Милтон Эриксон - Гипнотические реальности
Я собираюсь предложить вам открыть глаза и оставить их открытыми, и сознавать, и не видеть.
(Пауза)
[С. открывает глаза и меняет положение тела].
Р: Это хороший способ связать ваше внушение с несомненным переживанием, которое они испытывали. Это должно придавать вес вашим внушениям. Что же вы пытаетесь убедить этими аналогиями из повседневной жизни — сознание или бессознательное?
Э: Бессознательное про эти штуки все знает!
Р: При помощи аналогий вы говорите бессознательному, какие психические механизмы использовать.
Э: Да.
Р: В то же время логика аналогий производит впечатление на сознание. Вы согласны с этим?
Э: Логика апеллирует к сознательному разуму, и бессознательное получает убедительность реального знания (взятого из опыта).
Р: Так что вы адресуетесь и к логике сознания, и к опыту бессознательного.
Э: Сознательный разум понимает логику этого, а бессознательный понимает реальность.
Р: Что вы здесь подразумеваете под реальностью?
Э: Вы только что продемонстрировали это, когда видели микрофон, но не свою руку.
Р: Бессознательное знает отличие реальности от конкретных переживаний.
Э: Да.
Р: Когда С. открыла глаза, она потерла руку об руку — это один из ее типичных жестов при реориентации тела — но не сказала ничего о том, видит она их или нет. Имплицитно мы можем предполагать, что она не видит своих рук, поскольку глубоко погружена в рассказ о своих ранних воспоминаниях. Вы не велели ей проснуться, но в ее случае ассоциация между открыванием глаз и окончанием транса была более сильной, чем ваше имплицитное внушение, что она может открыть глаза, но оставаться в трансе и не видеть.
Субъективные переживания транса: подлинная возрастная регрессия, гипермнезия и амнезия
С: У меня было такое, когда я была годовалой малышкой и смотрела вверх из кроватки. А когда я была трехлетней, то пила из чашки, и мне забрызгало левую руку.
Я думала о том ощущении, которое у меня при этом возникло.
Это как в песне про Алису, "в ней было росту десять футов", и у меня появился страх, что я получу стакан воды, и мне придется нагнуться к нему, потому что я такая высокая.
Э: И даже это вы могли бы пережить без пугающих эмоций.
С: Да, это было как будто бы не по-настоящему, как будто я наелась каких-то волшебных грибов. Наверное, тут видишь все иначе. Это у меня мелькнуло в мозгу, когда я ребенком пыталась ходить на ходулях. На это ушел весь день, и в конце концов стало получаться.
Э: И вы видели все с большой высоты? С: Да! Эти ходули были выше моей головы. [Эта сессия завершается рассказом о многочисленных воспоминаниях, которые вернулись к С. во время ее трансового переживания]. Доктор С. позже написала следующее о своих переживаниях в этот момент: "Прочитав все то, о чем говорила, я почувствовала смущение, потому что смогла вспомнить только первую часть — про то, как находилась в кроватке. Я помню это ощущение, как будто я на самом деле маленькая и смотрю вверх на огромный мир (подлинная возрастная регрессия). У меня теперь амнезия на историю про то, когда мне было три года, и на самом деле она не такая, какой я ее помню. У меня осталось воспоминание, что мне хотелось пить после трансовой работы, и я собиралась пойти в соседнюю комнату попить воды, однако я никак не могла себя мобилизовать. Я не могла поднять стакан воды, который стоял рядом с моим стулом. Каким-то образом я все еще была Алисой в Стране Чудес, десяти футов ростом, поэтому боялась, что мне придется согнуться, чтобы пройти в дверь, и у меня от этого может закружиться голова.
Я могу объяснить это тем, что снова вошла в транс, когда начала описывать события транса. Я вспоминаю, что на мне было платье с длинными рукавами, как у бабочки. Мои запястья были опущены на подлокотники кресла и прикрыты рукавами, это не похоже на мою обычную привычку держать руки на коленях. Очевидно, поскольку у меня было впечатление, что я не могу взять стакан, я (сложным образом) последовала внушению (которое я не помнила) не видеть мои руки.
Бессознательное существует!
