Даниэле Новара - Не кричите на детей! Как разрешать конфликты с детьми и делать так, чтобы они вас слушали

Часть III

Сделать так, чтобы вас услышали

10. Как построить эффективное общение с детьми

Дома мы жили в постоянном страхе перед отцовским гневом. Он вспыхивал неожиданно, иногда по самым пустяковым причинам – из-за куда-то задевавшихся ботинок, не поставленной на место книги, перегоревшей лампочки, небольшой задержки с обедом или разваренной еды. Кошмаром для нас были и стычки между моими братьями Альберто и Марио, они также вспыхивали внезапно: из их комнаты доносился грохот опрокидываемых стульев, удары в стену, затем дикие душераздирающие вопли…[10]

Излишняя словоохотливость родителей влечет за собой конфликты с детьми

Как-то раз ко мне обратился один отец. Чтобы объяснить мне, что происходит с его десятилетним сыном, когда пора делать домашние задания, он показал мне видеоролик на своем телефоне. Сцена была следующая: отец сидит за столом, на котором виднеются тетради и несколько учебников. Слышны голоса:

Отец: Давай, садись за уроки, вот твое упражнение.

Сын: Нет, не сейчас, сейчас не буду заниматься!

Отец: Давай быстрей! Хватит болтать, ты должен заниматься, и все тут. Сам знаешь, что учишься ты плохо…

Сын (хныча): Нет, не хочу…

Отец: Сейчас сделаешь домашнее задание, а потом пойдешь играть. Хватит валять дурака!

Сын: Нет! Я буду играть сейчас!

Отец: Сначала надо позаниматься. Давай, открывай учебник и начинай писать. Пошевеливайся! Уже пять минут сидим, а ты еще ничего не сделал.

Сын: Не могу, я устал.

Отец: Да ты еще даже не начал, от чего ты устал?! Сядь спокойно и делай, что задали.

Сын: Нет, не буду!

Отец: Пиши давай, не серди меня. Ты же знаешь, что надо делать домашнее задание.

Сын: Не-е-е-ет!

Отец: Считаю до трех! Раз… два… три!

На этом ролик прервался. Я так и не понял, чем там все закончилось. Потом я работал с родителями мальчика над тем, как избежать того, чтобы выполнение домашних заданий превращалось в изматывающее сражение и ни к чему не ведущий источник постоянных конфликтов.

Из этого диалога сразу видно, что отец говорит слишком много. Его словоохотливость основывается на трех компонентах: 1) использовании приказов и команд (предлагаю читателям задание: попытайтесь подсчитать, сколько команд он отдал в течение разговора); 2) назойливости; 3) использовании унижающих ребенка фраз («Сам знаешь, что учишься ты плохо», «Хватит дурака валять!»).

Я играл на компьютере, а мама пришла и стала кричать на меня, потому что я вообще-то был наказан и играть было нельзя. Она говорила и говорила, но я все равно не слушал. Когда она закончила, я продолжил играть. Она ворчала весь день.

Излишняя словоохотливость часто проливает свет на родительскую хрупкость.

Однажды я смотрел телевизор, и вдруг мама его выключила. Я огорчился и разозлился на нее, но на этом все не закончилось. На следующий день я все еще был зол, поссорился с ней и сказал, что она – худшая мама в мире. Это ее рассердило, и полчаса мы спорили: она никак не хотела меня понять, и потом я два дня с ней не разговаривал. Потом мы поспорили еще раз, я понял, что был не прав, и сел за домашние задания. Через полчаса она пришла ко мне и попросила прощения, но я сказал, что это я виноват.

Ситуация парадоксальна: Юри со всем справился, он понял, в чем проблема, но его мать к этому времени чувствовала себя настолько виноватой, что ей пришлось извиниться перед сыном. Возможно, эмоциональная вовлеченность сыграла свою роль в споре, но такое поведение показывает хрупкость матери Юри и не помогает ему ясно понять проблему.

Чрезмерная словоохотливость используется не только для корректировки поведения ребенка, как в этих рассказах. Нередко она проявляется в доверительных беседах. Я не встречал родителей, которые отказываются от ласкового обращения «милый», когда их детям исполняется шесть-семь лет. Конечно, это проявление любви, но оно разрушает дистанцию. Оно обозначает такую связь с детьми, которая предполагает всепоглощающую нежность, как когда они были малышами, и еще более усиленный контроль: «Делай все, что захочешь, но главное, чтобы мама все о тебе знала». В подростковом возрасте этот удушающий тон общения часто переходит в то, что психолог Пауль Вацлавик в свое время называл «парадоксальным предписанием»{23}. Его пример – фраза:

Веди себя естественно!

