Анна Фрейд - Теория и практика детского психоанализа
Как объективные внешние наблюдатели, мы могли бы ожидать, что матери, врачи, сиделки будут приветствовать эти малые проявления самостоятельности младенца, столь зависимого в других отношениях. Довольно любопытно, что этого никогда не происходит. Медики с неодобрением относятся к сосанию пальца, виня его в деформаций челюстей младенца или же искривлении зубов. Мастурбационная активность на коже и гениталиях в доаналитическую эпоху обычно рассматривалась как угрожающее проявление раннего полового развития. На ритмические раскачивания смотрят с подозрением как на возможные предвестники аутических тенденций. Мы знаем сегодня, что это осуждение обусловлено тем, что вся эта деятельность является первыми действительными проявлениями детской сексуальности; кроме того, они представляют форму сексуального удовлетворения, которую с точки зрения взрослого можно назвать извращением. Но это еще не все. Наблюдатели, находящиеся в хорошем контакте с матерями младенцев, заметят, что, даже когда преодолен страх перед детской сексуальностью, как это уже произошло во многих случаях, все же сохраняются определенные опасения, касающиеся стремления младенцев к аутоэротическому удовлетворению. Кажется, что бессознательно матери очень ценят себя как единственный источник удовольствия для своего ребенка. Ребенок, доставляющий сам себе удовольствие — это независимый ребенок, и независим он в той степени, в которой он прибегает к этому. Мать смутно чувствует, что он становится менее подвластен ее влиянию и руководству. И несмотря на советы врача или психолога-консультанта, матери склонны противоборствовать сосанию пальца, раскачиванию, мастурбации и т. д. Войну, которую они несомненно проиграют, поскольку, буквально говоря, как ни связывай ручки и ножки младенцу, воспрепятствовать в поиске этих совершенно законных, природой определенных инфантильных удовольствий не удастся.
Во время наблюдений студентам будет полезно периодически сопоставлять свои записи для сравнения темпов развития младенцев. Не все дети проходят через одни и те же этапы развития в одно и то же время. Есть определенные пороги, которые должны быть достигнуты и пройдены в течение первого года жизни. Когда именно это произойдет, зависит в каждом отдельном случае от взаимодействия конституциональных факторов и влияний окружающей среды. Все младенцы проходят этап, когда их жизнь определяется единственной альтернативой: боль — удовольствие. Они должны в течение первого года жизни научиться воспринимать и распознавать реальность, развить память и создать внутренний образ своего тела как основу будущей личности. Основываясь на опыте физического удовлетворения, их чувства должны обратиться к матери и породить привязанность к ней. Если они прошли эти основные ступени, их можно назвать успешными младенцами. Координированные движения и речь появятся следом.
6. ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ ДЕТЕЙ МЛАДШЕГО ВОЗРАСТА
Примерно год назад мисс Пикард навестила меня с тем, чтобы пригласить выступить на этой ассамблее. Она ясно сформулировала свою цель: по ее мнению, по вопросам эмоционального и социального развития ребенка выступать перед вами должен психоаналитик, поскольку психоанализ является дисциплиной, ориентированной именно на эти сферы жизни ребенка. Я восприняла эти слова как комплимент психоанализу, но у меня было такое чувство, как будто что-то осталось недосказанным и я должна прояснить ситуацию. Однако у меня все же оставалась неясность, касающаяся моего доклада. Я думала, что мне придется сделать длинное вступление для того, чтобы мои высказывания стали понятны, и, озабоченная этим, я решила пойти на вступительное заседание. Поэтому я появилась здесь вчера и, к своему глубокому облегчению, обнаружила, что необходимое введение было сделано вчерашними докладчиками.
Я полагаю, мне не найти слов лучше, чем те, что были произнесены вчера мисс Пикард, когда она говорила о работе с младшими детьми в сравнении со старшими: это значит отход от логики и смысла к нелогичному и иррациональному. Я также повторю слова вашего президента, что шаг от дошкольного воспитания к школьному обучению является шагом через последний и наиболее трудный барьер образования. Это именно то, о чем я думала. Я чувствовала, что моя речь сегодня должна увести вас далеко за эти рамки и что наша задача в обучении педагогов, работающих с малышами, заключается в том, чтобы научить их чувствовать себя как дома в этой незнакомой стране, где не существует логики и расчета и где человеку приходится действовать в соответствии с противоположными принципами психической жизни одновременно.