Р: Это фантастически успешное трансовое переживание для С. Она сумела отказаться от некоторых лимитирующих установок своего сознательного разума, так что у нее, по-видимому, был подлинный опыт возрастной регрессии, в котором она ощущала себя в детской кроватке и на самом деле видела мир таким, как видел бы ребенок. Она испытала гипермнезию (обширное вызывание ранних воспоминаний) и, что парадоксально, также испытала амнезию (забыла некоторые из трансовых событий). Она признает, что не видела свои руки, то есть по-своему отреагировала на ваше внушение, и это вызвало у нее неподвижность, так что она не смогла даже взять стакан воды. Вы пытались вызвать негативную зрительную галлюцинацию для ее рук "когда они будут прямо перед вами". Но, по-видимому, бессознательное клиентки смогло сделать ее руки невидимыми, только сделав их неподвижными вне ее поля зрения. Она замечательно индивидуальна: ей легче в этот момент сделать себя неподвижной, чем не видеть. И, что всего важнее для дальнейшей гипнотической работы, она в самом деле признает существование бессознательного!
Замещение и разряжение сопротивления
В клинической практике сопротивление" означает, что пациент завяз в нескольких немногочисленных паттернах ассоциаций и переживаний, которые лишают его возможности получать новое знание. Таким образом, мы склонны рассматривать сопротивление как ошибочную психическую установку, которая мешает новому опыту.
Сопротивление не обязательно всегда понимать в психоаналитическом смысле, как что-то, что всегда поддерживается глубокими бессознательными силами. Скорее, оно может быть относительно простой ошибочной точкой зрения, мешающей людям использовать свои способности.
Эриксон разработал ряд методов для замещения и разряжения сопротивления, которые кажутся просто шутливыми, остроумными и поверхностными. Однако эти методы могут помочь пациенту сравнительно быстро выскользнуть из-под своих "психических блоков.
Обычно агрессивный пациент может войти в ситуацию, изо всех сил храбрясь: "Мне нужна гипнотерапия, и я уверен, что меня нельзя загипнотизировать". Однажды у Эриксона в офисе случайно были три пустых стула и он сделал так:
Э: Есть, разумеется, вероятность, что вас можно загипнотизировать.
(Пауза)
Эриксон приоткрывает дверку, упоминая «вероятность» транса.
Существует еще большая вероятность, что вас нельзя загипнотизировать.
Затем он подкрепляет или добивается приятия этой «положительной» вероятности своим открытым признанием и приятием негативного отношения пациента. Пациент немедленно начинает чувствовать, что его уважают, и устанавливается позитивный раппорт. Ну, давайте попробуем этот стул.
Таким образом предполагается, что вопрос о вхождении в транс как-то связан с тем, какой стул используется. Это начинает процесс смещения сопротивления с пациента на стул.
Если на этом не получится, все-таки еще есть вероятность, что вы войдете в транс.
Это дает пациенту возможность потерпеть неудачу и тем самым доказать, что он прав и его "нельзя загипнотизировать".
Первая неудача позволяет пациенту растратить и разрядить свое сопротивление. [Пациент не смог войти в транс на трех стульях. Наконец, он получает удовлетворительный транс на четвертом стуле. Каждый раз, когда у него не получалось, он «растрачивал» еще одну частицу сопротивления, пока транс не сделался неизбежным, потому что приведенная выше импликация смещала сопротивление пациента на детали того, где он будет сидеть и проч.]
Для Эриксона типично, что процедура слегка варьируется при каждом отдельном усилии (например, меняется направление, куда повернут стул и куда он двигается, меняется процедура наведения, в поисках наиболее удовлетворительной для пациента).
Другой способ вытеснения и разрядки сопротивления — это игры и, казалось бы, ни к чему не относящиеся, но забавные вызовы на спор, когда терапевт активно вызывает и затем разряжает сопротивление при помощи предсказуемой развязки.
Например, у вас есть горсть игральных шариков, из которых только один одноцветный. Вы говорите ребенку, что запишете на бумаге, какой он выберет шарик. Вы утверждаете, что угадали заранее, и можете заставить ребенка выбрать ваш шарик. Ребенок принимает вызов и утверждает, что вы не можете предсказать его выбор. Затем вы начинаете описывать разные шарики, как возможности выбора: голубенький с белыми полосочками, коричневый с белым и т. д. Он слушает, как вы описываете все шарики, казалось бы, случайным образом, и не замечает, что вы каждый раз выбираете сочетание цветов. Он может избежать вашей отгадки, выбрав шарик без сочетания цветов — одноцветный шарик, который вы первоначально записали как его окончательный выбор.
