Карен Хорни - Женская психология
Что же происходит? Фаза отождествления с матерью в сильной степени уступает место еще более сильному отождествлению с отцом, и одновременно происходит регресс к до генитальной стадии. Процесс отождествления с отцом я считаю одним из источников развития комплекса кастрации у женщин. Здесь я хотела бы сразу ответить на два возможных возражения. Одно из них: в такой амбивалентности выбора между отцом и матерью конечно же нет ничего особенного. Напротив, его можно заметить в каждом ребенке, и мы знаем, что, согласно Фрейду, либидо каждого из нас всю жизнь колеблется между мужскими и женскими объектами. Второе возражение относится к взглядам Фрейда на причины гомосексуальности. В своем докладе по поводу психологических механизмов развития одного случая женской гомосексуальности Фрейд убеждает нас, что отождествление девочки в процессе развития с отцом является одной из основ явной гомосексуальности; я же описываю этот процесс как приводящий к формированию комплекса кастрации.
В ответе Фрейду я бы хотела подчеркнуть, что именно этот его доклад помог мне понять природу комплекса кастрации у женщин. Этот комплекс формируется именно тогда, когда пределы, в которых происходит нормальное колебание либидо, существенно превышены, и, в то же время, подавление любовного отношения к отцу и отождествление с ним не достигают такой силы, как в случаях гомосексуальности. Таким образом, сходные обстоятельства двух направлений развития вовсе не являются аргументом против их значимости для развития комплекса кастрации у женщин; вместе с тем, такой взгляд делает гомосексуальность гораздо менее особенным явлением. Мы знаем, что там, где доминирует комплекс кастрации, всегда имеется более или менее выраженная тенденция к гомосексуальности. Играть роль отца — означает также и желать мать в том же смысле. Здесь возможны различные ступени переходных состояний между нарциссической регрессией и гомосексуальной направленностью энергии на объект, вплоть до явной гомосексуальности.
Напрашивается третье возражение по поводу временной или причинной связи отождествления с отцом и завистью к пенису. Не являются ли отношения комплекса зависти к пенису и процесс отождествления с отцом прямо противоположным описанному здесь? То есть, не может ли быть так, что для того, чтобы установилось устойчивое отождествление с отцом, сперва должна возникнуть необычайно сильная зависть к пенису? Я думаю, что мы не можем отказаться от того, что особенно сильная зависть к пенису, развивается ли она вследствие органических (конституциональных) причин или является результатом личных переживаний, действительно подготавливает почву для отождествления с отцом; тем не менее приведенные истории болезни и другие случаи из практики показывают, что, несмотря на зависть к пенису, у девочек обычно формируется сильная и всецело женская любовь к отцу, и только тогда, когда она терпит крах, происходит отказ от роли женщины. Этот отказ и последующее отождествление с отцом оживляют зависть к пенису; и только когда эта зависть питается из столь могущественных источников, она может проявиться в полную силу.
Для такого резкого перехода к отождествлению с отцом необходимо, чтобы чувство реальности хоть немного проснулось, следовательно необходимо, чтобы девочка не могла больше удовлетворять себя, как раньше, попросту фантазиями, реализующими ее желание иметь пенис — она должна начать размышлять над отсутствием у нее этого органа или над возможностью его наличия. Направление этих размышлений обусловлено общей аффективной предрасположенностью девочек, которая характеризуется следующими типичными отношениями: еще не полностью ослабленной женской любовной привязанностью к отцу, чувством яростного гнева и мести по отношению к нему (из-за пережитого разочарования), и, не в последнюю очередь, чувством вины (относящимся к фантазиям инцеста), которое вырастает в ней под гнетом лишенности пениса. Следовательно, дело в том, что именно к отцу относятся таким специфическим образом окрашенные раздумья девочки.
