Магия вычитания лишнего. Как упростить себе жизнь, убрав из нее ненужную информацию, привычки и обязательства - Лейди Клотц
Окружающая среда – невероятно сложная система, а это значит, что нам надо постичь ее суть. Давайте начнем с искусного синопсиса, который выдержал испытание временем и состоит примерно из двух тысяч слов.
Вот что вам нужно знать о сочинении доктора Сьюза «Лоракс», если вы не читаете детских книг и не смотрели киноверсию. Предприимчивый молодой человек, Находкинс, натыкается на долину, в которой обитают многочисленные животные и растут трюфельные деревья, листва которых окрашена в яркие тона. Находкинс срубает одно из этих деревьев, обрывает шелковистую листву и вяжет из нее одежду, которую называет Всемнужкой. Появляется заглавный герой, усатый Лоракс с телом бобра и усами моржа, который должен «говорить от имени деревьев». Лоракс ругает Находкинса за то, что тот срубил трюфельное дерево. Находкинс замечает, что таких деревьев – полный лес. История продолжается до тех пор, пока не сбудутся худшие опасения Лоракса, а Находкинс не усвоит свой урок. Всемнужка становится модным трендом, Находкинс расширяет свою деятельность. Он строит фабрику и срубает все больше и больше деревьев, все быстрее и быстрее. Прежняя оживленная долина превращается в загрязненную пустошь. Лоракс приподнимает себя за хвост и улетает. Когда трюфельные деревья заканчиваются, Находкинс больше не может производить Всемнужку. Он закрывает фабрику и проводит остаток жизни на крыше своего магазина в Леркиме, размышляя о том, что пошло не так и как это можно исправить.
Шутливое доказательство Сьюза того, что люди зависят от окружающей среды, вынудило меня начать просвещать сына, чего я не ожидал так рано. Четырехлетний Эзра встревожился, что его одежда была сделана на фабрике, подобной той, что когда-то принадлежала Находкинсу. В «Лораксе» фабрика Находкинса производила «такой густой дым», что Свами-Лебеди перестали петь, и сбрасывала «глуппити-глуп» в воду, где жили Жужжащие рыбы. Я заверил Эзру, что со времен написания книги «Лоракс» люди придумали, как производить одежду, не выбрасывая в воздух столько смога, удушающего лебедей, и не сливая столько отходов прямо в реки. Я с гордостью сообщил, что некоторые изобретательные представители его вида – в том числе Рэй Андерсон, покойный генеральный директор компании по производству ковров Interface, – улучшили свои фабрики настолько, что на выходе из них вода менее загрязнена, чем на входе.
В наше время, стыдливо объясняю я, ситуация такова, что человеческая деятельность влияет на окружающую среду в гораздо больших масштабах. Я говорю Эзре, что люди сожгли достаточно ископаемого топлива, чтобы потревожить даже те места, где нет фабрик Всемнужки.
Я не хочу, чтобы мой сын потерял уважение к взрослым, поэтому объясняю, что энергия, которую высвобождает это топливо, как и человеческая энергия, высвобождаемая сельским хозяйством, позволила гораздо большему числу людей жить существенно лучше, чем когда-либо в истории. Еще я поясняю, что бóльшую часть времени, когда мы пользовались преимуществами, которые дает ископаемое топливо, мы не знали, что выделяемый им углекислый газ оказывает воздействие на окружающую среду в планетарном масштабе. Но теперь-то мы знаем.
Хотя увеличение количества парниковых газов в атмосфере, возможно, не сразу заставит Свами-Лебедей замолчать, говорю я Эзре, их избыток изменяет окружающую среду быстрее, чем многие виды успевают приспособиться. В течение четырехсот тысяч лет концентрация углекислого газа в атмосфере колебалась между 180 и 280 миллионными долями. Когда Трумэн произносил свою речь с анафорой о большем, примерно через сто лет после того, как люди начали активно использовать ископаемое топливо, концентрация углекислого газа в атмосфере поднялась до 310 миллионных долей. Это число выходило за рамки исторического диапазона, но было меньше безопасного предела на уровне 350 миллионных долей, который, по мнению ученых, поможет избежать самых разрушительных изменений. Затем в течение семидесяти лет было принято считать, что чем больше, тем лучше, и все это подпитывалось сжиганием ископаемых видов топлива. Когда я разговаривал с Эзрой, концентрация углекислого газа в нашей атмосфере составляла 413 миллионных долей и продолжала расти.
Мой сын не воспринимает урок истории даже в свободном от чисел варианте, поэтому я возвращаюсь к тому, как людям вредит изменение климата. Я говорю ему, что в переменах нет проблемы. Биологические виды всегда перемещались по земле, чтобы найти место, благоприятное для жизни. Лоракс вылетел за пределы смога и покинул долину трюфельных деревьев. Наши предки мигрировали на юг, чтобы избежать холодов и найти мамонтов. Возможно, там, где они оказались, жизнь была лучше. Нет ничего плохого в том, чтобы сменить место проживания.
Что изменилось сейчас, сказал я, так это то, что мы не только задымляем трюфельную долину, но и меняем всю планету. И делаем это быстрее, чем мы сами, а также системы, от которых мы зависим, успевают адаптироваться. Я рассказываю Эзре, что ледники тают, штормы и засухи усиливаются, а острова и прибрежные города разрушаются и даже уходят под воду из-за повышения уровня моря. Я начинаю звучать почти как профессор, когда он прерывает меня:
– Я уже знаю.
Оказывается, он узнал об изменении климата в детском саду.
Интересно, рассказывали ли ему воспитатели об оценках Всемирной организации здравоохранения? По мере взросления Эзры изменение климата будет ежегодно вызывать около 250 тысяч смертей от одного только теплового стресса, недоедания и малярии. Надеюсь, они не сказали Эзре, что четверть миллиона человеческих смертей в год – это лишь по скромным оценкам, без учета тех, что связаны с второстепенными последствиями изменения климата, такими как снижение урожайности сельскохозяйственных культур и перемещение населения.
Это число не включает Алана Курди, трехлетнего ребенка, чей внешний вид напомнил мне дремлющего Эзру, лежа лицом вниз, кроссовками вверх. Вот только Курди не дремал. Его сфотографировали после того, как его тело выбросило на берег, когда он утонул в Средиземном море. Как и всю свою короткую жизнь, Курди мигрировал из-за гражданской войны в Сирии и социального кризиса, который, вероятно, ускорился из-за засухи, вызванной изменением климата.
Я утаил эту статистику и историю Курди, позволив доктору Сьюзу объяснить моему сыну, почему окружающая среда и люди неотделимы друг от друга. Как объясняет Сьюз, когда Находкинс вырубает трюфельные деревья, он запускает цепную реакцию, которая делает целую долину непригодной для жизни. Не только для Свами-Лебедей и Коричневых Барбалутов, но и для друзей и родных Находкинса.
Находкинс был доминирующей силой в системе Трюфельной долины. А теперь Эзра и его собратья-люди являются
