Сергей Романюта - Разные разности под названием жизнь
А получается, что выплескивание и расслабление идет до определенного момента, покуда алкоголь работает во благо. Энергия отрицательная вышла, на смену ей пришла энергия положительная в виде хорошего настроения. А затем, это когда переборщил, происходит лавинообразный процесс оттока энергии из человека и чем больше переборщил, тем больше энергии потеряно.
Утреннее похмелье не только следствие отравления организма алкоголем, но и жутко низкого уровня энергии в человеке, отсюда и состояние «выжатого лимона». Опять же, если в пределах нормы, то человек полностью адекватен, ненужные внутренние табу «обнулены» и до поры, до времени, оставлены в покое. Остальные же «установки» работают в полном согласии с душой, потому что хорошо человеку, из него много чего нехорошего ушло. А вот за пределами «переборщил», процесс принимает неуправляемую форму, снимаются все внутренние ограничения и человек превращается в такое, что просто ужас. А ведь на это нужна энергия, и немаленькая, потому что для него такое состояние противоестественно, вот она и расходуется из загашников, а утром последствия во всей красе. И что интересно, насколько я знаю, алкоголь в готовом к употреблению виде на планете Земля «не водится», не существует его в природе. Получается, что это все искусственное, хоть и сделано из натур – продуктов, а значит не настоящее, ну, как майонез.
Вывод напросился сам собой. Все оказывается довольно – таки просто, мы сами себе усложняем жизнь. Для того, чтобы от тебя не шарахались, как от Терминатора без одежды и без кожи, всего – то навсего и надо: вести здоровый образ жизни, не напиваться до поросячего хохота, не мусорить и не гадить в своем же доме, который зовется планета Земля, и расширяя свой кругозор, другого способа просто не существует, интересоваться жизнью во всех ее проявлениях, замечать и отбирать наиболее понравившееся для себя, только на пользу пойдет.
А внутренние табу и установки для того и существуют, что определяют облик человеческий, поскольку были обозначены и сформулированы предыдущими поколениями, которые зла нам не желали хотя бы потому, что мы их продолжение. Тогда и внутреннее табу будет срабатывать по принципу некомфортного ощущения себя перед тем, как бросить окурок или бумажку на землю, а не по принципу «что люди подумают», потому что в большинстве случаев, наплевать, что люди подумают, они постоянно думаю и каждый свое.
Ребята! Ей Богу вывод получился сам собой. У меня и в мыслях не было привести эту главу к такому заключению, сам удивился. Я не составляю какого – либо предварительного плана, а просто беру тему и пишу в состоянии «здесь и сейчас», так что подобные вещи и впрямь получаются сами собой.
Глава XIV
Почему интеллигенцию в целом и интеллигента в частности, иногда называют паршивым? Понятия не имею, наверное, замечают что – то такое, что не сразу и увидишь.
Само слово «интеллигент», по происхождению иностранное, «тамошнее», говорят, польское, а интеллигенты по происхождению, «тутошние», уже непорядок.
В переводе с английского слово «intelligent», означает «умный, смышленый» и возможно является родственным, а скорее всего, производным от слова «intellect» – «рассудок». Вполне возможно, но не уверен, что это именно так.
То, что это понятие и явление присуще только России, без сомнения. На Западе людей умственного труда и в частности тех, кто не прочь поразмышлять о мироустройстве и счастье человеческом, называют интеллектуалами, но при этом уж никак не выделяют в какую – то отдельную социальную группу.
У нас же решили не мелочиться и придумали свой «велосипед», способный передвигаться по ухабам российского житья – бытья. На Западе дороги – то хорошие, потому там интеллектуалы, у нас не дороги, а направления, потому не интеллектуалы, а интеллигенты, хотя и являющиеся интеллектуалами.
Говорят, началось все с Радищева, в конце XVIII века, после того, как он опубликовал свое «Путешествие из Петербурга в Москву». Уж сильно он сострадал в нем крепостному крестьянству, за что и навлек на себя гнев матушки – императрицы Екатерины II. Процесс пошел, следующими интеллигентами можно считать декабристов, но те хоть что – то попытались сделать, не ограничились одними разговорами.
