Эдуард Веркин - Книга советов по выживанию в школе

А любой жираф — ходячий кладезь разнообразных фишек. За жирафом стоит наблюдать и перенимать оригинальный жи-рафский опыт.

Если же ты сам жираф…

Жирафам никаких советов и рекомендаций не нужно, они и сами все знают.

Глава 3

ПЯТАЯ КАСТА

Жизнь за последней партой

&

это интересно!

Все население Индии (в наши дни, между прочим, тоже) делится на четыре части. На четыре варны, или, как их у нас неправильно называют, касты.

Брахманы — самая крутая, привилегированная часть населения. Священники, белая кость, элита.

Затем кшатрии — воины. Как правило, кшатрии становились индийскими царями. Тоже почетные ребята.

После кшатриев шли вайшьи, третья по волосатости часть населения. Торговцы, ремесленники, работяги разного формата. Основная производительная сила, люди тоже, в общем-то, уважаемые.

Четвертая группа — шудры. Слуги и только слуги. Никем больше работать нельзя. Самая низшая часть общества.

Впрочем, в Индии, помимо четырех варн, была еще одна категория населения. Не принадлежавшая ни к одной группе. Так называемые неприкасаемые.

Причем неприкасаемые в буквальном смысле — если брахман дотрагивался до неприкасаемого, то в будущем перерождении опускался на ступеньку вниз. С неприкасаемыми даже разговаривать было нельзя.

Наша школьная иерархия построена приблизительно на тех же принципах. Есть свои брахманы, есть свои шудры.

Есть свои неприкасаемые.

Пятая каста.

! ш т " %<я, т ль дл, о!

Аутсайдер (англ.) — отстающий, посторонний.

Слово «посторонний» как нельзя лучше передает смысл этого явления. Человек, который умудряется оставаться чужим в любой компании. Которого в школе недолюбливают все, даже, как ни странно, самые добрые и миролюбивые ребята. Который выглядит инопланетянином, невесть каким образом прилепившимся к дружной стае обычных нормальных землян.

ПРИМЕР]

Вообще в этой главе будет много примеров. Потому что рассказать об изгое достаточно тяжело, гораздо проще его показать.

В классе было не так много аутсайдеров. Двое всего. При этом они сильно отличались друг от друга.

Первый, Супов, был довольно неприятным типом, родом из барачных городских окраин. В его наружности и характере было что-то неуловимое, что-то, что у любого нормального человека вызывало неудержимое желание треснуть Супова по уху. Получив по уху, Супов заискивающе улыбался и уступал дорогу.

От этого его хотелось треснуть еще сильнее.

Все так и делали, затем рассказывали друг другу истории

про то, как Супов собственноручно замучил восемнадцать кошек, а из их шкур сшил своей маме норковую шубу.

Это придавало расправам над Суповым характер справедливого возмездия.

Вторым аутсайдером был Сливянко.

Этот происходил из интеллигентной семьи: папа, кажется, художник, мама в театре работала. Сливянко не любили точно так же, как Супова. И если в классе что-то происходило, то все дружно отвечали, что это сделал Свинопас. Свинопас — это была сливянковская кличка: несмотря на то, а может, как раз из-за того, что Сливянко происходил из семьи художника, он не очень следил за внешним видом.

И был прозываем Свинопасом.

Свинопаса не хотелось сразу же стукнуть, в него хотелось сразу же плюнуть. Свинопас не мучил кошек, он вылавливал незнакомых людей и рассказывал, как он женится на Бачуриной (вариант Сливянко в юбке) и как они вместе поплывут на пароходе по волжским просторам. От этих рассказов почему-то чесалось все тело. Я думаю, из-за них Сливянко и презирали.

Однажды Свинопас и Суп подрались из-за того, что Суп назвал Бачурину дурой. Драка имела колоссальный успех — класс дружно веселился, глядя, как Суп таскает Свинопаса за волосы и как Свинопас с интеллигентской неловкостью отвешивает Супову пощечины.

Схватка закончилась ничьей. А потом случилось почему-то так, что и Сливянко, и Супов перешли в другую школу. И класс заскучал. Гнобить было больше некого.

Прошел месяц или два, и появился Чайник.

И класс успокоился.

