Пётр Успенский - Совесть - поиск истины
5-1876
129
Совесть: поиск истины
но желаю тебе быть в его астральной оболочке. Он отравил себя на миллион лет злобой на люден. И он никогда не простит им их остроумия. Подумай, через пять лет после смерти человека, который застрелился с голоду, платить миллион франков за его картину! Разве это не великолепно? Но я отвлекаюсь в сторону. Я надеялся на нечто подобное для Хыога. Очень многим изобретателям н новаторам приходится пройти по этой дорожке. И скоро мои предчувствия начали оправдываться. Но в этот день все шло, как Хыог рассчитывал. Я теперь уже не могу тебе точно сказать, сколько выстрелов в минуту получилось при первой пробе и сколько дюймов доски пробивала пуля. Но Хыог был в восторге. По силе боя пистолет равнялся большой винтовке, а быстрота стрельбы превосходила быстроту митральез, требовавших тогда долгого заряжения. Все расчеты Хыога оправдались блистательно. Ребенок вел себя безукоризненно. И можно было отдавать его на суд людей, а людей на его суд. Хыог возвращался домой, упоенный внутренним торжеством. Завтра должно было начаться триумфальное шествие.
Но действительность сказала другое. Никакого триумфального шествия завтра не началось. На следующее угро Хыог сообразил прежде всего, что у него нет денег. На самом деле у него не только не было денег, но уже набрались мелкие долги.
На мысль о деньгах Хыог набрел, когда начал думать о патентах. По опыту прежних изобретений он знал, что патенты стоят больших денег. Нужны были модели, чертежи. И необходимо было сразу порядочную сумму внести в бюро патентов. Особенно дорого стоили иностранные патенты. Черт возьми, сказал Хыог, дело дрянь. Была только одна вещь, которую можно было продать. Это -страховой полис. Теперь смешно беречь его, сказал Хыог. Если даже я умру, ребенок даст Мадж немножко больше, чем цена моей жизни. К вечеру полис был продан. Хыог заказал в разных мастерских разные части моделей и в разных чертежных разные части чертежей. О, он был осторожный человеке! Он сам собирал модели, сам делал все надписи на чертежах. Эта работа взяла еще около месяца и съела почти все деньги, вырученные за полис. Наконец, Хыог сказал себе, что пора устраивать судьбу ребенка. Но вот туг-то и началось самое трудное, то, чего Хыог совершенно не предвидел, к чему он совершенно не приготовился, но, что я хорошо знал, просто в силу моего прежнего опыта. Началась борьба с инертностью жизни. Жизнь неохотно пускает новое. Редко, очень редко бывает, что когда новое приходит, для него уже бывает расчищен пугь. Чаще всего на долю тех, кто приносит новое, достаются одни разочарования и затруднения. Но Хыог не ожидал ничего подобного и самым наивным образом полагал, что его ждуг совсем готовые миллионы. Сначала Хыог написал письма на самые большие оружейные заводы. Ему не ответили. Он написал
130
П. Д. Успенский
еще, спрашивал, получены ли письма. Никто не отвечал. Хыог поехал сам на один завод. Директор был занят. Секретарь, вышедший к нему, сказал, что предложения новых изобретений рассматриваются на заводе три раза в год особой комиссией, что теперь комиссия будет заседать через два месяца, что требуется представление чертежей и моделей. Все это секретарь говорил, как заученный урок. Очевидно, ему часто приходилось иметь дело с изобретателями.
-- Нет ли у вас человека, понимающего дело, который мог бы
просто произвести пробу моего пистолета? -- спросил Хыог.
Секретарь немножко улыбнулся на дерзость и сказал, что все изобретатели требуют немедленной пробы. Но во избежание потери времени на заводе установлен известный порядок. Проба производится только тем изобретениям, которые одобрены комиссией. Добрый день, сэр! Хыог ушел, м дорогой домой вдруг понял, что иначе все и не может быть. Он представил себе завод, на котором служил, представил себе, что там получается предложение нового изобретения. И он совершенно ясно увидел, как директор равнодушно проглядывает письмо, поданное секретарем с кучей других ненужных "предложений", потому что "запросы" и вообще могущие представить интерес письма подаются отдельно, и ставит на полях карандашом две буквы ^).К.-- по гср1у -- без ответа. Конечно, иначе не может быть, сказал себе Хыог. С чего бы этим трупам вдруг стать живыми людьми. Это я осел, что не понял этого сразу. Нет, туг нужно не писать, а самому ехать и искать. Где-нибудь должны же быть живые люди. А
живой человек поймет сразу.
