Джона Лерер - Как мы принимаем решения

Эта безукоризненная стратегия оправдывает себя. К концу пятого дня чемпионата Бингер на четвертом месте с фишками на 4 920 000 долларов. Четырнадцать часов спустя у него уже 5 275 000. После семи утомительных дней он собрал внушительную гору фишек стоимостью почти 6 000 000 долларов. А затем на восьмой день Бингер наконец оказывается за финальным столом. Когда игра начинается, у голливудского продюсера Джейми Голда безусловное лидерство по количеству фишек. Голд играет в умный покер, но ему также поразительно везет. Как сказал мне позже один из профессиональных игроков, " [У Голда] потрясающая способность вытаскивать карты у себя из задницы. И каким-то образом он всегда вытаскивает ровно то, что ему нужно».

Через несколько часов Голд начинает избавляться от некоторых из оставшихся игроков. Так как у него гораздо больше фишек, чем у всех остальных, он может превратить каждую руку в потенциальную западню. Голд также может самозабвенно блефовать, так как, заставляя его раскрыть карты, другой игрок вынужден идти ва-банк. Бингер играет осторожно («Мне просто не доставались хорошие карты», — скажет он позже), так что он ждет и наблюдает. Крупные первоначальные ставки постепенно уменьшают его количество фишек, но он начинает лучше понимать своих соперников. «Через какое-то время просто начинаешь чувствовать других людей, — говорит он. — Смотришь, как они делают какую-нибудь ставку, а затем почесывают нос или что-то еще, и вдруг неожиданно понимаешь, что у ничего них ничего нет и можно не сбрасывать». В покере нельзя быть абсолютно уверенным ни в чем, а это означает, что даже слабое предчувствие крайне ценно, если оно может немного уменьшить неуверенность. Эти психологические интерпретации нельзя измерить количественно — вы не можете обобщить человека в терминах вероятностей, — но они все равно дают Бингеру информацию, необходимую при принятии решения о ставках.

Когда остается всего пять игроков, Бингер начинает действовать. «Все началось, когда мне досталась пара королей, — говорит он. — Я сразу решил сделать довольно агрессивную ставку». За несколько часов до этого Бингер с помощью блефа лишил одного из пяти оставшихся игроков, Пола Васику, большой суммы денег. Хотя Бингеру раздали плохие карты, его агрессивная ставка убедила всех остальных сбросить карты. Бингер понимал, что Васика все еще злится. «Я понимал, что Пол думает, будто я просто опять блефую, — вспоминает Бингер. — Он думал, что у меня пара небольших карт. Но у меня была пара королей».

Бингер хотел заманить Васику еще дальше. В такие тактические моменты покер выходит за пределы вероятностей. Игра становится серьезной человеческой драмой, соревнованием в искусстве принятия решений. Бингеру нужно было сделать ставку, которая убедила бы Васику, что он снова пытается взять банк при помощи блефа, что он опять делает агрессивную ставку, имея лишь пару небольших карт. «Я решил пойти ва-банк, — говорит Бингер. — Не набирая установленного числа взяток, делая вид, что у меня сильная рука, на самом деле я выглядел слабым, по крайней мере в его глазах. Затем я попытался проявить слабость, но сделал это незаметно, потому что иначе он бы понял, что я только делаю вид, что блефую, что было бы верным признаком того, что на самом деле у меня хорошие карты». Лучший друг и брат Бинге-ра следили за чемпионатом по кабельному телеканалу. Лучший друг был убежден, что Бингер блефует и что его сейчас вышибут из чемпионата. Признаки сдерживаемого беспокойства были очевидны: Бингер непрерывно барабанил пальцами по столу и впился зубами в нижнюю губу. «Только мой брат понимал, что происходит, — говорит Бингер. — Наверное, он знал, как интерпретировать выражения моего лица. Он сказал, что я слишком явно демонстрировал слабость, так что, должно быть, на самом деле все у меня было в порядке».

Васика заглотил наживку. Он был настолько уверен, что Бингер блефует, что поставил миллион фишек на слабую руку. Бингер взял банк и удвоил свои фишки. «Эта ставку не имела ничего общего с математикой, — говорит он. — У меня и раньше бывали пары старших карт, и я никак их не использовал… Но в тот раз, как только я увидел свои карты, я знал, что мне нужно сделать. Честно говоря, я не знаю, почему я поставил все на эту руку. Если бы я по-настоящему об этом задумался, я, возможно, не сделал бы этого. Ставка была чертовски рискованной. Но я чувствовал, что это правильное решение. Вы можете провести любой вероятностный анализ, но в конце концов все сводится к чему-то, что вы толком не можете объяснять».

