Дар травмы. Как прожить травмирующие события и превратить их в точку роста - Кристи Гибсон
Давайте быстренько расскажу о себе. Я семейный врач со степенью магистра в области медицинского образования. Проблеме психологической травмы меня обучали величайшие специалисты, от Габора Матэ до Рут Ланиус и Бессела ван дер Колка. Сейчас я пишу эту книгу, параллельно приступив к написанию докторской диссертации в одном лондонском университете. Один из вопросов моего исследования заключается в следующем: как часто на протяжении своей карьеры мне успешно удавалось перевернуть с ног на голову традиционную иерархию власти: вместо того чтобы выступать в роли эксперта, как часто я сама работала с пациентами в качестве экспертов?
Мне потребовалось много времени, чтобы понять, насколько это важно. Итак, я пишу эту книгу не как эксперт, хотя, позвольте заверить вас, я потратила годы на изучение всей истории психологической травмы и методик ее преодоления. Я многому научилась у пациентов, которые поделились со мной своими историями. Я учусь у людей в разных местах – например, в клинике для беженцев, где мне доводилось слышать о немыслимых предательствах и пытках. Я учусь у людей, переживших собственную трагедию, которым удалось сохранить слабый огонек надежды на светлое будущее.
Все мои знания построены на фундаменте коллективной боли. По всему миру мы видим неравенство, когда человек вроде меня живет в гораздо большем комфорте, чем люди, родившиеся в другом уголке нашей планеты. Или же когда представитель одного из коренных народов, родившийся в канадской резервации, живет в социальных условиях, напоминающих ситуацию в странах третьего мира.
Я организовала ординаторскую программу по обеспечению равенства в вопросах здравоохранения, в рамках которой врачи обучаются работе с группами людей, подверженных системному угнетению. Итак, мы снова определяем людей в медицине по их слабостям. Тем не менее я надеюсь, что мне удалось научить своих студентов видеть сильные стороны своих пациентов и силу их сообщества. Сейчас эти врачи работают с коренным населением в резервациях и за их пределами. Они работают в организации «Врачи без границ» (Médecins Sans Frontieres, или MSF), помогая справляться с последствиями стихийных бедствий и войн. Они работают бок о бок со мной в клинике для беженцев из Эритреи, Сирии и даже Бутана (страны, которая привлекает внимание тем, что в ней измеряется валовое национальное счастье, однако некоторые люди подвергаются насилию со стороны власть имущих).
Я узнала о преодолении боли прошлого благодаря многим пациентам, которые щедро делились своими историями в общественных медицинских центрах, где мне довелось работать.
В наркологической клинике я помогаю людям понять, что употребление наркотиков было реакцией на дискомфорт в их нервной системе, реакцией на травмы, которые они хранят в своем теле.
Когда удается избавиться от чувства стыда, становится понятно, насколько возможно преображение.
Это вселяет в меня надежду в отношении каждого из этих людей, в отношении всего человечества.
Я многое узнала у вас, мои читатели, многие из которых впервые услышали обо мне в соцсетях. Я появилась там в январе 2021 года, понимая, какое влияние оказывают на людей травма и стресс. Между тем тогда я не понимала, насколько невероятным было здешнее онлайн-сообщество. Творцы, занимающиеся вопросами психического здоровья, выкладывают одноминутные видеоролики с гениальными идеями. Люди делятся своим опытом и мудростью в аутентичной и увлекательной форме.
Будучи психотерапевтом, я знаю, что творчество и перформанс могут помочь исцелить травму. Соцсети стали замечательным инструментом наблюдения. Я вижу боль и красоту. Я слышу страхи и озарения. Чем дольше я подписана на людей, тем более очевидным становится их рост, их упорный труд, благодаря которым они избавляются от преследующей их боли прошлого. Я вижу, как прекрасные сообщества поддерживают друг друга, делятся своими переживаниями, заботятся друг о друге. Они вместе борются с интернет-троллями, порой даже направляя подписчиков, чтобы исправить мировые несправедливости. Мне очень повезло, что я нашла это интернет-сообщество. Хотя я пришла в это пространство в качестве активного участника, я снова оказалась в роли ученика. Многие из вас стали моими учителями.
Семейные узы
Моими первыми учителями были родители: «Ты на три четверти шотландка и на четверть украинка». Одно из моих самых ранних воспоминаний – я сижу у отца на коленях, обхватив своими пухлыми ручками его пальцы. Он качает меня с каждым словом, и я помню, как хихикала, будто это самое смешное, что я когда-либо слышала. А потом он смеется, потому что не понимает, почему я нахожу это смешным.
Только когда я стала старше, я поняла значение его слов. Я родом откуда-то – эти места, эти люди живут внутри меня.
У меня не сохранилось воспоминаний о родителях моего отца. Только когда я начала изучать психологическую травму, мне пришло в голову расспросить его о его детстве.
Оказалось, папа никогда не слышал слов «Я люблю тебя» ни от одного из своих родителей.
Говорить с отцом о его собственной травме привязанности нелегко; я не знала, с чего начать.
А теперь его нет, и спросить больше некого.
Мы с моей подругой Марго были в Санкт-Петербурге, выписывались из нашего отеля. Предыдущие пару недель мы провели в высокогорном походе в Кыргызстане, спали в юртах на мягких, влажных матрасах, брошенных на пол, однако сообщение от моей сестры положило конец нашей поездке.
«Позвони мне. С папой беда».
Скупой видеозвонок позволил мне попрощаться с человеком, который всегда понимал меня, как никто другой. В такси по дороге в аэропорт я сказала папе, как сильно его люблю и что я готова его отпустить.
Шесть месяцев спустя я потеряла свою бабушку. Она была уморительной, одной из лучших рассказчиц, которых я знала. Я начала писать благодаря ее историям, однако бабушка так стыдилась своего украинского прошлого, что никогда не рассказывала о нем никому из своих нынешних знакомых. Они все были убеждены, что она шотландка. Все дело в том, что украинские корни в то время (родилась она в 1915 году) в Альберте непременно привели бы к дискриминации. Украинцев было принято считать глупыми и ленивыми, хотя на самом деле это было совсем не так. Мое любопытство помогло моей бабушке переписать ее историю с точки зрения любви и гордости.
В самом начале пандемии COVID-19 в 2020 году мне позвонила мама, пребывающая в крайней степени бешенства, попросила поговорить с водителями скорой помощи. Они находились в ванной комнате моей бабушки, где ее настиг инсульт. Сотрудники скорой помощи осторожно подняли ее хрупкое тело и оставались там, пока не приехала моя мама. Я примчалась, вооруженная всеми своими знаниями и надувным матрасом, и два дня вводила бабушке лекарства, чтобы облегчить ее уход. Я разговаривала с ней, пытаясь услышать последний рассказ, последнюю улыбку. Она не могла есть, речь была неразборчивой. Я теряла бабушку крупица за крупицей, пока она не скончалась.
Когда это случилось, я обхватила ее руками и ногами и минуту (а может, и все десять) крепко
