Любовь. Секреты разморозки (СИ) (ЛП) - Комиссарова Марина Георгиевна

А тем, что признаёт фактор везенья, он корректирует локус контроля. Ведь от нас и правда не все зависит, и присваивать себе успех целиком ради эйфории не стоит. Бо́льшую часть – да. Но не себе в плане своей уникальности, а своему труду и своей любви к данному делу.

Вот это – нормальная самооценка. Это хороший компас по жизни. В случае проигрыша такая самооценка не падает с высоты, поскольку никуда не забиралась. Она оценивала вложенный труд, а не себя, и человек, проиграв, делает выводы, что мало потрудился, что ему не повезло или просто что второй потрудился еще лучше и молодец. Хотя ему и грустно в какой-то мере, но он не разбит. Иногда даже, наоборот, чувствует азарт и хочет работать лучше. Он не падал с высокого трона, поскольку никогда туда не залезал. Он не был на троне! Это важно понять. Он, засучив рукава, вкалывал, раб божий, а не бог и царь.

Люди, привыкшие потчевать себя жирными пончиками своей крутизны и уникальности, не могут обойтись без короны. В реальности их успехи обычно скромны, а со временем скромнее и скромнее, поскольку они не на то делают акценты, не любят напрягаться, иначе бы не искали такой вредный корм такими количествами, а работали и получали удовольствие от работы.

Обычно эти люди довольно слабы, даже если от природы у них есть внешние ресурсы: красивая внешность, образование, данное родителями, неплохой интеллект из-за генов, нормальное здоровье. Не работая над всем этим, это легко постепенно утратить. То есть успехи становятся все скромнее и скромнее, а аппетиты самооценки все больше и больше. Желудочек растягивается, планочка растет.

Чтобы смягчить диссонанс между ситуацией в реальности и желанием получать от мира пятерки с плюсом без труда, бедная психика создает короны. Сначала однозубцовую, а потом… как пойдет.

Корона с одним зубцом – это не совсем даже корона, это скорее колпак. Простая башня.

Надевая на башку такую корону, человек закрывается от фидбэка мира и устремляет свой взор в «небо».

Рис. 32

Некоторые называют это «к Богу», а атеисты – «к Себе». «Богом» или «Собой» называется грубо слепленная фигура, задача которой, хвалить. Некоторые называют это «безусловная поддержка» или даже, о боже мой, «стержень». Хотя к стержню эта гадость никакого отношения не имеет. Это даже не зеркало, к которому ведьма в сказке обращалась: «Я ль на свете всех белее?» Это нянька, которая получает зарплату за то, чтобы петь колыбельную сладким голоском.

Все оценки, которые доносятся из мира, нянька пересматривает из позиции «ты лучше всех». Тройки по всем предметам? Потому что ты не зубрила, а творческий человек. Подтянуться ни разу не можешь? Потому что ты интеллигент, а не быдлан. Зарплата маленькая? Потому что ты не жополиз. Не женат? Ты же не подкаблучник. Нет друзей? Ты просто независимая личность.

Это самая примитивная корона. Она создает вокруг человека башню, а вокруг башни постепенно растет темный лес. Эмпатии совсем не остается, даже если была. Вы же помните, на чем основана эмпатия? На равном уважении к своей субъектности и субъектности человека. На взгляде вровень глаз в глаза. Забраться выше других – это значит утратить эмпатию. Без эмпатии человек становится не нужен никому: с ним общаться неинтересно. Он сконцентрирован на себе, другие ему не важны, дать он им ничего не может, любви и интереса к ним не чувствует. Он хочет только соревноваться с другими и побеждать, и это всем заметно. Кому он нужен?

Из-за эгоцентризма связи с ресурсами начинают рушиться. Они и так-то были не очень, но юным людям внешние ресурсы даются природой, родителями и социумом. Хотя бы минимум. А взрослые должны осваивать ресурсы сами и прокачивать те, что есть. Иначе вместо развития будет упадок.

Связи с ресурсами обрываются, поэтому корона вынуждена расти.

Корона с двумя зубцами похожа на двурогий головной убор жреца.

