Расстаться нельзя остаться. Книга для тех, кто устал от драм и хочет счастливых отношений - Карпавичус Артем

Брак, в той или иной своей форме, оказал на человечество противоречивый эффект. С одной стороны, дети, рожденные в браке, становились наследниками имущества родителей. С другой – брак понизил статус женщины, так как в большинстве обществ она не могла накапливать имущество[7].

К тому же, как показывают исследования, брак не регулировал сексуальных связей на стороне, и нет свидетельств того, что он заключался «на веки вечные»[8]. В итоге внебрачные дети не имели прав на наследство, и такая практика сохранялась вплоть до изобретения в ХХ веке ДНК-тестов на установление родительства.

Моногамия окончательно закрепилась в качестве основного уклада жизни общества благодаря идейному наполнению монотеистических религий. Религия закрепила в своих постулатах то, что и так было для нас любезно разработано Госпожой Эволюцией, но с небольшим отклонением от формулы. К этому мы вернемся чуть позже.

Первые более или менее ощутимые проблемы начались в Средние века в Европе, так как в силу династических перипетий к власти стали приходить женщины. Женщины и в дохристианскую эпоху возглавляли государства, вспомните хотя бы Клеопатру или чуть менее известных цариц Древнего Египта – Хатшепсут, Нефрусебек и других. Но в сверхрелигиозном и патриархальном европейском сообществе эта формула претерпела невиданные ранее изменения.

Представьте: вы живете в Европе в Средние века. Вы ощущаете, что живете в суперпатриархальном обществе (опустим подробности, связанные с личной гигиеной, эпидемиями и бесконечными войнами). Религия строго регулирует распределение власти. Везде и во всем главный мужчина. Бог на всех европейских языках – лицо мужского пола и его архангелы – мужчины. Адам и Ева родили сначала двух сыновей Каина и Авеля, потом в возрасте 130 лет еще одного сына Сифа. Итого – троих мужчин.

Иисус, центральная фигура христианской религии, тоже был мужчиной, как и все его 12 апостолов. Папа Римский, глава католической церкви, является мужчиной, и все его подчиненные, начиная от кардиналов и заканчивая наместниками в монастырях, – мужчины. Все обряды от крещения до отпевания совершают мужчины. Государства возглавляют мужчины, и вся структура власти вплоть до местного самоуправления также регулируется мужчинами. Культура, искусство, наука, семья, религия, социальное устройство и так далее. Можно без преувеличения утверждать, что всеми сферами жизни управляют мужчины.

А какая роль отведена женщинам? В Библии есть Ева, которая родила сыновей Адаму, и Дева Мария, которая родила Иисуса. В общем-то, к этому и сводилась роль средневековой женщины. Всей ее жизнью до замужества полностью управлял отец, главной целью которого было подготовить дочь к браку. С заключением брака роль «управленца» переходила к мужу, а если муж умирал, то к сыну или брату. Женщины практически не имели прав. Мужчины внимательно следили за этим укладом полного покровительства.

Женщины не имели права почти ни на что, и за этим укладом полного подчинения, хотя в те времена предпочитали формулировку «полное покровительство», мужчины внимательно следили.

А теперь представьте средневековое государство, которое возглавила женщина. И это среди идиллии мужского верховенства, в строгом соответствии с законом о престолонаследии, разработанном, разумеется, мужчинами. Помазанником Божьим становился не король, а королева. И это вам не Древний Египет, где политеистическая религия подразумевала наличие женщин-богинь: Исида, Маат, Хатхор, Нут, Сехмет и множество других. Нет, перед нами глубоко патриархальная средневековая Европа, где в рамках монотеистического католицизма место женщины строго регламентировано.

Понятно, что зачастую королевы в средневековой Европе выполняли лишь номинальную роль, а реальную власть осуществляли придворные мужчины, но все равно это сделало возможным хотя бы церемониально поставить женщину на вершину государственной иерархии.

Формула Госпожи Эволюции пошатнулась, но выстояла, мужчины хорошо позаботились о том, чтобы и законодательно, и общественно удерживать ее в рабочем состоянии.