Хьюг начал ездить по заводам. Результаты получались приблизительно такие же, как от первого посещения. Требовали моделей и чертежей и просили зайти через месяц. Но Хыог не хотел давать модели. Он был далеко не уверен, что его патенты покрывают все детали изобретения. Он знал вообще, как легко, сделав маленькие изменения, взять новый патент и знал, что вести судебный процесс человеку без денег, неизвестному изобретателю против большого завода совершенно невозможно. Он понимал, что нужно сначала завоевать рынок, потом подражания уже будуг неопасны. Но пока, модели нельзя давать никому. А в то же время, не видя моделей, никто не хотел даже разговаривать. Прошли еще два месяца. Хьюг был уже совершенно без денег. Он бросил свою квартиру и переехал в маленькую комнату. Мадж писала редко и, как казалось Хыогу, начинала забывать его за новыми интересами своей жизни. Как-то раз в очень жаркий день, какие бывают в Нью-Йорке летом, когда находят пеа1 у/еауеа, Хыог без всякого результата побывал на двух заводах и в конторе новых изобретателей, где два молодых еврея старались выпытать у него, в чем состоит его изобретение -- и потом без цели пройдя несколько улиц, вошел в Центральный парк. Па скамейке
131
Совесть: поиск истины
к нему подсел плохо одетый седой человек с насмешливым, умным лицом. Вышло так, что они заговорили. Почему-то незнакомый человек возбуждал симпатию Хыога. Днем в парках Нью-Йорка можно видеть целую галерею типов людей, потерпевших крушение на самых разнообразных путях жизни. И этот ясно был из таких же. Заговорив со своим соседом, Хыог предложил ему сигару. На него напала тоска и хотелось слышать человеческий голос. Седой человек говорил что-то забавное по поводу проходивших людей. У него был, видимо, наблюдательный и тонкий ум. Хыог принял его за неудавшегося писателя или художника и позвал его зайти выпить стакан пива. В баре было прохладно и не хотелось уходить. После нескольких стаканов холодного пива седой человек начал рассказывать о себе. У Хыога похолодело на душе, когда он сказал, что он изобретатель. И чем дальше Хьюг слушал, тем больше ему казалось, что он слышит свою собственную историю, только с ужасным, безнадежным концом. Седой человек говорил и говорил и Хыог слушал его, все больше холодея от ужаса, и в то же время с каким-то болезненным любопытством расспрашивал о подробностях. Все было то же самое. Молодость, гордые мечтания, любовь, работа, удача и потом сразу какой-то непонятный и бессмысленный конец всего. Блестящее изобретение, на котором наживаются чужие, полная невозможность добиться признания своих прав, бедность, впеки, случайная работа и сознание того, что это уже было давно, десять лет тому назад, нет, больше, пятнадцать лет. Хьюг понимал, что таких рассказов можно услышать очень много от людей, с которыми знакомишься днем в парке. У всех этих, потерпевших крушение людей, есть чаще рассказы и выдуманные, и невыдуманные. Очень может быть, что этот человек все выдумывал, очень может быть, что это был маньяк, фантазирующий об изобретении, которого никогда не было. Но это ничего не меняло для Хыога. Важно было то, что он назвал себя изобретателем. Почему он не сказал, что он поэт, актер, музыкант? И если даже все это было выдумано, это было до боли похоже на действительность. Я должен помочь ему. если мне удастся устроить дело, сказал про себя Хыог. И это если испугало его. Черт возьми, может быть, через десять лет я тоже буду рассказывать кому-нибудь в пивной о своем изобретении, подумал он. Брр... Хыог записал адрес седого человека. Никакого постоянного жительства у него не было. Он дал адрес табачной лавочки в одном из трущобных кварталов. Потом Хыог пошел домой и дорогой почувствовал, что он опять боится жизни.
О, я знал, что это придет к нему. Жизнь не желала признавать его с его изобретением, и Хьюг все сильнее и сильнее начинал реализовать факт, что все сделанное до сих пор -- самое изобретение, работа, патенты, это все пустяки в сравнении с трудностями проведения изобретения в жизнь. Он вспомнил когда-то прочитанную кни
132
П. Д. Успенский
гу о давно сделанных и потом забытых изобретениях и открытых и даже остановился на тротуаре, разговаривая сам с собой. Паровые машины были изобретены во времена римлян, средневековый монах изобрел электр1гчсское освещение, сколько сиге всего. Да, в этот день Хыог пришел домой с поджатым хвостом. Его ждало письмо от Мадж. Мадж просила только одного -- написать ей правду, что Хыог ее больше совсем не любит, и тогда она перестанет думать о нем и перестанет надоедать ему своими глупыми письмами. Это письмо особенно больно ударило в сердце Хыога. Писать, разуверять Мадж было бесполезно. Хыог это прекрасно понимал, да у него и не было больше никаких слов. Он знал, что тоскует по Мадж, но передать ей это не мог. Все слова выходили какие-то старые и бессильные. Нужно было просто ехать к Мадж. Иначе, Хьюг чувствовал, что Мадж уйдет от него. Эта мысль уже давно мучила его. И в бессонные ночи он часто думал, что Мадж может полюбить другого. Что я сделаю, если все, чего я жду, придет и Мадж не будет, спрашивал он себя. И ему всегда делалось физически холодно от этой мысли. Ведь, бывает в жизни, говорил он себе, что все, чего человек хочет, приходить, но приходит днем позже, чем нужно. Да, жизнь начинала сильно пугать Хыога. Теперь он продавал последние вещи, часы, инструменты. Опять целыми днями он ходил и ездил по Нью-Йорку по заводам и конторам. И его ужасало то, что кроме него по конторам и заводам ходило много других изобретателей. У всех у них были какие-то удивительные вещи, которые должны были все перевернуть в своей области. И все они для служащих заводов стояли на одной ступени с самой низкой кастой белых, со сборщиками объявлений, даже еще ниже. Их не приглашали садиться, их никуда не пускали, с ними не разговаривали. У некоторых дверей были надписи: сборщикам объявлений, ищущим работы и изобретателям вход воспрещается. Раньше Хыог не знал этого. За все это время Хыог имел только два или три предложения продать патенты, но за такую ничтожную сумму, что смешно было даже говорить. Постепенно Хыог понял, что он стучится в стену. И, наконец, ему начало казаться, что в конце концов он придет к своему прежнему решению и, чтобы пс пропадало задаром изобретение, пустить себе пулю в висок из своего пистолета. Все на самом деле шло к этому. Еще месяц, другой и Хыог несомненно сделал бы так. У него не было больше терпения. Но одна встреча на время повернула