Вообще, кто такой интеллигент по своей сути? Это, человек безусловно образованный, иногда неглупый, занимающийся умственным трудом. Его кругозор достаточно широк для того, чтобы иметь возможность видеть и оценивать происходящее в обществе не только через призму официальной политической доктрины государства. Он способен сформулировать более – менее вразумительное и правдоподобное собственное мнение.
В идеале, это просто умный и образованный человек, с которым приятно поговорить. Это в идеале, но идеал для России неприменим, а то и вообще, вреден. В нашей стране интеллигент просто обязан быть человеком недовольным, этаким бунтарем, хорошо хоть что уровень «буйства» для каждого индивидуален.
Формирование и первичное развитие интеллигенции началось в XIX веке. Промышленность развивалась, для нее знатное происхождение и дворянство вообще, были не более чем пустым звуком. Да и сами люди знатные предпочитали служить царю – батюшке либо на военном поприще, либо в сфере управления государством, промышленность считалась чем – то не соответствующим их знатному происхождению, а потому недостойным. По своей сути промышленность, это то же ремесленничество, только в крупных масштабах, а так, один в один. Ну а поскольку масштабы выросли, то понадобились грамотные и образованные люди, способные с этой промышленностью совладать, в частности люди технических профессий, но уже с высоким уровнем образования.
В технические профессии и в образование шли из простолюдинов или же из мелкопоместных и обедневших дворянских родов. Это потом уже некоторые из них становились великими и знаменитыми. Изначально же, это было уделом людей простых, не отягощенных знатным происхождением. И что интересно, на развитие и дальнейшую историю государства в целом, большое влияние оказывали люди незнатные, достаточно вспомнить: Малюту Скуратова, Меншикова, Аракчеева. Наглядный пример притока «свежей крови» в статичную по происхождению государственных мужей, а оттого и пробуксовывающую, государственную машину.
В XIX веке обозначилось и продолжало нарастать несоответствие между государством, вернее формой его устройства и промышленностью. Если первое изо всех сил старалось ничего в себе не менять или же если уж менять, то что – нибудь второстепенное, но никак не основное. Основой и опорой, как и сто – двести лет назад, продолжали считать людей знатного происхождения, а не людей подлых. Промышленные и торговые отношения сами по себе для государства были явлением новым и революционным и не помещались в рамках и представлениях существующей государственной системы.
Государство в своем развитии стоит на месте и не хочет изменяться, а промышленность и промышленная торговля однажды возникнув не развиваться не могут, иначе просто развалятся и погибнут. Это как идти по болоту, пока идешь – нормально, остановился – трясина засосет и каюк. Отсюда и противоречия.
Повторюсь, промышленности, торговле и в силу этого изменяющемуся обществу, были нужны образованные люди и они не заставили себя долго ждать, появились. Возможностей, в силу открывающихся перспектив, стало больше, знатное происхождение для получения образования стало необязательным, хотя и до этого как – то выкручивались, кто как мог, но все равно, принадлежность к дворянскому сословию было весомым аргументом.
Чего греха таить, государство на это отреагировало. Всеобщая грамотность для всех сословий, за исключением крестьянства, стала обязательной. Наверное, считалось, что крестьянам необязательно читать книги по земледелию, народных примет с них достаточно. Но и в деревнях были школы и крестьянские дети тоже учились в них читать – писать.
Но промышленный рост это, не только увеличение количества заводов и количества выпускаемой ими продукции. На авансцену общественной жизни стали выходить: ученые, врачи, преподаватели, инженеры, деятели искусства и культуры, и другие представители интеллектуального труда.
Если раньше, по большому счету, их место было «в зрительном зале» и они не могли сильно влиять на общественную жизнь, политику оставлю в покое, государства, а влияние происходило в рамках дворцовых интриг, то в новых реалиях все изменилось. Интриги остались интригами, но вынуждены были потесниться и пустить на «театр общественных действий» новичков – интеллектуалов, в российских реалиях, интеллигенцию.
Стоит сказать, что все, кто пошел, так сказать, в интеллигенты, пошли не только в силу обстоятельств и появившихся возможностей, вернее, сложившейся ситуации позволившей им самореализоваться и самовыразиться, что одно и тоже. Надо же куда – то девать природные таланты и способности – вот, пожалуйста, действуй.
