Мартин Селигман - Новая позитивная психология: Научный взгляд на счастье и смысл жизни
Детям необходимы неудачи. Иногда они должны испытывать грусть, досаду, волнение. Постоянно стараясь уберечь детей от огорчений, мы лишаем их… определенных навыков. Когда на пути ребенка попадается препятствие, а мы встреваем и «стелем соломку», пытаясь смягчить удар, то тем самым не даем возможности приобрести полезный опыт. Лишая детей негативного опыта, мы понижаем их самооценку столь же неотвратимо, как если бы умаляли их заслуги и расстраивали планы.
Таким образом, некоторые из методов движения «за повышение самооценки» на самом деле способствуют ее снижению. Смягчая неприятные ощущения, мы отнимаем у детей чувства положительные, мешаем погрузиться в состояние «потока». Спасая от неудач, не позволяем насладиться победой. Успех, достигнутый дешевой ценой [141], оборачивается дорогими потерями.
Когда ребенок подрастает, беспомощность перед взрослой жизнью порой приводит к серьезным травмам. Так может, стоит готовить человека не только к победам, но и к поражениям? Я отвечу так: во-первых, мир ребенка и без того полон неприятностей, из которых он должен извлекать уроки, независимо от того, насколько часто вы играете с ним в синхронные игры. Звонит телефон — и ребенок непроизвольно мочится в пеленки. Мама уходит в магазин — и у малыша начинает болеть животик. В таких случаях дети и вправду ничего не могут поделать.
А во-вторых, синхронные игры, безусловно, важны. Если в этот ответственный период развития выбирать между беспомощностью и синхронностью, я выберу последнюю, так как она стимулирует положительные эмоции.
3. ДА и НЕТ
Четвертым по счету словом Карли, после «аабууу» (что означает «хочу есть»), «мама» и «папа», было слово «хорошо» («good»). Несмотря на то что нашей дочке уже двенадцать месяцев, она до сих пор ни разу не сказала «нет». Это удивительно, поскольку слова с негативной оценкой («нет», «плохой», «фу!») обычно усваиваются раньше, чем положительные («да», «хороший», «еда»). Вероятно, причина в том, что мы сами редко употребляли слова отрицания.
Слово «нет» очень важно для малыша, поскольку указывает на запрет или опасность. Но часто взрослые используют его необдуманно, во вред ребенку. Нельзя путать то, что плохо для нас, с опасным или вредным для детей. Так, если Лара тянулась к моей чашке чая, я обычно говорил «нет!», имея при этом в виду, что чай предназначен мне, а не ей. Теперь я стараюсь пускать в ход другие слова. Когда Карли теребит мне волосы на груди (поверьте, это больно) или не дает покоя нашей черепашке, вместо «нет» я говорю «осторожно» или «ой-ой». Но зачем ограничивать употребление отрицаний?
Психолог Робертсон Дэвис однажды обратился к аудитории одной из женских школ с вопросом: «Когда вы приближаетесь к получению аттестата, какое слово звучит в вашем сердце — ДА или НЕТ»? [238] Последние двадцать лет я много об этом думаю. Полагаю, наше глубинное «да» или «нет» формируется под влиянием того, что мы слышим в детстве от родителей. Если ребенка на каждом шагу одергивают сердитым «нет», он всегда и в любой ситуации будет подсознательно ждать отказа. Последствия предугадать нетрудно. Но если ребенок слышит от родителей «да», положение радикально меняется. Как сказал поэт Э. Э. Каммингс: ««Да» — целый мир, и в мире «да» живут, уютно свернувшись, другие все миры. Можно ли обойтись без «нет»?»
Мы говорим «нет», желая показать, что ребенку грозит опасность (кипяток, острый предмет, ядовитое растение, оживленное движение транспорта), или желая наложить запрет на те или иные действия (царапать мебель, расшвыривать еду, врать, обижать других, мучать собаку). Если же речь идет просто о расхождении во вкусах, вместо «нет» лучше употребить другое слово.
К примеру, мы с детьми идем в магазин. Там они всегда принимаются канючить: «Купи! Купи!» Как же ограничить лавину запросов, обойдя жесткое «Нет!»? Мы заходим в отдел игрушек за какой-нибудь мелочью, а у детей разбегаются глаза, и они требуют купить все, что им понравилось. Мы отвечаем так: «Даррил, через два месяца у тебя день рождения. Давай, вернувшись домой, занесем эту игрушку в список подарков». Такая тактика срабатывает, и неплохо. Импульсивная требовательность малыша превращается в умение думать о будущем (об этом мы еще поговорим в свое время).
