Питирим Сорокин - Американская сексуальная революция

Даже среди тех, кто хочет осуществить идеал целостной любви и грандиозной схемы семейной жизни, есть много тех, кто вступил в брак не с тем человеком и вскоре оказался в аду семейной жизни вместо того, чтобы попасть на счастливые небеса. Что можно сказать о таких браках? Будут ли несчастные люди нести свой крест до тех пор, пока смерть не разлучит их, или им следует развестись и начать новую жизнь? Если рассмотреть все относящиеся к этой проблеме обстоятельства, включая преобладание сексуальной свободы в наше время, то лучшим решением кажется следующее: Несчастливые в браке пары должны сделать все возможное, чтобы преодолеть несоответствие своих характеров и со всей серьезностью попытаться приспособиться друг к другу. Многие из их трений, которые кажутся важными в ограниченном масштабе ценностей, станут совершенно незначительными в рамках более масштабной концепции целостной любви и важных жизненных устремлений. Понимание тривиальности причин часто ликвидирует трения и приводит к сносной, даже счастливой семейной жизни. Затем, как и в других конфликтах, глубокая бескорыстная любовь одного или обоих супругов может часто совершать чудеса примирения, невозможные при использовании других методов приспособления. При помощи этих и других методов супружеские пары должны постараться искренне сделать все возможное для гармонизации своей жизни. Эти усилия обычно требуют значительного времени — недель, месяцев, и даже нескольких лет. Поэтому несчастливым парам нужно давать необходимое время для преобразования их брака в счастливый. Не следует рекомендовать развод вскоре после женитьбы, за исключением тех случаев, когда есть законные основания для развода, такие как тяжкие преступления, серьезные моральные проступки, неизлечимые инфекционные заболевания и т. д. Следует установить минимальный срок до инициирования процедуры развода. Если вопреки всем усилиям и особенно в тех случаях, когда основные ценности мужа и жены несовместимы, их личности приходят в ужасное столкновение, а их семейная жизнь превращается в кошмар страданий, взаимной ненависти и неверности, то в таких условиях развод — это меньшее зло, чем мучительное иго фальшивого брака, сковывающего одной цепью своих неблагоразумных жертв. Для предупреждения злоупотреблений разводом с целью разврата юридическое санкционирование развода должно быть ограничено несколькими важными основаниями при установлении невозможности благополучной семейной жизни сторон. Также должно быть ограничено число разводов и новых браков одного и того же человека. Разрешая человеку несколько попыток для того, чтобы освободиться от бремени несчастливого брака, общество дает ему хорошую возможность исправить свою серьезную ошибку, вернув свободу и, возможно, заключив более счастливый брак. Когда число разводов и новых браков одного человека не ограничено, брак превращается просто в пародию, просто прикрытие для того, что в действительности является распутством. В конечном итоге такие «браки» становятся мало отличимыми от незаконных сексуальных связей и приводят общество к состоянию сексуальной анархии с ее страшными последствиями. Большинство юридических норм европейского и американского законодательства, касающихся семьи и брака, вполне отвечают этим требованиям и нуждаются лишь во второстепенных изменениях в соответствии со специфическими условиями страны и периода.

Если преобладающий в нашей стране психосоциальный и культурный климат изменится в направлении целостной любви и наполненной семейной жизни, если факторы деморализации будут устранены или ослаблены, то число несчастливых браков будет постоянно сокращаться. Сексуальная анархия будет постепенно заменяться благородным семейным порядком, фальшивый брак — целостным браком, примитивная сексуальная любовь — неистощимой целостной любовью, узкая и обесцененная концепция жизни — своей бесконечно богатой противоположностью. При таких изменениях духовность возрастающей части человечества может подняться на новый творческий уровень.

Как уже говорилось выше, преображение нас самих неотделимо от преображения нашей культуры, институтов и общественной жизни. Основное изменение нашей культурной и социальной вселенной, направленное на облагораживание сексуального порядка, заключается в существенной десексуализации наших изящных искусств, прессы, радио, телевидения, развлечений и спорта, нашей науки и философии, социальных и гуманитарных дисциплин, нашей этики и законодательства, экономики, политики, всего нашего образа жизни. Параллельно с десексуализацией этих культурных ценностей необходимо очистить нашу семью и образовательные заведения, начиная с детских садов и кончая университетами и образовательными учреждениями для взрослых, наши экономические и политические институты, даже некоторые религиозные организации от отбросов сексуального загрязнения и других вредных элементов, отравляющих их.

