Милтон Эриксон - Человек из февраля
Эриксон: А это Вам больше по душе? – «How-much-wood-could-a-woodchuck-chuck-if-a-woodchuck-would-chuck-wood?»
Клиентка: Эта мне по душе. Бабушка всегда ее повторяла, когда мы были маленькими. Только я никогда не могла понять, что она имела при этом в виду.
Эриксон: Скажите мне, Вы готовы?
Клиентка: А к чему я должна быть готова?
Эриксон: Итак?
Клиентка: Конечно.
Эриксон: Что Вы хотите этим сказать? Это простая вежливость или Вы действительно так думаете?
Клиентка: Ну ладно – если Вас это так интересует, я не знаю, к чему именно я должна быть готова. Скажите, к чему – и я буду готова. Вас устраивает мой ответ?
Эриксон: Устраивает. Только давайте подождем, пока Вы не докурите свою сигарету.
Клиентка: И после этого я буду готова?
Эриксон: Совершенно верно.
Эриксон: И вновь я включаю различные уровни: «Скажите мне, Вы готовы?», а в самом конце клиентка говорит: «Я буду готова».
Росси: Она все впитывает, как губка.
Эриксон: Она доверяет мне и доктору Финку, но все-таки приходит к какому-то определенному решению не только благодаря нам, а из-за чего-то еще.
Росси: И это «что-то еще» играет очень важную для нее роль.
Эриксон: Гм. Она «будет готова», когда докурит свою сигарету. Она «будет готова», потому что отдыхает, пока курит. Ее руки расслаблены, губы с удовольствием сжимают сигарету; она – «готова»!
Росси: Она – «готова» для терапевтической работы.Такая последовательность высказываемых положений в высшей степени характерна для Вашего двухуровневого способа общения. Вы якобы адресуетесь к сознанию (клиентка, находясь в сомнамбулическом трансе, сохраняет с Вами тесную связь), хотя Ваши замечания типа «Как быстро Вы можете произнести…» и «Вы готовы?» совершенно явно относятся к подсознательному более раннему по времени уровню.
Эриксон: Да-да.
Росси: Когда Вы просите клиентку повторить «Peter-Piper -picked-a-peck-of-pickled-peppers», Вы просто хотите подтолкнуть ее к тому, чтобы она неожиданно вспомнила Ваше недавнее внушение рассказать как можно больше о своем страхе.
Эриксон: Немного не так. Я заставляю ее произнести скороговорку про Питера-Пайпера для того, чтобы она устранила некоторое несоответствие между тем, что говорю ей я, – и тем, что нужно ей самой.
Росси: И как это все происходит?
Эриксон: Я задал ей скороговорку про Питера-Пайпера. Но я предоставил ей возможность выбрать другую, которая бы ей нравилась больше: «How-much-wood-could-a-wood-chuck-chuck-if-a-woodchuck-would-chuck-wood?»
Росси: Она реально может выбрать?
Эриксон: Гм. «Пнтер-Пайпер» возникает только по моей указке. И поэтому, конечно, я ей предоставляю право выбора.
Росси: Вы хотите сказать, что делаете это специально, потому что Вашей целью является активизация ее собственной психической динамики. Вот в чем смысл этого права на выбор – даже если сам выбор иллюзорен, даже если при этом Ваши пациенты лишь выполняют то, чего хотите Вы, – при этом активизируются их собственные ментальные процессы.
Эриксон: Работа со скороговорками мне нужна для того, чтобы клиентка не испытывала никаких затруднений, когда начнет рассказывать мне о своих травматических переживаниях.
Росси: То есть, скороговорки – еще один пример того, как Вы используете определенные ментальные установки в целях интенсификации терапии; в данном случае установка «на-быстрый-пересказ-без-всяких-пауз» пригодится клиентке тогда, когда она должна будет рассказать Вам нечто такое, что представляет для нее определенные психологические трудности. Вы, как обычно, включаете такие процессы, которые усиливают терапевтическую чувствительность пациента.
Эриксон: И опять «двойной узел»!
Росси: А что здесь за «двойной узел?»
Эриксон: Клиентка сама себя связала обещанием: «Я буду готова, когда докурю сигарету». Правда, это я натолкнул ее на это: «Подождем, пока Вы не докурите свою сигарету.»
Росси: Первоначально мы называли это "временным связыванием. "
2.13. Как помочь пациенту вызволить из недр памяти травматическое воспоминание; пара ментальных установок: временное связывание и быстрый пересказ
Эриксон: Может, Вы хотите еще что-нибудь добавить к Вашим словам о страхе воды?