Я ясно видела это у пациентки Y, о которой я уже не раз упоминала
Я говорила вам, что у нее были фантазии об изнасиловании (которые она считала реальностью), и которые в конечном счете относились к ее отцу. Она также в значительной степени отождествляла себя с ним, а ее отношение к матери, например, было абсолютно сыновним. У нее были сны, в которых на ее отца нападали змеи или дикие животные, а она его спасала. Ее фантазии о кастрации имели хорошо знакомую нам форму: она воображала, что не совсем обычно устроена в области гениталий, а кроме того у нее было ощущение, что она перенесла какую-то травму в этой области. На основе этих фантазий она развивала множество идей, цель которых состояла в доказательстве того, что ее особенности были результатом ряда изнасилований. Очевидно, что эти идеи и ощущения, на реальности которых она упорно настаивала, были для нее индивидуально значимы и продуцировались ею, чтобы в конечном счете доказать реальность ее любовных отношений с отцом. Насколько они были ей нужны, ясно показывает тот факт, что до анализа она сумела настоять на шести внутриполостных операциях, причем некоторые были сделаны просто потому, что она жаловалась на боли. Другая моя пациентка, чья зависть к пенису приняла совершенно гротескную форму, считала, что она перенесла ранение гениталий.
Затем эта фантазия была перенесена на другие органы, а когда ее навязчивые симптомы ранения были купированы, она попросту впала в ипохондрию. При этом сопротивление пациентки приняло такую форму: "Это же чистый абсурд — лечить меня анализом, видя, что у меня и в сердце, и в легких, и в желудке, и в кишечнике — везде очевидные органические заболевания". Ее уверенность в реальности фантазий была столь сильна, что один раз пациентка почти настояла на полостной операции. Ее ассоциации содержали постоянную идею, что она была "сражена" (geschlagen) болезнью по вине отца. На самом деле, когда были купированы ипохондрические симптомы, фантазии на тему избиения (Schlagephntasien) стали наиболее существенной чертой ее невроза. Мне кажется невозможным объяснить все эти проявления достаточно полно только комплексом зависти к пенису. Но все эти симптомы становятся понятными, если мы будем объяснять их как следствие желания пережить заново, уже в виде навязчивого симптома, мучительное "прохождение через руки отца", и доказать себе реальность якобы пережитого болезненного опыта. Можно множить примеры до бесконечности, но придем мы все к тому же: под разными масками перед нами выступает основная фантазия о кастрации в результате любовных отношений с отцом. Мои наблюдения заставляют меня полагать, что эта фантазия, на самом деле давно знакомая нам по частным случаям, является типичной и фундаментально важной. Я склона считать ее вторым источником комплекса кастрации у женщин.
Глубокий смысл этого комплекса состоит в том, что в значительной степени подавленная женственность самым тесным образом связана с фантазиями о кастрации. Или же, глядя с точки зрения временной последовательности, травмированная женственность создает почву для комплекса кастрации, ответственного (хотя и не в первую очередь) за патологические искажения в развитии женщины. Здесь мы, вероятно, подходим к самым основам мстительного отношения к мужчинам, которое так часто и заметно проявляется у женщин с выраженным комплексом кастрации. Попытки объяснить эту мстительность завистью к пенису разочарованием девочки, обманутой в своих ожиданиях, что отец преподнесет ей пенис в "подарок", не являются удовлетворительными для массы фактов, извлеченных на свет благодаря анализу глубоких пластов сознания. Конечно, при психоанализе зависть к пенису с большей готовностью выставляется напоказ, чем более глубоко скрытые фантазии, в которых утрата мужских гениталий приписывается половому акту с отцом. А то, что это именно так, следует из факта, что зависть к пенису совершенно не сопровождается чувством вины. Специфично, что мстительное отношение к мужчинам направлено, в частности, особенно яростно на того, кто совершил акт дефлорации.
Это естественно объясняется тем, что он отождествляется с отцом, с которым, согласно фантазии, пациентка имела связь изначально. Следовательно, в последующей реальной любовной жизни первый мужчина занимает для девушки именно место ее отца. Эта идея получила выражение в племенных обычаях, описанных Фрейдом в его эссе о табу девственности: дефлорация у первобытных племен возлагается на псевдо-отца. Для бессознательного дефлорация является повторением вымышленного полового акта с отцом и, таким образом, когда она происходит, воспроизводятся все эмоции, относящиеся к вымышленному акту — сильное чувство привязанности в сочетании с отвращением к инцесту и, наконец, вышеописанное чувство мести за обманутую любовь и за кастрацию, якобы явившуюся следствием половых сношений с отцом.
