Ричард Бендлер - Вводный курс НЛП-тренинга

Первый клиент, которого я увидел, пришел на амбулаторный прием. Это была чья-то частная практика. Терапевт работала с клиентом, молодым человеком в течении часа. Она была очень теплой, очень симпатичной, очень сочувствовавшей, он рассказывал о том, как ужасно ему живется в семье. Он говорил: «Вы знаете, моя жена и я – мы действительно не способны жить вместе. Стало так плохо, что я почувствовал сильнейшую потребность уйти, и я ушел и завел этот роман на стороне». Она отвечала: «Я понимаю, как вы могли это сделать». Примерно так все это продолжалось целый час. К концу сеанса она повернулась ко мне и спросила: «Быть может, вы хотите что-то добавить?» Я встал, посмотрел на этого парня и вышел.

Посредствам переформирования вы создаете необходимые многообразные поведения. До переформирования подсознание имеет только один способ достижения своей цели. Теперь оно имеет по крайней мере четыре – один старый и три новых. Сознание же по-прежнему не получило ни единого нового выбора.

Итак, согласно закону необходимого многообразия, кто же будет контролировать ситуацию? Та же самая часть, что и прежде, и это НЕ сознание.

Для некоторых людей очень важно быть убежденными в том, что они сознательно контролируют свое поведение. Эта форма нездоровья особенно распространена среди преподавателей колледжей, психиатров и юристов. Они убеждены в том, что управляют своей жизнью сознательно. Если вы в этом убеждены, то вот эксперимент, который вы можете попробывать сделать. В следующий раз, когда кто-то протянет вам руку, чтобы поприветствовать вас, сознательно не поднимайте руку и попытайтесь заметить, поднимается рука или нет. Я догадываюсь, что ваше сознание даже не поймет, что пора прервать действие. Это просто комментарий относительно того, кто же все-таки контролирует поведение.

Мужчина: Можно ли использовать этот метод в группе?

Я надеюсь, что вы заметили, как мы его здесь используем! Когда вы проводите переформирование, то 70-80% времени проводите в одиночестве, ожидая, пока клиент получит ответ. Пока он это делает, вы можете начать работу с кем-то еще. Каждый из нас работает одновременно с 10-15 людьми. Единственное ограничение тут – в том количестве сенсорного опыта, на которое вы можете одновременно реагировать. Эти ограничения можно частично снимать, посредством совершенствования вашего сенсорного аппарата.

Я знаю одного человека, который делает это в группе, проводя через каждую ступень всю группу сразу. «Каждый что-то идентифицировал. Каждый обращается внутрь себя.Что вы получили?» «Я получил ощущение». «Интенсифицируйте его, если оно означает «да». «А вы что получили?» «У меня звуки». «Пусть они зазвучат громче». «А вы?». «У меня – картина». «Сделайте ее ярче». Кого-то еще он заставляет подождать. Это другой подход. Легче его применить, если группа у вас гомогенная.

Мужчина: Мне интересно было бы знать, применяли ли вы этот метод к раковым больным?

Да, я работал консультантом в Симонтоне, в Форт Ворс. У меня было шесть пациентов в терминальном состоянии, я работал с ними, как с группой. Метод работал прекрасно. У меня было достаточно сенсорного опыта, а группа была гомогенной. Больные давали хорошие реакции, просто используя визуализацию. Если вы добавите изощренность всех репрезентативных систем и тот вид коммуникативных систем, которые мы создаем с помощью переформирования, то я не знаю, каковы здесь могут быть пределы. Я бы хотел знать, каковы они. А единственный способ узнать – это принять, что я могу сделать все, пойти – и сделать это.

У нас был студент, который добился полной ремиссии с раковой пациенткой. И еще он сделал нечто, что кажется мне более впечатляющим. Он добился исчезновения кисты яичника величиной с апельсин за две недели. С точки зрения медицинской науки это просто невозможно.

Те из вас, которые окончили медицинские институты, сослужили себе этим плохую службу. Разрешите мне остановиться на этом моменте. Медицинская модель – это модель научная. Научная модель предписывает следующее: «В сложной ситуации, если вы хотите понять ее с научной точки зрения, у вас есть единственный путь – зафиксировать все параметры ситуации, а один варьировать и наблюдать при этом за изменениями во всей системе». Я думаю, что это прекрасный способ определения причинно-следственных отношений. Но я не думаю, что эта модель полезна в случае коммуникации лицом к лицу, с человеком, который нуждается в изменениях. В ситуации коммуникации вы должны, наоборот, резко менять свое поведение, делая все, что вам надо для того, чтобы вызвать у клиента нужную вам реакцию.

