Анна Данилова - Манипулирование словом в средствах массовой информации
В этой связи важно заметить, что максимальное воздействие на читателя оказывает оценка, выраженная скрыто. В случае если мнение преподносится открыто и эмоционально, оно может восприниматься как частная точка зрения, и предопределяет реакцию реципиента. Вместе с тем невозможно отрицать тот очевидный факт, что яркие и эмоциональные авторские образы могут хорошо отпечатываться в памяти читателя и моделировать его отношение к определенным событиям.
В статьях вырабатывается новая эмоционально-оценочная фразеология, штампы: all-important fact, course of action, to have full consideration, to recognize the accomplished fact, to sow the seeds of doubt (событие особой важности, ход действий, внимательно изучить, признать факт, сеять семена сомнения).
В газетных статьях синтаксические структуры логически более последовательны, чем в газетных сообщениях.
Таким образом, язык газеты имеет ряд имманентно присущих ему стилистических особенностей, которые важно учитывать в процессе выявления лингвистических способов воздействия на сознание.
Вышесказанное закономерно подводит нас к вопросу о возможностях воздействия массово-информационного дискурса на культуру и язык. Некоторые исследователи считают основной особенностью массовой информации ее неспособность храниться в культуре. «Массовая информация — это текст-однодневка, который создается для сегодняшнего дня; как правило, завтра “сегодняшний” текст не читается и не слушается, а забывается»{45}. По мысли А.А. Волкова, массово-информационные тексты не хранятся ни получателем, ни отправителем: «Тексты массовой информации являются “однократными и невоспроизводимыми”. Поэтому массовая информация находится за пределами культуры»{46}. С этими положениями можно согласиться лишь до определенной степени. С одной стороны, действительно, тексты, статьи, записи обычно не хранятся, не переиздаются, не тиражируются (кроме т. н. авторских и тематических сборников, как, например, книга Варгаса Льосы «Язык страсти», представляющая собой собрание статей автора, опубликованных в газете «El Pais», или фильмы CNN «Выборы 2000», «Новый год 2000», также составленные из отрывков теленовостей). Однако с распространением Интернета ситуация меняется, и теперь на сайте многих периодических изданий в открытом или платном доступе хранятся все номера. Способ хранения и распространения информации влияет на ее внутреннюю динамику: новый, сверхскоростной, технически сложный уровень циркуляции и консервации информационных данных возводит в ранг нормативных явлений неологизмы, заимствования, арготизмы, авторские метафоры и другие новые или маргинальные языковые явления.
Таким образом, язык меняется под непосредственным воздействием СМИ, поэтому едва ли возможно рассматривать тексты СМИ в отрыве от культуры.
Основные закономерности функционирования средств массовой информации как инструмента языкового воздействия на аудиторию раскрыты в монографиях Ю.В. Рождественского «Принципы современной риторики»{47} и А.А. Волкова «Курс русской риторики»{48}.
В массовой информации нет индивидуального авторства: всякий текст создается и обрабатывается несколькими лицами (журналистом, редактором, оператором, режиссером и т. д.) и помещается в окружение других текстов, так что общая структура выпуска определяет содержание каждого материала.
Технология создания текстов массовой информации основана на выводах психологии и социологии и предполагает максимальную эффективность воздействия сообщений на получателя.
Основой риторики массовой информации является сочетание в каждом ее источнике (газете, телевизионной программе) двух типов стиля: коллективного и индивидуального.
Коллективный стиль формируется редакцией как коллегиальным ритором. В языковом отношении коллективный стиль включает словарь источника, основные синтаксические модели, приемы построения композиционно-речевых форм (описание, повествование, определение, рассуждение, фигуры речи и тропика, средства выражения образа ритора и образа аудитории).
Индивидуальные стили массовой информации строятся путем отбора риторов, основанном на совокупном образе ритора, который формируется в представлении аудитории. Этот отбор является жестким, и речедеятель, который не соответствует критериям ритора массовой информации, лишается в ней права на речь, что часто закрепляется соответствующими законодательными нормами. Совокупный образ ритора создает у получателя иллюзию объективной информации и отсутствующей идеологии: новейшая американская риторика сводит действия ритора в достижении цели речи к трем главным задачам: выбору темы, выбору речевых средств и выбору альтернативы, предлагаемой слушающему. Подвидом «пропаганды», по сути, отрицаются основные категории риторики Аристотеля, обозначающие позицию ритора в обсуждаемом вопросе.
Выбор темы определяется «искренностью» ритора, выбор речевых средств — только их доступностью для понимания аудитории.
Что же касается выбора альтернативных положений, то под предлогом удобства подачи объективного содержания аудитории навязывается сама альтернатива, избранная ритором; возможность выбора ограничивается рамками внушаемой альтернативы.
В условиях постоянно обновляющегося содержания массово-информационных текстов эти принципы должны привести к возможности манипуляции общественным мнением. Воздействие на общественное мнение через СМИ становится возможным благодаря неспособности получателя критически оценить текст: массовая информация представляет собой совокупность тематически разнородных материалов, которые на уровне восприятия получателем не образуют связного последовательного текста; на самом же деле материалы выпуска массовой коммуникации объединены так называемым «символическим зонтиком»: «системой символов, представляющих собой общие места средств массовой информации»{49}.
Сила и масштаб языкового воздействия в СМИ определяется принудительностью содержания: типологической особенностью массово-информационного текста. Получение текста массовой информации не обязательно для каждого члена общества, но массовая информация охватывает все общество, создавая общественное мнение; общество как бы погружено в содержание массовой информации, и на деле ее сообщения оказываются принудительными.
Принудительность содержания и скудность реальных механизмов интерактивности ведет к подавлению аудитории. Деятельность различных средств массовой информации ведет к созданию единой системы идеологического воздействия. Эффективность их воздействия и связанное с ней финансирование определяются объемом и составом аудитории. Чтобы не утратить аудиторию, каждый источник массовой информации вынужден повторять то же содержание, что и другие, отклоняясь в пределах, допускаемых идеологической системой, которую обслуживает массовая информация: для получателя массовой информации чаще всего достоверно то, что многократно повторяется различными источниками, и правильным является мнение большинства. Это подтверждается фактами из современной массово-информационной практики в России и других странах. Приведем один пример. Работающий в России голландский медиамагнат Д. Сауэр поделился с корреспондентом еженедельника «Власть» своим пониманием специфики функционирования СМИ в России: «В России эффект от публикаций не такой, как на Западе. Ничего не происходит. Пресса выполняет свою функцию только тогда, когда к ней прислушиваются.
Мы печатаем сумасшедшие вещи — и ничего не происходит. Мертвая тишина»{50}.
В этом высказывании содержится некоторая доля преувеличения, но в целом оно констатирует то состояние российского сознания, когда в нем уже произошли необратимые изменения, во многом под воздействием СМИ, о чем подробно будет сказано в третьей главе.
Данный феномен во многом связан со спецификой информационного пространства современной России, регулируемого законом «О средствах массовой информации» 1991 г., не способствующим четкой регламентации и унификации деятельности различных средств массовой информации, как в ряде западных стран. Ориентация СМИ на абсолютную свободу нарушает один из принципов медийной грамотности получателя информации, который предписывает для проверки полученной информации верифицировать ее по нескольким источникам.
В результате невыверенная и противоречивая информация не может восприниматься как достоверная и вызывать эффект, как на Западе.
§ 6. Референция и композиция как фундаментальные основы языкового воздействия на сознание
Способы скрытого воздействия на сознание строятся на основе двух моделей: референции и композиции.
