Андрей Курпатов - Как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности

Задумаемся, насколько качество нашей жизни зависит от внешних обстоятельств? Конечно, не много найдется среди нас «святых» и «праведников», которые станут утверждать, что им, де, ничего не нужно, а душа их и так будет радоваться, что бы ни происходило. Впрочем, как нелепы и даже милы в своей глупости наши убеждения! В действительности, для того чтобы понять, насколько мало наше психическое состояние зависит от внешних обстоятельств и как мало требуется от нас, чтобы от них не зависеть, достаточно привести данные одного очень интересного исследования.

Дома бывают большими и маленькими; пока все дома в округе — домики, они вполне удовлетворяют социальным запросам своих обитателей. Но как только рядом с ними вырастает дворец, эти домики скукоживаются до размеров лачуг.

П. Брикмен сделал замечательное научное наблюдение. Он проследил, как будут чувствовать себя люди, которые пережили состояния неожиданного и крупного везения, а также те, кто стал жертвой трагических происшествий, но не только в момент «подлинного счастья» и «настоящей трагедии», а и после, спустя всего каких-то нескольких месяцев, одного-двух лет.

Выяснилось, что люди, выигравшие в лотерею гигантскую сумму денег, будучи сначала переполненными радостью по поводу этого приобретения, через год-другой становились не более довольными своей участью, чем любой из нас. Аналогично тому и те люди, которые были прикованы к постели в результате травмы или борющиеся с опасным для жизни заболеванием, совершенно адаптировались к своей участи в указанный срок. Сначала ощущая себя раздавленными, и даже подумывая о самоубийстве, с течением времени они становились почти настолько же счастливыми, как и любой другой «средний человек».

О чем это говорит? О том, что человек ко всему привыкает, а потому «плохие» и «хорошие» события — это лишь мгновения, которым не суждено радовать или печалить нас длительное время. К сожалению, здесь напрашивается и другой вывод: то, что мы полагаем счастьем, будет радовать нас не пожизненно, а лишь какой-то весьма ограниченный период времени. То, что кажется нам «полной катастрофой», только кажется таковой, на самом деле мы с любой бедой сживемся.

Хотя судьбы людей очень несхожи, но некоторое равновесие в распределении благ и несчастий как бы уравновешивает их между собой.

Наконец, еще один вывод, который кажется мне самым важным при анализе результатов этого исследования: нам просто никогда не добиться счастья, если мы будем пытаться двигаться к нему привычными для нас способами. Качество нашей жизни, в действительности, не зависит от внешних обстоятельств, и если вы желаете быть счастливыми, то сможете добиться этого, только если начнете прямо сейчас (причем без всяких на то оснований, за исключением разве лишь одного — желания быть счастливым) испытывать радость. Никаких других способов быть счастливым нет и, видимо, учитывая особенности нашей психической организации, не предвидится.

Два блистательных современных ученых Л. Росс и Р. Нисбетт пишут по этому поводу: «Наши эмоциональные состояния колеблются и зависят от чрезвычайно сиюминутных и „локальных“ изменений жизненных состояний. Абсолютное удовлетворение потребностей невозможно. „Несчастные маленькие девочки из богатых семей“ — не просто плод житейской фантазии. Они действительно существуют. Они чувствуют себя так, потому что сравнивают своего сегодняшнего гигантского плюшевого мишку со вчерашним пони и неизменно обнаруживают, что им его-то и недостает».

Допустим ли мы, чтобы, обладая столь многим (а наши «ужасные обстоятельства» не идут ни в какое сравнение ни с условиями жизни диких животных, ни с условиями жизни наших предков), мы продолжали чувствовать себя несчастными? Впрочем, ответ на этот вопрос каждый должен дать сам, поскольку это его жизнь.

Все наши нужды, за изъятием тех, что мы сможем справить и при самых скромных доходах, — пустая игра воображения.