В предыдущих главах показано, что деструктивные «жучки-бурильщики» проникли в живое тело нашей культуры и институтов, покрыли его уродливой сыпью и язвами и пожирают даже жизненно важные органы нашей нации. В другом месте я уже описывал другие вредные и пустые псевдоценности, заражающие наши институты и культуру (См. мою книгу «Восстановление гуманности» Reconstruction of Humanity). Если мы хотим избавиться от этой заразы, мы должны тщательно очистить все отделы нашей культуры и все социальные институты от этих «бурильщиков», и псевдоценностей. Эта санация означает нечто более масштабное и глубокое, чем ребяческие и спорадические нападки на отдельные комиксы или шоу со стороны разнообразных защитников общественной морали, а также нечто отличное от чисто принудительных полицейских мер. Она означает фундаментальную перестройку нашего преобладающего типа личности, чувственных институтов и чувственной культуры. Хотим мы или нет, прежде великолепный и творческий чувственный порядок теперь находится в состоянии безнадежного упадка. Он устал и нуждается в длительном отдыхе. Его нужно заменить более творческим, более духовным и более моральным порядком. (См. мою книгу «Кризис нашего времени» Crisis of Our Age.)

Идеалистическое облагораживание половой любви, брака и семьи — это лишь часть этой великой трансформации. Однако она может быть начата как с изменения сексуальных отношений, брака и семьи, так и наших личностей. Эта перестройка не означает устранения сексуальной любви из нашей жизни. Такая задача была бы невыполнимой и глупой. Сексуальная любовь всегда была главной ценностью в человеческой жизни, основным компонентом всех культур, важной темой изящных искусств, важным предметом философии, религии, законодательства и этики, существенным элементом социальных институтов. Устранение ее привело бы к опасному обеднению всей человеческой вселенной.

Здесь «десексуализация» означает освобождение нашей культуры и наших институтов от отбросов сексуальности, но не от самой сексуальной любви во всех ее значимых аспектах: комических и трагических, светлых и темных, благородных и низких. Не важно, какой из ее многочисленных аспектов избирается в качестве темы литературного произведения или пьесы, картины или скульптуры, музыки или этики, философии или религии, науки или закона. Важно, чтобы он не отождествлялся с простым физиологическим сношением мужского и женского организма.

Простая физиология сношения — это не гетеросексуальная любовь: это всего лишь компонент, ни в коей мере не идентичный даже не сходный с целостным феноменом гетеросексуальной любви. Другие физиологические процессы: дыхание, биение сердца, циркуляция крови, пищеварение и т. д., также участвуют в феномене половой любви и подвергаются существенным изменениям, когда мужчина и женщина находятся в состоянии этой любви. Однако это участие и эти изменения не делают дыхание или любой из этих процессов идентичными или сходными с феноменом половой любви или с «состоянием любящих мужчины и женщины». Гетеросексуальная любовь — это не только физиологический процесс, но в гораздо большей степени состояние души. Если ее отделить от человеческих чувств, то она станет одним из физиологических процессов. Иначе нам придется назвать «сексуальной любовью» половой акт между насильником и его жертвой, проституткой и ее клиентом, вообще любое половое сношение между ненавистными друг другу самцом и самкой.

Поэтому, когда феномен половой любви представляется в качестве простой физиологии сношения, то такой подход со стороны писателя или художника, философа или музыканта, психолога или моралиста является всего лишь грубой фальсификацией. Подобные «творцы» вносят в нашу культуру и общество не половую любовь, а ее видимость или один из ее физиологических компонентов. Этой фальсификацией они не обогащают наш социокультурный мир, а уродуют и принижают его, заражают его губительными «жучками». Такие фальсификации становятся особенно вредными, когда создаются с целью коммерческой эксплуатации. Тогда они действительно отвратительны и вдвойне губительны.