Клиентка: (Хмурится) Доктор Финк обещал избавить меня от него. (Доктору Финку) Помните, как мы встретились? (Доктору Эриксону) Он подошел ко мне и стал распространяться на тему о страхах, которые испытывают все люди, а я ему рассказала о своем страхе. И он пообещал меня вылечить – совсем как Вы.
Эриксон: Ничего больше не хотите сказать?
Клиентка: Может быть, этот страх перешел ко мне по наследству. Мой отец никогда не выражал желания искупаться. Но это не от страха – просто у него был целый букет разных болезней – бронхит, астма и еще куча всего, поэтому ему не разрешали плавать. Это было не особенно приятно – мама всегда сердилась на нас, когда мы еще совсем маленькими детьми приставали к отцу с тем, чтобы он с нами искупался. Мы ему ужасно надоедали, и мама просто приходила в бешенство. Нам так хотелось, чтобы он с нами поплавал.
Эриксон: Как Вы этому научились?
Клиентка: Чему? Плаванию? Не знаю. А вообще-то помню некоторые свои попытки. У нас был сосед, мистер Смит. Довольно мерзкий тип. Однажды мы пошли купаться – может, там я и испугалась. Я точно не помню, где это было – где-то в районе доков. Он спросил меня: «Хочешь научиться плавать?» А я ответила: «Нет». Тогда он предложил мне: «Пойдем, посмотрим на воду». Он взял меня за руку и мы пошли – а потом я внезапно очутилась в воде. Я так разозлилась, что стала его бить, царапать – и вообще чуть не убила беднягу. Я даже пыталась его укусить. Мама мне потом за это устроила жуткую взбучку. В общем, он меня вытащил из воды и, наверное, решил, что я безнадежна.
Эриксон: А за что Вы его били и царапали?
Клиентка: Не знаю. Разозлилась, наверное, что он толкнул меня в воду. Я этого совсем не ожидала. Он ведь просто хотел таким образом научить меня плавать, но, по-моему, это не лучший метод. И я очень разозлилась на него.
Эриксон: Вы почти докурили свою сигарету.
Клиентка: Да-да. Но Вы даже не можете себе представить, до какой степени ее можно докурить.
Эриксон: Могу.
Клиентка: Я почти всегда докуриваю до фильтра. И, по-моему, грех выбрасывать пол-сигареты. Нам дают часовой перерыв на обед, и на то, чтобы быстро все проглотить, уходит около десяти минут; потом мы наскоро приводим себя в порядок, и у нас остается минут пять на то, чтобы покурить. Девочки умудряются выкурить почти целую сигарету, а я смотрю на это и меня от этого тошнит.
Эриксон: Вы так не курите. Вы только стряхиваете пепел. А может, все-таки лучше покурить?
Клиентка: Не знаю. Чем больше затяжек ты делаешь, тем короче становится сигарета. Довольно расточительно, между прочим. Вот сейчас у меня еще осталось по крайней мере на три затяжки.
Эриксон: И Вы их сделаете.
Клиентка: Конечно. Вон – в Сахаре курили одну сигарету на шестерых. И вообще – мне все время надо стенографировать, и если я останусь без пальцев – сами будете объясняться с моей матерью.
Эриксон: Вы можете остаться и без чего-нибудь еще.
Клиентка: Вы имеете в виду мои воспоминания? И что Вы собираетесь с ними делать?
Эриксон: Несколько их подправить.
Клиентка: Без меня?
Эриксон: Может, и так. (Клиентка, наконец, докуривает свою сигарету.) Джейн, я хочу, чтобы Вы рассказали мне об Элен. Быстро, без запинки – расскажите мне об Элен, Джейн.
Клиентка: Элен. Надо подумать.
Эриксон: Давайте поскорей – и со всеми эмоциями, пожалуйста.
Клиентка: Но – впрочем, может быть, это как-то связано с водой. Я не помню, где мы тогда жили. Мы были совсем детьми. Мама мыла пол – у меня вообще такое ощущение, что она вечно скребла этот пол. В комнате стояло большое корыто для купания. Элен, хоть и была младше меня, была такая же крупная. Мама вышла в соседнюю комнату, а я осталась вместе с Элен, которая сидела в корыте и играла. Я сказала маме об этом, и она ответила, что пусть играет. А я добавила, что она будет вся мокрая, и тут мама раздраженно сказала: «Оставь ее в покое, ради Бога.» Но я попыталась вытащить ее из воды. Я обхватила ее руками и попробовала поднять, но Элен была слишком тяжелой для меня – она выскользнула из рук и шлепнулась обратно в воду. Я крикнула маму, но она не обратила на мой крик никакого внимания. Я начала орать как сумасшедшая. Тут она прибежала, чтобы выяснить, что случилось, и вытащила Элен из воды.
