Карл Роджерс - Клиентоцентрированная терапия
Глава 2 Карл Роджерс Теория личности
По мере накопления клинических и научно-исследовательских данных в области клиентоцентрированной терапии появляется необходимость их теоретического объяснения и определения продуктивных направлений дальнейших исследований. В этой главе сделана попытка представить нынешнюю стадию наших разработок и обобщенно изложить состояние изучения динамики и поведения личности. Задача состоит в том, чтобы сгруппировать теоретические положения, имплицитно или эксплицитно содержащиеся во всех дискуссиях о терапии и ее воздействии на личность. Есть надежда, что наша попытка сосредоточить внимание на основных концептуальных элементах и их обобщении окажется плодотворной. За последние годы в психологии значительно продвинулся вперед процесс развития теории личности; научная мысль обогатилась многими достижениями. Упомянем (в порядке публикации) некоторые из них, появившиеся за десятилетие (1940-1950): Голдстайн (29), Анджиал (5), Маслоу (55, 56), Моурер и Клакхон (59), Леки (47), Салливан (84), Массерман (57), Мерфи (60), Камерон (17), Мюррей и Клакхон (44), Уайт (92а), Снигг и Комбс (81), Берроу (16). Все эти разработки эксплицитно или имплицитно направлены на пересмотр или создание новой теории личности. Каждый из этих авторов внес значительный вклад в учение о личностной динамике и углубленное развитие теории личности.
На фоне такого расцвета теоретических изысканий может показаться самонадеянным появление еще одного концептуального построения, посвященного изучению личности. Но, с другой стороны, вполне возможно, что из этого обилия концептуальных построений, — когда каждый исследователь предлагает свои определения, которые, исходя из его опыта, наилучшим образом согласуются с фактами, — из этого потока идей вырастут новые направления изыска
ний и новое понимание. Настоящая глава написана именно в таком духе. Очевидно, она не была бы сюда включена, если бы автор не ощущал, что существующие теории не все факты объясняют адекватно. Вместе с тем, она написана не в форме критики, поскольку во многом опирается на достижения предшественников, оказавшие влияние на автора этих строк.
Нижеизложенные положения и обобщения явились результатом многолетнего опыта непосредственного соприкосновения с клиническими проблемами, особенно последнего десятилетия интенсивных усилий с целью разработать эффективную и последовательную психотерапию. В этом процессе менялись и уточнялись формулировки клиен-тоцентрированного подхода. Все более глубокое погружение в сферу мыслей и чувств другого человека — сущность клиентоцентрированной терапии — обусловило дальнейшие важные изменения всей теоретической позиции автора. Как и Маслоу, автор признает, что в ранний период своей профессиональной карьеры он придерживался теоретических взглядов, от которых впоследствии почти полностью пришлось отказаться под воздействием данных клинического опыта и их осмысления.
С тем чтобы предельно ясно представить теорию, а также выявить возможные противоречивые моменты, последующий материал предлагается в виде серии положений с их кратким изложением и объяснением. Поскольку теория считается экспериментальной, вопросы ставятся в соответствии с различными положениями, особенно когда не ясно, адекватно ли в них трактуются рассматриваемые явления. Некоторые из этих положений можно принять как допущения, большинство же могут считаться гипотезами, подлежащими подтверждению или опровержению. Взятая в целом, эта серия положений составляет теорию поведения, содержащую попытки объяснить ранее изученные явления, а также недавно установленные факты, касающиеся поведения личности. В ряде случаев эти положения основываются на уже известных данных,однако в своей основе они оригинальны. Мы не будем рассматривать их сходство и отличия, так как это отвлекло бы нас от намеченного предмета и систематического изложения. Читатель может обратиться к справочному материалу, содержащимуся в теоретических разработках других психологов.
Положения
I. Каждый индивид существует в постоянно изменяющемся мире опыта, центром которого он является.
Этот индивидуальный мир личности можно назвать феноменальной областью, эмпирической сферой, а также представить в иных понятиях. Он включает все, что чувствует организм, независимо от того, делается это осознанно или нет. Например, давление на меня кресла, в котором я сижу, я ощущаю только тогда, когда думаю и пишу об этом, когда в сознании появляется символизация данного образа. Похоже, Анджиал прав, утверждая, что сознание сводится к символизации, формулированию нашего опыта.