Помните знаменитую присказку: «Борщ — отдельно, мухи — отдельно»? Не надо такие вещи смешивать! — это мы хорошо понимаем. Но когда дело касается нашей жизни, мы эту простую истину почему-то забываем совершенно. Вот приключилось у нас какое-то несчастье (с кем не бывает?), очевидно, нужно предпринимать какие-то меры, причем срочно и рассудочно. А как мы с вами реагируем — экстренной мобилизацией и ударной работой по устранению последствий случившейся катастрофы? Нет! Любое нормальное животное, конечно, именно так бы и реагировало, но нас, видите ли, сильно разбаловали. Если зверь какой-нибудь сам о себе не позаботится, то о нем никто не позаботится. В человеческом же стаде дело обстоит иначе: кто-то да поспособствует. По крайней мере, так было в нашем раннем детстве, и подсознательно мы ожидаем этой помощи до глубокой старости.

Обычно, если только что-то случится, у нас наготове три способа реакции: тревога, раздражение или тоска. Но, как известно, слезами горю не поможешь, от страха тоже никакого проку, а о раздражении и говорить не приходится, только жару добавим, вместо того чтобы остыть для дел праведных. Эти наши реакции не только делу не способствуют, но, напротив, создают дополнительную проблему. Впрочем, мы могли бы и не реагировать таким образом, а просто взяться за дело, если жизнь от нас этого требует. Могли бы, если бы умели. А так все силы уходят на борьбу с собственным эмоциональным дефолтом.

Если что-то стряслось, то уже стряслось, надо думать, что с этим делать, как правильно поступить, как снизить издержки произошедшей неприятности. Если нас уволили с работы, абсолютно бессмысленно горевать, тревожиться за свое будущее или раздражаться на тупое начальство. Произошло уже, поздно, проехали! Теперь надо думать, где искать новую работу, куда устроиться и т.п. А если мы дадим волю своим негативным эмоциональным реакциям, то уже через пару дней будем так выглядеть, что нас не только на работу, нас и в больницу-то побоятся брать!

Реагируя негативно, переживая, мы проявляем чудеса безответственности перед самими собой! Мы прожигаем собственные возможности и не предпринимаем мер для спасения собственного положения. А коли так, то количество проблем возрастает, причем в геометрической прогрессии: вас уволили, но вы не только зарплаты лишились, вы еще и душевное здоровье свое потеряли. И это наша расплата за то, что мы позволяем себе негативно реагировать на произошедшие события. Поэтому и получается, что наша безответственность призовет нас к ответственности, причем ух как призовет! Не расплатимся! Жизнь-то наша, тут пенять не на кого…

Думать легко, действовать трудно, а превратить мысль в действие — самая трудная вещь на свете.

Вот, собственно, все правила, которые необходимо помнить и реализовывать, когда мы сталкиваемся с жизненными трудностями. Во-первых,не делать из нейтральных по своей сути событий «проблемы». Во-вторых,воспринимать событие, которое обычно воспринимается нами в негативном ключе, как руководство к действию: стряслось что-то — значит, надо мобилизоваться и работать. В-третьих,необходимо помнить о собственной ответственности за свою собственную жизнь: конечно, можно переживать и плакать, но дело от этого двигаться не будет, а потому нам же и придется расплачиваться за этот «простой».

Психическое здоровье, умение использовать свой психологический потенциал для собственных нужд — это не забава какая-то, а экономический фактор. На Западе это хорошо понимают и к психотерапевту ходят (все подряд — от мала до велика) не потому, что у них психологических проблем больше, а потому, что они и жить хотят лучше, и зарабатывать больше. На здоровую голову это, знаете ли, легче…

Послесловие

Прежде чем распрощаться, я бы хотел поделиться с вами одним, на мой взгляд, весьма примечательным наблюдением. Еще каких-то пять лет тому назад граждане, услышав название моей специальности — психотерапевт слегка напрягались, морщили лоб и переспрашивали: «Психами, значит, занимаетесь? А мне уже диагноз поставили?» Теперь, когда на тот же вопрос я отвечаю точно таким же образом: «Я врач-психотерапевт», — реакция моего визави в 9 случаях из 10 следующая: «Серьезно?! Bay! О, нам всем к вам надо! А вы где консультируете?» Все те же пять лет тому назад журналисты, бравшие у меня интервью, слегка смущались и спрашивали: «А нельзя ли обозвать вас психологом? Психотерапевт — это уж как-то слишком, читатели могут подумать…». Теперь конъюнктура изменилась и мне даже позволено вести в еженедельной городской газете рубрику под названием «Психотерапевтический кабинет Андрея Курпатова».