Джозеф Пирс - Биология трансцендентного

Так "НЕТ!" становится для ребенка словом мощным и страшным. Как правило, оно становится одним из первых слов, которые он произносит, пытаясь сдержать недоброжелательную к нему негативную силу. Противопоставление отрицательного отрицательному, как использование огня для борьбы с пожаром, это первая стратегия выживания, которую познает человек. Рано или поздно стремление выжить одолевает самую бунтарскую волю; ребенок примиряется с этим "НЕТ!", ограничивает исследование допустимым способом и становится одним из нас.

Это объяснение может показаться вам несколько преувеличенным, но младенец, запутавшийся в серьезных противоречиях понятий, испытывает постоянное смятение и неуверенность. Если безопасное пространство более таковым не является, куда же идти? Использование отрицания для исправления поведения лежит в основе процесса внедрения культуры, и логика здесь никогда ничего не исправит. "Ты не должен" — источник закона и религии, цемент, скрепляющий культуру, источник всех юридических систем, тюрем, войн и нашего падения.

От человека, просвещенного таким путем (впрочем, кто из нас не таков?), любые негативные ограничения требуют немедленного внимания, которое всегда и возникает, потому что подобные запреты пробуждают в нем древние инстинкты выживания. Все происходящее связано с выживанием, и амгидала предупреждает мощные системы мозга и тела о возможной опасности. Пробужденные и вовлеченные в игру, эти системы не позволят непостоянному вниманию и разуму отвлекаться, они удерживают последних в состоянии полного сосредоточения для того, чтобы, как и было задумано природой, человек мог делать то, что кажется необходимым для выживания. Как взрослые люди, мы можем посмеяться над незначительностью сигнала опасности, но только после того, как убедимся в её отсутствии.

В результате такого обучения с помощью отрицания все новости, считающиеся подходящими для печати, это в основном плохие новости. Без негатива в самом их содержании или же пикантных новостей нельзя вызывать у человека постоянный интерес и удерживать его внимание. Иначе он станет интересоваться культурным процессом — будь это новости из области политики, экономики, экологии, здоровья, религии или любых других областей, связанных с бесконечным рядом глупостей этого мира. Культура требует внимание к себе деспотическим и изощренным способом, который интуитивно распознается человеком как враг его подлинного благополучия. Однако отрицательное начало уже получило значительную часть человеческого внимания, с согласия человека или без него. Случилось это потому, что нашей первичной нервной системой отрицание воспринимается как угроза, и с этого момента человек попадается на крючок.

Логика процесса, или её отсутствие, никогда не была выяснена. Человек не отдает себе отчета в реакции амигдалы и сопровождающих её сигналах выживания. Он просто воспринимает результаты их деятельности и реагирует соответственно. Это похоже на коленный рефлекс или рефлекторное понимание того, как отмахнуться от мухи или почесать зудящее место. Никакой медиа-проект не будет удачным, если он будет базироваться только на "хороших новостях", потому что хорошие новости не могут активизировать систему бдительности человека. Любое хорошее событие указывает на безопасность пространства, спокойный тыл, против которых могут выступить неожиданные происшествия. Окультуренное сознание связано с реакцией на негативное, которое находится в фокусе внимания. Человеческое внимание большей частью игнорирует спокойное и стабильное состояние. И, поскольку оно заостряет и направляет бдительное сознание, мы начинаем ожидать именно плохого.

В развитии человека ранняя стадия, время, когда он учится ходить, является ключом к пониманию культурного обновления. На карту поставлены активизация и развитие сенсорной системы ребенка и познание мира, а также равное по значению построение его эмоционально-когнитивной системы познания взаимоотношений с миром. Приблизительно к восемнадцатому месяцу жизни ребенка его эмоционально-когнитивная система уже организует характер реакций, которые будут определять природу его взаимоотношений в жизни. Мария Монтессори утверждала, что "человек, брошенный окружающими в этот ранний период его формирования, становится самой страшной угрозой собственному выживанию".