Следует признать, что в личностном мире индивида лишь часть, и очевидно весьма небольшая, переживается сознательно. Многие из наших сенсорных и внутренних ощущений не символизируются. Верно и то, что многое из этого мира опыта доступно сознанию и может осознаваться, если потребность индивида вызывает определенные ощущения, поскольку они ассоциируются с удовлетворением этой потребности. Иными словами, ббльшая часть опыта индивида образует основание поля восприятия, при этом одни содержания опыта легко оформляются в образы, в то время как другие остаются невнятными основаниями нового опыта. Ниже мы коснемся некоторых аспектов опыта, символизации которых препятствует сам индивид.
Важная истина относительно внутреннего мира индивида состоит в том, что подлинный и полный смысл его может знать лишь сам индивид. Неважно, насколько адекватно мы пытаемся определить стимул — будь то луч света, булавочный укол, провал на экзамене или какая-нибудь более сложная ситуация — и неважно, каким образом мы пытаемся измерить восприятия организма — психометрическими тестами или на основании физиологических калибров. Неоспоримая истина состоит в том, что только сам индивид может знать, как он воспринял свой опыт. Я никогда не могу со всей очевидностью и полнотой знать, как вы воспринимаете булавочный укол или свой провал на экзамене. Для каждого мир переживаний является индивидуальным, в самом значимом смысле, личным миром.
Это полное и непосредственное знание и проникновение в мир опыта индивида лишь потенциально возможно; оно не распространяется на жизнедеятельность индивида в целом. Есть множество импульсов, которые я чувствую, или ощущений, которые я переживаю, но допускаю в сферу сознания лишь при определенных условиях. Следовательно, мое действительное сознание и знание своей феноменальной области ограниченны. Однако остается истинным и то, что потенциально я есть единственный, кто может это знать во всей полноте. Кто-либо иной никогда не может это знать в такой мере, как я.
II. Организм реагирует на окружение так, как оно дано ему в опыте и восприятии. Эта сфера восприятия для индивида является "реальностью".
Это — простое положение, одно из тех, которые нам всем известны по собственному опыту. В то же время здесь есть момент, часто ускользающий от нашего внимания. Я реагирую не на некую абсолютную реальность, а лишь на свое восприятие этой реальности. Именно это восприятие является для меня реальностью. Снигг и Комбс приводят пример с двумя людьми, едущими ночью в автомобиле. Впереди посреди дороги смутно вырисовывается какой-то предмет. Один из них видит его как большой камень и реагирует на него со страхом. Другой, будучи местным жителем, видит, что это — трава перекатиполе, и остается равнодушным. Итак, каждый реагирует в соответствии со своим восприятием.
Это положение можно проиллюстрировать на основе повседневного опыта каждого. Два человека слушают по радио политическую речь кандидата, о котором они ранее ничего не знали. Оба подвергаются одинаковой слуховой стимуляции. Однако один из них воспринимает этого кандидата как демагога, ловкача, лжепророка и реагирует соответственно. Другой воспринимает его как народного вождя, человека высоких целей и стремлений. Каждый реагирует на реальность согласно своему восприянию ее. Точно так же пара молодых родителей, каждый по-своему воспринимает поведение своего отпрыска. Сын и дочь по-разному воспринимают своих родителей. Во всех этих примерах поведение оказывается соответствующим реальности как данной в восприятии. Это же допущение подтверждается и в так называемых аномальных условиях. Психотик, воспринимающий свою пищу как отравленную или воображающий, что какая-то злонамеренная группа пытается его "достать", реагирует на эту ситуацию так, как ее воспринимает, то есть в основном так же, как реагировали бы вы или я, если бы мы (более "реалистично") посчитали свою пищу испорченной или предполагали, что наши недруги плетут против нас сеть интриг.
Для понимания того, что для индивида является реальностью его восприятия, может быть полезным выражение, заимствованное у семантиков. Они отмечают, что слова и символы соотносятся с реальным миром так же, как карта с территорией, которую она обозначает. Это отношение также связано с восприятием и реальностью. Мы живем по воспринимаемой "карте", никогда не способной стать самой реальностью. Этот полезный концепт не следует упускать из вида, так как он позволяет лучше отразить природу мира, в котором живет индивид.