Людей от медицины долго убеждали в том, что люди могут посредствам психических механизмов «делать себя больными». Они теперь знают, что когнитивные психологические механизмы могут создать болезни и что методы лечения, подобные плацебо, могут устранить ее. Но это знание не используется в нашей культуре надлежащим образом.

Переформирование – это один из способов, с помощью которых мы можем начать такое использование. Переформирование – метод выбора лечения любого психосоматического симптома. Вы можете принять, что любой физиологический симпотом является психосоматическим, и тогда применить переформирование, убедившись в том, что человек уже использовал все ресурсы медицины. Мы принимаем утверждение о том, что все болезни – психосоматические. В действительности мы не верим, что это правда. Но если мы будем действовать так, как если бы это было правдой, то приобретем также такие способы адекватного и эффективного реагирования на людей, чьи трудности не осознаются врачами как психосоматические, что сможем им помочь. Мы часто добиваемся изменения при работе с фанатиками и паралитиками, у которых стоит диагноз органического заболивания головного мозга, и в клинических описаниях нет и намека на истерию. Вы можете говорить об этом так, как если бы эти люди претендовали на то, чтобы их изменили, но пока они претендуют эффективно на всю свою оставшуюся жизнь, меня это удовлетворяет. Этого мне совершенно достаточно.

Мы не ставим вопросам «истинно» ли это. Мы ставим вопрос: «Полезна ли такая система представлений для того, чтобы действовать в качестве коммуникатора?». Если вы врач и к вам приходит пациент со сломанной ногой, то я думаю, что для вас будет логично наложить гипс, а не играть с ним в филосовские игры. Если же вы – коммуникатор, принимаете медицинскую модель как метафору психологических изменений, то делаете глубокую ошибку. Это не будет вам полезно.

Я знаю, что в конце концов лечение шизофрении и неврозов сводится к фармакологическому, но я не считаю, что так должно быть. Я думаю, что так происходит, вероятно, потому, что в этой стране в области психотерапии производится масса некомпетентности. Психотерапевты что-то производят, но широко это не распространяют. Это – одна из наших функций, как я понимаю – придавать информации такую форму, чтобы она легко усваивалась и легко распространялась.

Алкоголизм мы тоже интерпретируем как психосоматический процесс, подобный аллергии, головной боли или фантомной боли. Алкоголь – это якорь, как и любой другой наркотик. Своим алкоголизмом алкоголик, в сущности, говорит вам: «Единственный способ, с помощью которого я могу пережить нечто важное и положительное для меня – чувство товарищества, отход от определенных процессов сознания и т.п. – это якорь, называемый алкоголем.

Пока имеется вторичная выгода, он будет возвращаться к этому якорю. Таким образом, в лечении алкоголизма существует два шага. Первый: надо убедиться в том, что вторичная выгода может достигаться с помощью другой активности – что он может, например, испытать чувство товарищества, но при этом не пить. Вы должны узнать, в чем состоит специфическая потребность данного пациента, поскольку у каждого она своя.

Когда вы научили алкоголика достигать вторичной выгоды без использования алкоголя, вы закрепляете с помощью якоря что-то другое вместо алкоголя, чтобы он не был вынужден больше вводить себя в состояние алкогольного опьянения для того, чтобы получить необходимые переживания. Если оба шага были наверняка существенны, то для излечения алкоголизма нам было достаточно одного сеанса.

Мужчина: Делаете ли вы такое допущение, что человек способен сознательно сообщать вам, в чем состоит его вторичная выгода?

Ни в коем случае! Мы делаем допущение, что этого сделать он не может.

Шестишаговое переформирование, которым мы здесь занимались, дает определенные преимущества. Например, оно задает программу, которую каждый может использовать сам, чтобы проводить изменения в любой области своей жизни.

Вы можете делать все это также и бихевиорально. В сущности это то же самое, что и мы здесь делали. В более терапевтических отношениях терапевт берет на себя ответственность за то, чтобы использовать все свое вербальное и невербальное поведение для того, чтобы вызвать реакции, найти прямой доступ к ресурсным частям личности и коммуницировать с этими частями. В нормальном терапевтическом процессе клиент превращается в каждую из этих своих частей по очереди. Он будет проявляться по всем каналам своего измененного сознания и должен становиться той частью личности, с которой я и хочу разговаривать.