Мессии, лжемессии и толпа - Юрий Миранович Антонян
Однако это отнюдь не изобретение большевиков и фашистов, несмотря на всю их чванливую уверенность, что лишь только они и открыли свой новый мир. Оно уже было, было давно, в глубокой древности, что еще раз дает мне основание считать тоталитаризм возвратом к примитиву и правлению коллективной Тени.
Л. Леви-Брюль исходил и того, что сознание первобытного человека целиком во власти коллективных идей и коллективных представлений. Они вырабатываются не отдельной личностью, а обществом, и отдельная личность получает их в готовом уже виде. Коллективные представления отличаются чрезвычайной императивностью, обладают почти принудительной силой и воспринимаются автоматически каждым лицом, так как они навязываются ему с раннего детства и, почти не поддаваясь действию критики, в неизменном виде передаются из поколения в поколение. Коллективные представления получают свое выражение в верованиях, обычаях и языке. Они целиком господствуют над сознанием первобытного человека, он мыслит, по мнению Л. Леви-Брюля, иначе, чем мы, поскольку его мышление целиком во власти коллективных представлений. Наши же представления настолько дифференцированы, что позволяют нам совершать сложные операции отвлечения, обобщения и логической классификации. Наше мышление — концептуальное, строящееся на понятиях, предполагающих развитую способность отвлечения и обобщения. Мы никогда не смешиваем представления объекта с вызванными им переживаниями и порожденными им двигательными реакциями. В коллективном же представлении первобытного человека все эти три элемента слиты.
Опираются на толпу не только властители, особенно тоталитарные лжемессии. Это делает и церковь, исходящая из того, что каждая душа принадлежит ей. В регионах господства той или иной религии, особенно мировой, все обстоит более или менее спокойно, и по большей части они не боятся конкурентов. Сами церкви и их здания уже давно приспособлены к определенной массе верующих, т. е. к тому, что в этих зданиях могут уместиться все желающие. Но и в мировых религиях есть свои трудности. Прежде всего, в рамках таких религий возникают различного рода секты, которых церковь страшится и неистово преследует. Все это рождает недоверие к толпе и желание как можно сильнее привязать ее к себе. Поэтому верующих так охотно сравнивают с овцами.
Толпа способна одобрить терроризм и экстремизм, если от этого не пострадает она сама. Террор тоталитарной партии или движения, самой лжемессианской власти направлен на то, чтобы воодушевить и мобилизовать своих сторонников. Он может быть весь продуман для того, чтобы создать хаос, и тогда революция, захват власти станут выходом из него. Террор гитлеровцев и тех, кто предшествовал большевикам, а также самих большевиков создавал неразбериху и сеял панику, разрушал государственные структуры, активно способствуя приходу к власти соответствующих групп. В дикости происходящего толпа не улавливала смысла, она была обманута, причем уже была готова к тому, что ее обманут, и совсем не стремилась докопаться до правды — она не смогла бы сделать этого.
Толпа выступает за террор, но только если этот террор организует и реализует вождь — фюрер, а не какая-либо группа или вообще одиночка, непричастные к тоталитарной власти. Но она же будет бурно приветствовать терроризм и экстремизм в отношении нежелательных для тоталитарной власти, ненавистных ею групп и отдельных лиц. Все это укрепляет тоталитарную систему, сливает вождя — фюрера с толпой. Иногда ликование масс по поводу территориальных захватов других стран превращается в магический ритуал и превращает толпу в пародию на саму себя. Так было, когда толпы приветствовали Гитлера или советские люди — Сталина и его приспешников, или требовали казни для изменников Родины, или ликовали по поводу какого-нибудь революционного праздника. Абсолютно не понимая, что все это только способ еще больше поработить их, толпы не отдавали себе отчета, что они участвуют в театрализованном и срежиссированном представлении, которое состоялось только потому, что власть разрешила его[91].
Если понимать толпу как массу людей и слой общества, объединяемый единой идеологией, социально-психологическими и интеллектуальными узами, то она обладает еще одной характеристикой, которую журналистка Ю. Латынина точно назвала светской религиозностью. В отличие от настоящей религии светская, составляя сумму убеждений, легко проверяется опытом. К числу таких убеждений наших граждан относятся «Башни-близнецы взорвали сами американцы», «Теракт на Дубровке осуществили российские спецслужбы», «леди Ди убили британские спецслужбы», «так называемые демократы — это ставленники ЦРУ» и т. д. Любая попытка проверки расценивается как глупость или признак неблагонадежности, но сами утверждения о таких фактах никогда не проверяются, в них нет связности и доказательств. В них просто верят, как в Средневековье верили в ведьм и чертей, не требуя доказательств.
Людей всегда скрепляла в обществе и государстве какая-либо идея — чаще всего это была религия, а экономика и торговля обычно дополняли ее. С ослаблением религии в западных странах еще с XVIII в. появилась потребность в других, стискивающих все обручах. В некоторых странах им стала коммунистическая идея, производная от средиземноморских верований, в иных — национализм (нацизм, расизм), призванный «спасти» ту или иную нацию (расу) от «гибели».
В человеческой истории было немало деспотий, и далеко не каждая из них может быть названа тоталитарной или лжемессианской. Представляется, что современные тоталитарные или лжемессианские тирании можно определить как те, которые исповедуют какую-либо одну, но чрезвычайно важную и спасительную для толпы идею — в XX в. это была идея спасения и торжества немецкого народа (Гитлер и гитлеризм), итальянского (Муссолини) и спасения всего человечества путем построения общества всеобщего счастья и благоденствия (марксизм и большевизм). Были и другие тоталитарные идеи, особенно религиозные, например в Иране аятоллы Хомейни.
Таким образом, тоталитарная тирания отличается от всех других антидемократических режимов тем, что все должны были думать и действовать одинаково, исповедовать одну и ту же идею, а неподчиняющегося ждала немедленная расправа.
Казалось бы, современные тоталитарные тирании ничем не отличаются от подобных режимов Средневековья и Древнего мира. Тогда тоже отступники от веры или