Рис. 33

Когда одна башня не справляется с задачей, рядом строится вторая. В ней тоже поселяется нянька. Если первая просто талдычит, что кругом все хуже, вторая нянька делает вид, что спорит с первой и судит объективно. Первая говорит: «Ты объективно лучше всех», а вторая ей отвечает: «Нет, все субъективно. В своей системе координат он – лучший». Обратите внимание: первая башня не пустеет и не заколачивается, она продолжает существовать. Поскольку вторая существует с ней в диалоге и говорит о человеке всегда в третьем лице. Так она изображает объективного наблюдателя за наблюдателем. Супервизора такого.

– Он тебе не позвонил. Наверняка не осмелился. Ты ведь лучшая, – говорит первая нянька.

– Возможно, для него она не лучшая. Это значит, что он – чужой ей человек, можно его вычеркнуть, – говорит вторая нянька.

Если бы нянек прогнать к черту и сломать обе башни, диалог о том, кто лучше – хуже, вообще исчез бы. Но тогда самооценке пришлось бы полностью перестраиваться, не питаться только одобрением, а научиться есть плоды своих трудов, корм сухой и твердый, а жирные сладкие пончики вкусней. Если ты привык к ним. (Если отвык, грамма хватает, чтобы стало чересчур.)

Человек с двухзубцовой короной чаще всего считает, что короны у него нет. Он просто вырезает из своей картины мира ту ее часть, которая его не считает самым-самым, приближает к себе тех, кто хвалит его, а тех, кто не хвалит, вычеркивает вообще. Перекраивает реальность так, чтобы в ней не было стресса и адаптироваться ни к чему не приходилось, можно было бы продолжать лениться.

И живет между двумя своими башенками. Уютно. И ничего почти не делает. Потому что и так не дует и мухи не кусают. Няньки регулярно жарят пончики из манны небесной на сливочном масле. А сливки доставляются по Млечному Пути.

Со временем и двух зубцов короны начинает не хватать.

Все больше и больше реальности начинает вычеркиваться. От нее ничего не остается. Раньше тоже большинство были чужими и вычеркнутыми, но оставались пара подружек и виртуальный жених. Теперь одна подружка тоже оказалась чужой, была вычеркнута, вторая исчезла без вести, а молодой виртуальный жених оказался женатым троллем пенсионного возраста. Мир опустел. Все вычеркнуты и ничего не осталось. Принцесса бродит из башни в башню и ругает нянек, обещая им покончить с собой. Те сидят, прижав ушки к черепу, и сочиняют петиции правительству с просьбой решить внутренний конфликт.

Так появляется еще одна башня. И еще одна нянька. А у короны – новый зубец.

Новая нянька говорит: «Надень ослиную шкуру и выходи в мир, но притворись скромной замарашкой. Не говори, что ты принцесса».

И начинается тройная жизнь. Это уже не простая психзащита, это сложное нагромождение защит.

Рис. 34

Одна: «Ты лучшая!» Вторая: «Те, кто так не считают, враги». Третья: «Врагов надо обхитрить притворством».

Некоторым кажется, что вот эта вот трехзубцовая корона – это и есть взросление. Ведь человек начинает «учитывать» интересы окружающих.

Но нет. Самооценка все так же хочет питаться сладким материнским молочком – любовью и одобрением, а так как младенчик здорово вырос, приходится жарить жирные пончики из манны небесной – из своих собственных иллюзий. А иллюзии приходится защищать, чтобы не пришли и не отняли.

Рис. 35

Принцесса в ослиной шкуре старается всем угождать, говорить комплименты, кланяться, чтобы ее не убили враги. Она только не может понять, что врагов вокруг нет, и те, кто ее не считает принцессой, правы, поскольку она никакая не принцесса. И шкуру ослиную можно снять, никто не убьет от зависти, потому что завидовать нечему. Но нет, тот факт, что она не принцесса, признать настолько тяжело, что лучше вот так вот согбенно таскать на себе эту шкуру и кланяться всем, а оставшись наедине, примерять перед зеркалом свои сверкающие платья и любоваться собой опять. И ждать того, перед кем можно наконец открыться.