на меня они наденут солдатскую.
То выльют на меня своих суждений теплые помои.
То оштрафуют за проезд свободный в троллейбусе…
Это не было бредом величия, это было просто видением себя рядом с миром людей.
Отношение к животным
При недостаточности эмпатии шизоиду проще общаться с животными. И вот мы видим шизоидов с непородистыми собаками. Шизоид скорее пригреет дворняжку, чем возьмет щенка ротвейлера, требующего серьезной заботы. Несколько дворняжек… Любит кошек. Животные не обманывают. С ними не надо юлить. Накормил – и все интриги. А все тварь живая. Можно и слово сказать. С животными ему легче, чем с людьми. Разводит аквариумных рыбок, черепах, змей, крокодильчиков. С этими еще меньше разговора. Или вот ловят удочкой рыбу: рыбка клюет или не клюет – общение. Часто мы видим на улицах людей, которые кормят птиц, бродячих животных. Скорее это шизоиды. Гипертим, если у него лишняя булка в кармане, тоже отдаст ее на улице собачке-бродяжке. Но это по случаю. А планомерно – шизоид. Истероидка будет лелеять свою болонку. Эпилептоид – своего сторожевого пса. Паранойяльный вообще никого не пригреет.
Нонконформизм
Но иной, чем у паранойяльного. Не бунтарский. А интеллектуальный. Что-то придумал в оргтехнике. Удобно, интересно, но не как у всех. При этом: «я не внедряю это; я только сам использую». Нет эпатажа. Нет демонстративности и нет противопоставления общественному вкусу. Истероид – тот рядом с народом. «Я не хочу сливаться с массой. Превыше всех житейских благ я бы ценил возможность красный носить на улице колпак». Паранойяльный над народом. Шизоид не сливается с народом, он вне его и далек от него, именно «вне», на расстоянии.
Шизоид не следит за модой – нонконформизм. Он не рвется к богатству – и это проявление нонконформизма. Он не делает карьеру – и это тоже. Как и многое другое из того, что читатель поймет о шизоиде в предшествующем и последующем текстах.
Шизоид пренебрегает и этикетом. Этикет для него – напряг. Неудобно мыслить об устройстве мира и думать об этикете.
Самолюбие
Самолюбие у шизоида не такое обостренное, как у паранойяльного, истероида и эпилептоида. В силу достаточной самокритичности, рефлексии, отстраненности. Он может психозащитно сказать себе, что он действительно что-то недостаточно хорошо умеет, но что же в этом такого. Ты меня критикуешь, но ты менее развит в другом отношении, что же мне на тебя обижаться… Зато что-то другое я умею лучше. И не так остро переживает критику. Он следует совету Пушкина внимать равнодушно добру и злу и не «оспоривать» глупца.
Личное авторство не так значимо для шизоида. Он не слишком сердится по поводу плагиата. Он еще придумает множество идей, стоит ли переживать, что кто-то украл какую-то одну… Значит, мысль хороша. Но казуистическое шизоидное мышление может и еще кое-что изобрести. Один шизоид послал плагиаторам письмо с просьбой выдать справку о внедрении, «иначе – судиться». Выдали справку.
Юмор
Шизоидный юмор – смысловой, а не буффонадный (того больше можно ждать от истероида и гипертима). Часто, увы, черный. Шизоид не будет говорить своему ребенку, что его «пальцем делали». Это скажет своему ребенку гипертим. Его черный юмор изощреннее: «Вот, оказывается, в сырости-то что заводится…» И это «любя», потому что подразумевается, что, мол, какая прелесть. Но ведь не откажешь этой фразе, несмотря на ее черненькость, в добротности по смыслу. Или юной милой жене муж говорит: «Поцелуемся перед смертью…» А ведь и в самом деле: не после же смерти. Когда я старался себя отучить от мясоедства, то придумал «черноюморную» фразу: «Прихожу домой, открываю холодильник, а там труп курицы, торчит когтистая лапа, на ней остатки недоощипанных перьев, кожа – в пупырышках, а на ней синюшные трупные пятна».
Прекрасный пример гуманистического черного юмора (так бывает) в «Чуде, сотворенном сорокой» Анатоля Франса. Гильом, как обычно, заснул голодный на своей колокольне, продуваемой всеми ветрами. И ему приснилось, что его целуют феи чудесной красоты. Проснувшись, он обнаружил, что проглотил двух или трех мокриц, ползавших у него по щеке. Их нежные прикосновения он и принял за поцелуи фей.
Часто юмор шизоидов обличительный. «Богатство священно во всех государствах, в демократических государствах священно только оно». Это опять был Анатоль Франс. А я со свойственной мне язвительностью видоизменил это под нашу действительность. «Богатство священно для всех слоев общества; для российской интеллигенции священно только оно». Язвительность другой моей фразы (см. выше) «трансплантология – это пересадка органов от бедных к богатым» – тоже шизоидная (опять же учусь). Не удержусь процитировать черноюмористическую фразу великого шизоида Хорхе Луиса Борхеса. «В 1515 году отцу Бартоломе… стало жалко индейцев, изнемогавших от непосильного труда в аду антильских золотых копей, и он предложил императору Карлу Пятому ввозить негров, чтобы в аду антильских золотых копей изнемогали негры».
Юморотворчество шизоида связано напрямую с его нестандартным мышлением. Чтобы увидеть смешное, надо этим мышлением обладать. Шизоид увидит сходство оттопыренных ушей с крыльями и выдаст это в виде оригинальной неприятной шутки.
В ряде моих публикаций я уже предупреждал, что с юмором надо быть осторожнее, в особенности по отношению к паранойяльному и к эпилептоиду. Я даю такой совет как раз больше шизоидным людям, которые могут быть талантливыми юморотворцами. И гипертимным людям, у которых юмор неглубокий, но тоже может задевать. Господа истероиды, о вас мы также в одном из предшествующих абзацев позаботились. Если вы будете соревноваться с шизоидом, то раздразните его, и он высмеет по полной программе, поскольку он продуцирует юмор, а вы обычно только цитируете.
Впрочем, иногда шизоид принимает на себя вынужденную роль шута, и тогда ему становится худо. Это не гипертим, который «шут, он и есть шут», это хрупкий, ломкий шизоид. А берет он на себя личину шута вынужденно.