А что, если ваша четырнадцатилетняя дочь говорит, что курит траву? Или встречается с парнем намного старше себя? Или если ваш пятнадцатилетний сын устраивает с друзьями гонки на мопедах? Если родитель вмешается, в следующий раз ребенок ничего ему не расскажет, а если не вмешается – значит, он не справляется со своей родительской ответственностью.

Лучше поменять тактику: меньше разговаривать и больше воспитывать.

В последнее время возникло заблуждение, будто воспитывать детей и говорить с ними – одно и то же. Это повлекло за собой, с одной стороны, лихорадочные попытки диалога и вербального общения с детьми, а с другой – постоянные и бессмысленные дискуссии: «Я должен объяснить ему, мотивировать его, ведь если я хорошо объясню, он все поймет».

Приведу несколько примеров, которые показывают ошибочность такого подхода.

На консультацию приходят родители девочки-второклассницы, которая ходит на продленку. Мама в отчаянии: в выходные у них уходит восемь часов на то, чтобы вместе сделать домашнее задание. Ситуация мучительная: выполнению упражнения, для которого достаточно 15 минут, предшествует три часа непрерывных споров о том, когда начинать, где сидеть, какой ручкой писать, что сказано в задании и так далее. Здесь нужно успокоиться и сконцентрироваться на главном: постепенно эти родители поняли, что на выполнение домашних заданий нужно отводить ограниченное время, избегая при этом бессмысленных увещеваний.

Правильный ход лучше множества слов!

Иногда мне попадаются полиэтнические пары, без тени сомнения заявляющие: «Наша дочь нас не слушает!» Как можно сказать про девочку девяти лет, естественным образом выучившую три языка – два языка родителей и итальянский, – что она не слушает? Как утверждала Мария Монтессори, у детей впитывающий ум – они воспринимают все, что мы им говорим. Более того, возможно, нам стоило бы поосторожнее обращаться со словами и высказывать только то, что действительно полезно.

Так в чем же проблема? Еще один забавный эпизод поможет нам в этом разобраться.

Одна мать пришла на консультацию, потому что ее ребенок, которому было два года и десять месяцев, узнал довольно специфическое слово «блин» и непрестанно его повторяет. Она в отчаянии, пыталась уже всеми способами объяснить ему, что «дети так не говорят!», и спрашивает меня: «Как мне сделать так, чтобы он это прекратил?» Ее ребенок совершенно не понимал значения слова, которое выговаривал с такой радостью, но, несомненно, видел, какой эффект оно производит: стоило ему произнести его, как за ним следовала прекрасная мамина речь. Для него это было как опустить монетку в музыкальный автомат. Кроме того, так он мог ощутить свою власть над родителем. Совершенно незачем пытаться объяснить ребенку, которому нет еще и трех лет, что есть хорошие и плохие слова. Лучше организовать четкую, простую и действенную процедуру. Достаточно выразительного взгляда, следующего за произнесением слова, чтобы показать, что этим словом пользоваться запрещено, и ребенок сразу же инстинктивно – а не когнитивно – поймет, как надо себя вести в его возрасте.

Воспитывать детей и говорить с ними – не одно и то же

Как же сделать так, чтобы дети воспринимали ваши сообщения?

Нужно на шаг отступить от излишних обсуждений и ограничить использование слов теми, которые нужны для воспитания. Это значит, что мы должны понять, что все, что мы говорим нашим детям, несет какое-то послание: крик рождает тревогу, нотация – чувство унижения и бессилия, колебания означают неуверенность. В этом смысле у любого родительского послания детям есть своя воспитательная функция, которую нужно оценить именно с этой точки зрения. Чтобы лучше структурировать воспитание, следует соотноситься с определенными базовыми принципами, важными на разных этапах психологического развития ребенка.

Приблизительно до десяти лет ребенок воспринимает слова родителя как инструкцию к действию: нечеткая формулировка правила, внезапный окрик, связанный с эмоциональным взрывом у матери или отца, очередная многословная нотация ведут только к непониманию. Ребенок вряд ли воспримет, что хочет донести до него родитель.