Профессиональные игроки в покер — фаталисты. Они живут в детерминированном мире, которым правят таинственные силы. Все возможно, однако происходит только что-то одно. Вы можете получить ту карту, которая вам нужно при сдаче ривера, а можете и не получить. Есть вероятность, что вы составите стрит, но вероятно также, что вы его не составите. Покер — игра тонкого мастерства и изящных вероятностей, но это еще и лотерея.

Это подводное течение случайностей — определяющая характеристика игры. Именно она делает психологические аспекты покера — искусное различение чужих эмоций, убедительный блеф, необъяснимые догадки — такими важными. А вот шахматы, к примеру, наоборот, игра, основанная только на непосредственно наблюдаемых данных. В ней нет никаких секретов, перетасованных колод или спрятанных карт, все движущие механизмы игры на виду — все происходит прямо перед вами на шахматной доске. В результате компьютеры могут раз за разом обыгрывать гроссмейстеров, они могут использовать свои практически безграничные вычислительные мощности для того, чтобы найти идеальный ход. Покер же нельзя так просто подчинить математике и микросхемам. Великие игроки в покер — не просто играющие на деньги статистики. Им нужно кое-что еще — необъяснимая способность понимать, когда стоит поставить все на пару королей. «Покер — это и наука, и искусство, — говорит Бингер. — Чтобы добиться в нем успеха, нужно овладеть обеими сторонами игры».

Бингер говорит о том, что всегда существует два способа обходиться с выпавшими картами. Первый подход — математический. Он состоит в том, чтобы относиться к каждому набору карт как к математической задаче, и предполагает, что выиграть — это просто правильно подставить вероятности в сложное уравнение. Согласно этой стратегии, игроки в покер должны действовать как рационалисты, ища ставки, имеющие минимальный риск и максимальную выгоду. Именно так и вел себя Бингер во время начальных раундов МСП, когда он ставил только на те руки, которые должны были выиграть с большой вероятностью. Зарабатывание денег превращалось просто в правильную оценку вероятностей.

Но Бингер понимает, что покер — это не просто набор математических задач. Когда он говорит об искусстве игры, он имеет в виду все то, что нельзя представить в виде цифр. Статистические законы не могли подсказать Бингеру, как заманить Васику в ловушку или должен ли он блефовать, имея на руках пару не очень высокого достоинства. Даже наиболее тщательно высчитанные вероятности не могут избавить перетасованную карточную колоду от непредсказуемости. Именно поэтому лучшие игроки в покер не делают вид, что покер можно просчитать. Они знают, что в конечном счете эта игра остается загадкой.

Разница между математическими задачами и загадками очень важна. Чтобы решить математическую задачу, нужно лишь рационально поразмыслить. Некоторые руки в покере, конечно, можно разыграть, полагаясь на математику: когда вам раздают пару тузов или вы получаете стрит на флопе, вы будете делать более агрессивную ставку Вероятность на вашей стороне, и небольшое количество статистических выкладок приведет вас к правильному решению. Но этот рациональный подход нельзя применять к большому количеству покерных рук, являющихся несомненными загадками. В таких ситуациях дополнительный статистический анализ не поможет игроку принять решение. Более того, слишком интенсивные размышления являются частью проблемы, потому что дополнительные мысли только мешают. «Иногда мне приходится заставлять себя не сосредотачиваться на математических выкладках, — говорит Бингер. — Опасность математики состоит в том, что она может заставить вас думать, что вы знаете больше, чем на самом деле. Вместо того чтобы думать о том, что делает другой игрок, вы в результате зацикливаетесь на процентных отношениях». Первый этап разгадывания загадки состоит в понимании того, что простого решения нет. Никто не знает, какая карта будет следующей.

И тогда в игру вступают чувства. Когда нет очевидного ответа, игрок в покер вынужден принимать решения, используя свой эмоциональный мозг. Так что слабая догадка относительно руки и необъяснимое предчувствие относительно противника в результате становятся решающими факторами. Это решение не будет идеальным — слишком уж велика неопределенность, — однако это лучший вариант. Загадки требуют чего-то большего, чем простая рациональность. «Я знаю, что мой мозг усваивает гораздо больше переменных, чем я осознаю, — говорит Бингер. — Особенно когда речь идет о понимании других игроков. Я часто очень точно разгадываю их поведение, даже не зная, на какие сигналы обращаю внимание. По мере того как я набирался опыта, я чувствовал, что моя интуиция становится все лучше и лучше, пока я почти не перестал в ней сомневаться. Если у меня есть четкое ощущение, я полагаюсь на него».