Первоначально хотелось мне назвать главного героя этой главы изгоем. Но изгой — это как-то уж очень высокопарно, как-то по-древнегречески. Изгоняли обычно за серьезные прегрешения, ну по крайней мере за измену Родине, а не за прыщи на морде. Поэтому изгоя я отставил и решил придумать что-нибудь более современное.

И почти сразу в голову пришло красивое английское слово аутсайдер. Аутсайдер, как уже обозначалось выше, значит посторонний. Аутсайдер, посторонний, гораздо лучше звучит, чем изгой. Только вот и то и другое слишком длинно и трудно для запоминания. Вспоминать индийских неприкасаемых не хотелось, слишком уж грустное явление. С ними ведь даже не

разговаривают, их даже по морде и то не бьют — опасаются перепачкаться. Да и длинно тоже.

Названия не было.

Тогда я стал смотреть телевизор. Телевизор мне всегда очень помогает. Наталкивает на мысли. Нигде самый безумный бред и вполне здравые идеи не сосредоточены в таком объеме и в такой плотности, как в телевизоре.

Устроившись в кресле, я воткнулся в экран и пребывал в телевизионной коме часа три. Через пять часов я услышал заветное слово.

Ксенофобия.

ИНФОРМАЦИЯ

На всякий случай сверившись со словарем, я окончательно решил, как буду обзывать героев этой главы. Буду обзывать их «чужими*. Коротко и емко, К тому же, возвращаясь к нашему любимому аглицкому, — «чужой» и «инопланетянин» на английском языке обозначаются одним словом.

Потому что герои этой главы — они действительно инопланетяне.

Инопланетяне. Мальчики и девочки. Не злобные — коварные, с бластерами и когтями наперевес, и не добрые — пушистые, с рецептами долголетия.

Просто непохожие.

Чужие.

Сначала хотел добавить побольше историй про девчонок. Но потом понял, что этого не нужно делать. Поскольку «посторон-ность» не имеет пола. В любой пример вместо мальчиков легко подставить девочек. И ничего не изменится. В любом классе есть Сливянко и Супов в юбке. Но, опять же повторюсь — в юбке, не в юбке, — разницы особой нет. Поскольку если мальчик становится аутсайдером в мальчишеской компании, девочки начинают его автоматически презирать.

И если девочка пользуется всеобщим неуважением среди сверстниц, ни один мальчишка с ней дружить не будет.

Это, к сожалению, железобетонно.

Разница заключается разве что в том, что травля девочек не носит такого тотального характера… Или носит, но редко.

Так что разницы нет вовсе.

§ М.&Ж йп'йГ |

Жили были две подружки. Одна подружка взяла, да и стянула классный журнал. В знак протеста против несправедливого распределения оценок. Стянула, кстати, не совсем, а на неделю, чтобы пролететь мимо очередной контрольной. Сохранить сей подвиг в тайне мозговых ресурсов не хватило, и похитительница поведала о нем своей подружке.

Совершенно случайно эту беседу слышала классная дама. Проходила мимо. И похитительнице журнала здорово влетело. С вызовом родителей и т,д. и т. п. Естественно, подозрения в разглашении страшной тайны легли на ни в чем не повинную подружку.

Наказанная девица решила проучить «стукачку» и подошла к этой задаче с фантазией. Забор напротив окон дома несчастной был украшен соответствующими надписями (в большинстве своем нецензурного содержания). К тому же группа активистов собралась под балконом и около часа на все лады скандировала разнообразные обидные слова.

В результате чего несчастная девочка загремела в больницу с нервным срывом, а потом и вовсе перешла в другую школу.

Это прекрасно показывает, что стая одинаково безжалостна ко всем.

Ни для кого не секрет, что девочки завязывают более тесные отношения с педагогами, об этом уже говорилось выше. Особенно с классными руководительницами. Девочки (даже если им за сороковник, даже если они закончили педа-готический институт и аспирантуру) любят пошушукаться. И у любой классной дамы есть парочка добровольных ушей в классе. Причем девочки частенько делают это даже не по каким-то корыстным мотивам, а просто по доброте душевной. Или от недомыслия.

В большинстве случаев коллектив закрывает на это глаза. Ребята списывают подобное поведение на обычные девчачьи слабости и просто в компании такой красавицы поменьше болтают,

Но бывают и исключения. Так что с откровенностью раз-

ного рода не стоит перегибать. Даже в отношениях с подругами. А может быть, особенно в отношениях с подругами. Осторожнее надо быть, осторожнее.