4. Похвала и наказание
Наша похвала избирательна. «Безусловно позитивная» оценка мне нравится лишь наполовину. Она предполагает доброе и ласковое отношение к ребенку независимо от того, как он себя ведет. Конечно, мягкость и тепло вызывают у малыша положительные эмоции, что побуждает его исследовать мир, обретая полезные и разнообразные навыки, и все это прекрасно. Однако «безусловно позитивная» оценка не зависит от того, чем занимается ребенок, а приобретение навыков, наоборот, тесно связано с самой деятельностью. И этим различием нельзя пренебрегать. Помните, что приобретенная беспомощность развивается у человека не только тогда, когда он не в силах контролировать неприятные события, но и при отсутствии контроля над приятными.
Если вы хвалите ребенка, что бы он ни делал, это приводит к нежелательным последствиям. Во-первых, к пассивности (ребенок знает: что бы он ни сделал, его все равно похвалят). Во-вторых, малыш перестает отличать заслуженную похвалу от напрасной, а истинные заслуги — от мнимых. «Безусловно позитивная» оценка может привести к тому, что ребенок пере станет извлекать уроки из поражений и побед.
Любовь, забота, внимание должны окружать ребенка всегда. Чем больше любви и заботы малыш получает от родителей, тем позитивнее атмосфера и тем спокойнее он себя чувствует. А следовательно, растущему человеку легче познавать мир и учиться в нем жить. Однако с похвалой дело обстоит иначе. Ребенка следует хвалить за успехи, а не для поднятия тонуса. Похвалу следует выражать по-разному — в зависимости от заслуг. Подождите, пока ребенок усадит в игрушечный автомобиль фигурку водителя, и похлопайте в знак одобрения. Не преувеличивайте подобные достижения. Высшую похвалу приберегите для более важных случаев — например, когда ребенок правильно выговорит имя старшей сестры или впервые поймает мяч.
Наказание блокирует положительные эмоции, поскольку сопряжено с болью и страхом. Это сковывает инициативу и мешает постигать новое. И все-таки избирательно применяемое наказание лучше «безусловно позитивной» оценки. Б. Ф. Скиннер ошибается, считая наказание неэффективным воспитательным средством. Оно помогает корректировать поведение ребенка, что подтверждают многочисленные эксперименты. Беда в том, что нередко ребенок не понимает, за что его наказывают. Страх и боль малыша ассоциируются с образом наказывающего, и тогда ребенок еще больше пугается, становится замкнутым. Он настроен избегать не только наказания, но и взрослого «обидчика».
Чтобы уяснить, как важно ребенку понимать, за что его наказывают, рассмотрим лабораторный опыт. В процессе эксперимента крыс громким сигналом предупреждают, что сейчас произойдет нечто неприятное (например, их ударит током). Как только крыса усваивает значение этого сигнала, ее начинает пугать сам его звук. Зато если сигнал не звучит, то и электрического разряда не последует. Таким образом, отсутствие сигнала означает стопроцентную безопасность — и крыса расслабляется. Но не будь сигнала-предупреждения перед ударами тока — животные постоянно испытывали бы страх.
Наказание часто не достигает цели именно потому, что ребенок не воспринимает «сигнал опасности». Следовательно, надо убедиться, что предупреждение понято. Ребенок должен знать, за что его наказывают. И помните: винить за черты характера нельзя — осуждайте лишь конкретный поступок.
Никки два с половиной года. Она бросает снежками в Лару. Старшая сестра морщится. Это еще больше раззадоривает Никки.
— Перестань кидать снежки, Никки, — кричит мама, — ты делаешь Ларе больно. — В сестру летит новый снежок.
— Никки, если ты бросишь еще раз, я уведу тебя домой! — предупреждает Манди — В Лару немедленно попадает очередной снежок. Манди тотчас забирает негодующую Никки домой.
— Я предупредила, что уведу тебя домой, если не прекратишь кидаться снежками. Ты не перестала, поэтому мы уходим, — мягко напоминает дочери Манди. Никки громко рыдает:
— Я больше не буду… я не буду бросаться снежками…
Мы с женой стараемся не наказывать детей, если можно использовать другие меры воздействия. Как правило, родители наказывают детей за постоянное нытье. Однако для ребят старше четырех лет этому есть хорошая альтернатива. Мы называем ее «улыбающееся лицо».
Даррил, которому только что исполнилось четыре года, несколько дней подряд устраивал вечерние «концерты» перед сном, упрашивая, чтобы ему разрешили поиграть еще десять минут. И вот как-то утром Манди усадила сынишку рядом.