Теперь поговорим о детальной характеристике мира малыша и том языке, на котором он говорит. Когда я работала с родителями и учителями, меня всегда интересовало, почему возникает так много недоразумений между ними и их детьми. Родители и учителя с наилучшими намерениями создают для ребенка особые условия, исходя из внешних обстоятельств, своего видения ситуации, из логики и разума. Но ребенок все это видит совершенно в ином свете: он воспринимает ситуацию, исходя из детских желаний, фантазий, страхов, и поэтому его видение полностью противоположно позиции взрослых. Мать может отправить ребенка в детский сад из наилучших побуждений, возможно, для того, чтобы ему не было скучно дома. Она думает, что общение с другими детьми может хорошо повлиять на его развитие, поскольку сама она занята другими делами и не может уделять ему достаточно внимания. Ребенок же воспринимает это как изгнание из дома. Мать с наилучшими намерениями планирует время госпитализации, например, для удаления гланд или других необходимых оздоровительных мероприятий. Ребенок же оценивает это как агрессию, направленную на его тело. Или же ребенка сажают на диету, что для него означает наказание и лишение.
Озадаченная подобными примерами, я попыталась еще раз обратиться к накопленным нами знаниям в надежде, что мне удастся выявить те области, в которых возникает это глубокое непонимание между взрослым и ребенком. Я обнаружила достаточно большое количество таких моментов и хочу представить вашему вниманию четыре основные сферы, где дети отличаются от взрослых настолько, что нам приходится заново учиться понимать их эмоциональный мир. В этой трудной для родителей и учителей задаче есть один обнадеживающий момент, а именно то, что детские качества еще живы во взрослом, только они забыты, подавлены и продолжают существовать в тени. Когда же нам удается разобраться с этим скрытым в себе материалом, становится легче понимать ребенка.
1. Позвольте представить вам четыре примера. Мы, взрослые, видим сны, а также мечтаем. Наши сны и грезы обладают одной важной особенностью. Замечали ли вы, что мы всегда находимся в центре этого мира снов? Нам могут сниться другие люди, но если внимательно присмотреться, оказывается, что это всегда мы сами. Мы можем мечтать, но разве кто-то мечтает о соседе, с которым происходят чудесные события в его жизни? Спасение людей, героические поступки, приобретение несметных богатств — это всегда происходит с нами. Во взрослом сохраняется темная, изолированная область, которая представляет собой не что иное, как детский образ существования, потому что подобный эгоцентричный способ видения окружающего мира принадлежит ребенку.
В ранние годы для сознания не существует объективных фактов, есть только субъективные. Когда у матери болит голова или у учителя недомогание, ребенок не понимает, что у матери мигрень, а у учителя простуда. Он думает примерно следующее: «Они против меня, наверное, я сделал что-то не так». Когда мать больна и лежит в постели, ребенок думает: «Она сегодня не хочет играть со мной». Если она ждет ребенка, он думает: «Почему она не берет меня на руки? Наверное, она меня больше не любит». Я помню одного пациента, который, будучи уже взрослым, говорил о смерти матери только в таких выражениях: «Когда она предала меня...». Это тот самый эгоцентричный способ видения, согласно которому ничто в мире не происходит вне связи с собственными чувствами, желаниями, переживаниями ребенка; то есть все то, что так затрудняет наше понимание ребенка. Чувства других людей не принимаются в расчет. Если идет дождь, то этот дождь сделан для того, чтобы помешать ребенку выйти на прогулку. Если гремит гром, то это, наверное, потому, что ребенок сделал что-то плохое. Ребенок никогда не думает: «Дождь идет также и для тех, кто ведет себя хорошо». Когда мы сталкиваемся с подобными убеждениями у взрослых, мы говорим, что они суеверны. Например, некоторые взрослые люди убеждены, что когда они едут в отпуск, то идут дожди. Я убеждена, что это отголосок детства.
Еще один пример непонимания чувств других людей: дети из моего детского сада были с воспитателями на прогулке, и когда подошли к зданию детсада, воспитательница предложила им бежать наперегонки ко входу. Но когда они побежали, одна новенькая девочка потянула ее за руку и сказала: «Скажи тому мальчику, чтобы не бежал так быстро. Я хочу быть первой!» То, что этот мальчик тоже хотел быть первым, для нее не имело значения.