На бытовом уровне восседающие на средневековых престолах Европы королевы практически ничего не изменили в положении женщин в государствах, которые они возглавляли. Даже если женщины и получали реальную власть, как к примеру Маргарита Анжуйская, которая фактически правила вместо своего мужа Генриха VI по причине того, что король часто впадал в «беспамятство», делами женщин она не занимались. Маргарита была куда более увлечена войнами аристократов, выступая на стороне Ланкастеров в известном конфликте Алой и Белой розы в средневековой Англии, заниматься положением женщин при этом королеве, видимо, и в голову не приходило.

Вместе с тем, чем дальше от Средневековья и ближе к XVIII веку, женщины-монархи все чаще становились не просто местоблюстительницами трона, но и все больше стали принимать на себя реальное управление страной. Давайте посмотрим на самый восточный европейский императорский дом, династию Романовых, которые правили Российской Империей. В течение ХVIII века Екатерина I правила 2 года, Анна Иоанновна 10 лет, Елизавета Петровна 21 год и Екатерина II аж 34 года. Итого на женское правление в России в ХVIII веке пришлось 67 лет. Назвать Елизавету Петровну и Екатерину II номинальными монархами язык не повернется ни у кого. Они по-настоящему правили страной, но при этом никаких существенных улучшений положения женщин в период обоих царств не произошло.

Свод правил под названием «Домострой», который ставил женщину в полностью подчиненное положение, все так же продолжал действовать и, несмотря на то что страну возглавляла женщина, крепостных крестьян в то время считали по душам, а душой называли только взрослых мужчин, женщин и детей в переписях не учитывали[9].

К концу XIX века единственное изменение, которое претерпела формула отношений между мужчиной и женщиной – это измененная религией продолжительность отношений. Появилась фраза «… пока смерть не разлучит вас», хотя в формулировке Госпожи Эволюции было написано иначе.

Формула адаптировалась к новому виду – продолжительность отношений стала равна не родительскому циклу, а длине жизни мужчины и женщины:

«Самка заботится о потомстве и домашнем очаге, получая от самца ресурсы и защиту. Самец дает самке ресурсы и защиту, взамен она растит его потомство, обеспечивая продолжение его генов. Продолжительность – родительский цикл. Пока смерть не разлучит их».

Нельзя сказать, что люди легко приняли изменения в формуле. Разводы были очень редки и сильно порицались обществом. Если развестись не получалось, супруги часто просто терпели друг друга, да и средняя продолжительность жизни на планете в то время была около пятидесяти лет. «…пока смерть не разлучит вас» случалось довольно быстро. Если же ждать не хотелось, ближе к XVIII веку, когда костры и монастыри ушли в прошлое, мужчина мог отправить непокорную жену в психиатрическую лечебницу, тогда их называли домами умалишенных. Причем выглядело это примерно так: муж приходил в подобное заведение, сообщал главному врачевателю, что у его жены истерия, далее врачеватель в зависимости от степени его интереса к профессии и величины взятки (пожертвования) проводил с мужем (!) беседу о поведении и мыслях жены, после чего назначалась дата приезда жены «на лечение». Проводить беседу с самой «умалишенной» для определения степени ее состояния тогда не требовалось, такая практика сохранялась вплоть до XIX века.

Всемирно известный писатель Чарльз Диккенс в возрасте 45 лет беспамятно влюбился в восемнадцатилетнюю актрису Эллен Тернан, но вот незадача: Диккенс был женат. Его благоверная Кэтрин Диккенс (урожденная Хогарт), которой к тому времени было 42 года, родила ему десятерых детей и не давала развода. Судя по опубликованным письмам Диккенса, у него был приятель доктор Томас Харрингтон, владелец приватной психиатрической лечебницы близ Лондона. Диккенс, как и все мужчины высшего света Британии, знал, что существует практика отправки неугодных жен «на лечение». Видимо, любовь к юной Эллен была столь сильной, что Диккенс не устоял и попытался отправить мать своих детей в такое заведение. Во всяком случае, об этом свидетельствует переписка Диккенса, в которой он указывает на такие состояния жены, как «апатия» и «раздражимость». По его мнению, в викторианской Англии этого должно было быть достаточно, чтобы жене выдали справку о «нравственном помешательстве». Справедливости ради надо сказать, что доктор Харрингтон отказал Диккенсу, за что тот спустя несколько лет назвал его «жалким человечишкой». В итоге Диккенсы развелись мирно и справедливо, насколько это было возможно в 1858 году.