Результаты исследования Алана Шора показали, что все мы чувствуем себя брошенными и что это состояние увековечивает нашу культуру и серьезно ослабляет эмоциональную систему взаимоотношений. Вспомните, как эмоциональное состояние матери определяет действительный характер, природу и форму мозга ребенка в утробе. Алан Шор показывает, что эта связь продолжает существовать в течение первых двух лет после рождения, определяя в дальнейшем рост, форму и природу развивающегося мозга ребенка. Один из главных рывков в процессе роста мозга происходит сразу после рождения ребенка, и судьба нового материала, введенного в это время в нервную систему, подвержена влиянию той же императивной модели поведения, что и до рождения. То, как детский мозг использует пример работы модели и составляет способ его формирования и роста.

Исследование Шора касается управления воздействием, иначе говоря, способности модифицировать, или модулировать, первоначальные импульсы, поступающие от сенсорной или эмоциональной системы, а также той роли, которую это управление играет в организации системы личности, того уникального ощущения бытия отдельно от внешнего мира, которое присуще человеку. Рост и развитие связей между лобными долями и эмоционально-когнитивным мозгом и непосредственных связей последнего с сердцем и является тем, на что мы делаем ставку.

Обширное исследование Шора (включающее 2 300 перечисленных фактов) отражает фундаментальное отношение культуры к детям и её представлению о них. В первом важном заключении Шор отмечает тот факт, что дети должны быть социализированы, то есть включены в общественную систему; это его ключевое положение. Под термином "социализация" психологи подразумевают цивилизацию или очеловечивание, что, в свою очередь, означает, что естественное, врожденное, животное поведение ребенка меняется под влиянием произвольно навязанных ограничений культуры. Это предполагает, что, если не изменить поведение ребенка, он будет расти, по сути, как зверь, абсолютно неподходящий для жизни в обществе. Этот миф служит обеспечению насаждения культуры и сохранению самой культуры.

Шор предполагает, что технологии, с помощью которых люди социализируют детей, играют решающую роль в формировании самой личности, того самого чувства жизни индивидуума в стороне от большого мира. Его замечание справедливо, но по неверным причинам, и оно обладает глубоким подтекстом. Решающий вопрос звучит так: какая личность получится в результате обработки негативными предпосылками?

Внутри границ определения значения слова, на котором основана эта глава, культура — это сочетание наших знаний о выживании. Это означает, что подлинное взаимодействие родителя и ребенка — это насаждение культуры, а не социализация. Распространенная вера в то, что ребенка непременно нужно включить в жизнь общества, лежит в основе нашего личного окультуренного мировоззрения. У человека нет другого выбора, кроме как размышлять об этой идее с момента её возникновения. Она отпечатывается в древней системе выживания как часть изученных стратегий выживания. Это ключевой фактор в подтверждении того, что человек в состоянии подвергнуть воздействию культуры своих детей, как это когда-то сделали с ним. И, по всей видимости, этот процесс будет происходить с использованием тех же техник, которые уже были опробованы на нас. Таким образом мы сохраняем целостность культуры[27].

Все мы интуитивно знаем, что по своей природе мы не являемся дикими животными. Немногие из нас, тем не менее, осознают, что насаждение культуры ведет нас в действительности к откровенно зверскому поведению, несмотря на тот факт, что сам по себе этот процесс должен был бы предотвратить это. Ирония этих обстоятельств ведет к фундаментальной борьбе между обществом и культурой, которая одновременно является борьбой между разумом и интеллектом, эволюцией и деградацией, духом и религией, Евангелием и мифом, сердцем и мозгом, любовью и законом, создателем и созданным.

Несмотря на то, что размеры затылочной и лобной частей мозга определяются эмоциональным состоянием матери в период вынашивания плода, рост лобных долей мозга в большей степени определяется взаимодействием матери и ребенка в первые восемнадцать месяцев после рождения. И,как вы помните, лобные доли мозга играют решающую роль в развитии высшего разума и трансцендентности.