Это закончится на тебе - Кэрил Макбрайд
Когда Эллисон (сейчас ей 25 лет) росла, мать-нарцисс внушала ей мысль, что ее семья лучше других и с некоторыми детьми ей нельзя играть, поскольку, по словам матери, «это люди не нашего сорта». Во время второго этапа восстановления Эллисон смогла отбросить мантру, с которой выросла, и нашла для себя другую, которая лучше отражает ее собственные взгляды.
Я дружила с детьми, у которых не было столько же денег, сколько у нас. Мама не поощряла общение с ними, а когда я спросила почему, она просто ответила: «Это люди не нашего сорта». Повзрослев, я поняла, что именно она имела в виду: что мне можно дружить только с детьми, которые, как и мы, живут в богатом районе. Теперь я в это не верю. Сейчас я выбираю друзей по-своему, и если вы хотите, чтобы я сформулировала мантру, то она будет такой: «Я оцениваю людей по их характеру».
46-летний Брэд вырос в очень спортивной семье с отцом-нарциссом, который больше всего ценил стройность и физическую форму. На любого человека с лишним весом или неидеально выглядящего смотрели с презрением. Брэд во время восстановления понял, что больше не верит, что быть стройным и в хорошей форме важнее всего: это было мантрой отца столько, сколько Брэд себя помнил.
Мой папа очень критично относился к людям с лишним весом, и, когда мы росли, наше отношение к ним было почти похоже на дискриминацию. Его самой сильной установкой было: «Важно только то, как ты выглядишь». Из-за этого я не только стал перфекционистом — я был еще и сосредоточен лишь на том, как я выгляжу, в ущерб тому, каков я как мужчина и человек. Я не хочу, чтобы на моих детей так же давили, и хочу, чтобы они научились ценить людей за то, кто они есть.
51-летний Скотт рос в семье, где повторяли, как мантру: «Держи чувства при себе». Отец-нарцисс обычно называл его нюней или слабаком, если он говорил, как себя чувствует. Во время восстановления Скотт понял, что его чувства — обуза для отца, потому что тот не понимал, как с ними справляться. Узнав о том, насколько важно распознавать свои чувства и делиться ими с людьми, которым доверяет, — пусть поначалу это и было довольно сложно, — Скотт испытал огромное облегчение.
Я сначала думал, что это просто что-то мужское. Большие мальчики не плачут, мальчики должны быть стойкими. Но когда я вырос, женился и у меня родились свои дети, я понял, что это неправильная установка. Мне нужно было выражать свои чувства жене, и я хотел рассказать и детям, что это важно. А еще я теперь понимаю, что способность обсуждать чувства — это на самом деле суперсила, которая делает меня лучше как человека, отца и мужа.
Темы и вопросы для дневника: борьба с семейной мантрой
• Какой была наша семейная мантра?
• Кто из членов семьи наиболее активно ее продвигал?
• Почему я до сих пор верю в нее?
• Почему я больше не верю в нее?
• Какой должна быть моя личная и семейная мантра сейчас?
Освобождение от опутывания или игнорирования
Как мы уже обсудили выше, родитель-нарцисс может быть либо опутывающим, либо игнорирующим, а иногда и тем и другим сразу. Если вы росли в подобной дисфункциональной семейной динамике, работа над сепарацией и индивидуацией во взрослом возрасте может быть затруднена, потому что и опутывающие, и игнорирующие родители мешают вам развить чувство собственного «я». Если вас игнорировали, то вы тратили время и энергию просто на попытки добиться любви и внимания родителей. Если же родитель был опутывающим, то вам говорили, что делать, что думать, кем быть, что носить и во что верить. Обе эти манеры родительства мешали эмоциональному развитию, вот почему я говорю, что результат они дают одинаковый.
Сейчас вы уже, скорее всего, знаете, игнорировал вас родитель-нарцисс, опутывал или сразу и то и другое. На этом этапе восстановления вы избавитесь от такой динамики, чтобы работать над собой. Если вас игнорировали в детстве, работа при восстановлении заключается в принятии этой реальности: вам нужно перестать пытаться получить внимание и одобрение вашей дисфункциональной семьи. Вместо этого дарите любящее внимание и одобрение самим себе. Если же вас в детстве опутывали, то главная ваша задача — психологически отделить себя от всех требований родителя-нарцисса, связанных с тем, кем быть и во что верить. Вместо этого определите, кем вы хотите быть и во что вы хотите верить.
37-летняя Дженис работает над психологической сепарацией от опутывающей матери-нарцисса, чтобы стать самостоятельной личностью. После того как мама опутывала ее буквально всю жизнь, измениться за день невозможно, но Дженис рассказала, что ей удалось придумать очень простую фразу, чтобы не дать маме и дальше управлять ее жизнью:
Я наконец приняла решение высказать все маме начистоту. Мне надоели ее непрошеные советы о том, как воспитывать дочь, что делать на работе, в браке, даже что приготовить на ужин. В детстве и подростковом возрасте я терпела ее начальственные замашки, потому что у меня просто не было сил высказаться против нее. Но вот эмоционально отделиться от нее, не подчиняться тому, что она хочет во мне видеть, попытаться разобраться в том, что я хочу сама, — к этой цели я отношусь очень серьезно. Так что каждый раз, когда она ведет себя со мной как начальница, я даю ей четкий ответ. Я говорю ей: «Мам, не забывай: я уже, блин, взрослая женщина».
44-летний Айзек рассказал, что ему пришлось сделать, чтобы напомнить опутывающему отцу-нарциссу, что лезть в его жизнь больше нельзя. Как и Дженис, ему удалось найти способ справиться с неуместной родительской назойливостью.
Однажды мы вместе убирались в подвале. Мне уже надоело, как он приказывает мне: «Переставь вот это сюда, а вот это туда». Я просто встал посреди комнаты и притворился, что глубоко задумался. Папа накричал на меня и спросил, что я, черт возьми, делаю. Я просто ответил: «Пап, я тут стою и пытаюсь посчитать, сколько мне лет». Папа все понял. Теперь, чтобы дать ему отпор, я просто точно так же останавливаюсь и притворяюсь, что думаю, и он сразу вспоминает этот эпизод.
48-летний Дэвид рассказал мне очень странную историю о своей опутывающей матери-нарциссе. Когда он начал вести дневник
