Владислав Лебедько - Хроники Российской Саньясы Третий том Ведьмы и женщины-маги
Она меня научила, кстати, находить в наших лесах столько съедобных и жизненно необходимых корней и других фишек, что в лесу можно спокойно жить круглый год на подножном корму и даже цинги не будет. Что со мной потом и проделали, кстати, но об этом позже...
В: А ты долго у нее жила?
А: Через пять месяцев я сделала ей такую объяву, но потом еще месяца три у нее жила, потому что она меня попросила у нее пожить, так как сама она уезжала в N-скую* область на шабаш русских колдунов, а дом нужно было на кого-то оставить. В доме жила черная коза, которая говорила, и за ней надо было записывать...
* Анна просила не упоминать точное название этой область в центральной России.
В: Говорила человеческим языком?
А: Ну, не то, что человеческим, но определенные звуки, которые Петровна потом расшифровывала, издавала. Иногда даже я могла кое что разобрать. Она могла и не заговорить, но в определенные дни, которые были расписаны у Петровны по фазам луны, за козой надо было следить и записывать все, что она будет бормотать. Хоть закорюками, хоть как... Причем, Петровна отметила, что коза мне больше, чем ей обычно, наговорила, на что я ответила, что это потому, что я зла не делаю. На что Петровна отвечала: «Так и я зла не делаю! Я только гармонию поддерживаю, не более того». Я говорю, что я, мол, так не хочу. Петровна мне: «Ну и будет тебя колбасить всю жизнь!»
В: А что за шабаш в N-ской области?
А: Раз в год в одной глухой деревне, куда даже непонятно, как добираться, собираются колдуны.
В: И чего там происходит?
А: Там целая деревня колдунов живет. У них даже кладбище такое, как описано про Бон-По. Все забито духами, которые эти колдуны сами себе визуализируют, - чтобы не скучать, наверное. Деревня-то глухая, а пошел на кладбище и вот тебе прикол на месяц вперед. Они там, колдуны эти, приколисты большие. Кадавров вызывают, другую нечисть...
В: Ты сама-то там была?
А: Была, уже позже, только не буду про это подробно рассказывать... Я там с Петровной опять-таки была. Меня все равно с ней жизнь так или иначе сталкивала постоянно. Иногда, казалось, случайно, но потом я врубилась, что всегда это было неслучайно. Она всегда знала где я и что со мной. Такие люди если встречают человека, который с ними как-то кармически связан, то сразу узнают, а потом уже из своего поля зрения никогда не отпускают. Я потом сама стала чувствовать подобное. Бывало, что вдруг я ни с того ни с сего летела к Петровне, хотя у меня и ребенок был и дела домашние. И я все бросала и ломилась к ней. И, действительно, как раз в такие моменты я ей была зачем-то очень нужна. И она не удивлялась, и как будто ждала, что сейчас я войду. Когда я входила в избу, она не оборачиваясь, говорила: «А, Анна, это ты...»
В: Еще хоть пару слов про деревню колдунов. Они там мощные?
А: Очень. Я многих в своей жизни видела. Но мощнее этих - никого. Пожалуй, равного им человека я видела еще на Чертовом Роге.* Кстати, - съезди на Чертов Рог, - очень рекомендую! Только не гарантирую, что ты оттуда живым вернешься...
* Название места в Карелии.
В: Туда ты попала вскоре после этого периода, о котором мы говорили?
А: Нет, позже. Это уже когда я познакомилась с ребятами из Кунты*. Была там среди них такая Бугги. Она тоже была любовницей Яна**. Вот была ведьма, так ведьма!
* О группе, которая вышла на Кунта-йогу см. в первом томе, глава «Александр Карасв», а также ниже, в четвертом томе в главе «Вадим Черных (Джон)»
** Ян – одно из имен Тоши –Учителя Кунта-йоги. Этим именем его звали после развала группы.
В: Давай об этом чуть позже. Пойдем в хронологическом порядке. Что было дальше с Петровной?
А: Мы с ней, фактически так и не прерывали связь до самой ее смерти.
В: Сколько лет ты у нее проучилась?
А: Семнадцать лет... Умерла Петровна в девяносто шестом году. Иногда я у нее жила по году, а иногда мы с ней куда-то вместе ездили. Вот типичный эпизод - вечером Петровна мне звонит говорит: «К утру чтобы у тебя был собран рюкзак. Я нашла людей с машиной. Надо срочно ехать в такое-то место и собрать траву, которая только в эту ночь можно собирать». А у меня уже запланировано на завтра куча дел и непонятно куда ребенка деть, и все такое... И мне за ночь приходилось все улаживать, а утром быть у Петровны. Я не могу сказать, что находилась под ее влиянием. Мы могли подолгу не видеться...
Петровна до конца своей жизни мне не простила, что я отказалась перенять от нее Учение. Она говорила, что я была единственным ее шансом и ей больше уже никого не найти. Она все время злилась на то, что я не могу принять ее позицию и говорила: «Кто тебя заморочил? Нет ведь никакого добра и зла. Это ведь все чушь!» Я на это отвечала: «Я это понимаю, но мы ведь живем в дуальном мире и приходится считаться, что здесь есть деление на добро и зло» Петровна: «Вот именно - Здесь это признавать! А что мы здесь - миг один! Ты живешь-то для чего?» Я «Но, я ведь здесь закладываю то, как меня заколбасит Там!» На это Петровна уже только, бывало, рукой махнет.
В: Но ведь научилась ты у нее многому?
А: Да. В основном, конечно, знахарским делам.
В: А что Петровна имела в виду под Учением?
А: Да она врубалась, что нету НИЧЕГО, понимаешь? Что мы - молекулы, отделившиеся от Единого, чтобы понять от чего же мы ушли. Но, как сказано у одного моего знакомого писателя «Надо же чем-то занять себя в этой Вечности!» Нет ни правых, ни виноватых, ни добра, ни зла...
В: Б.Г. - то в какой период в твоей жизни появился?
А: Да я с ним недолго и жила-то. И вообще, - пошел он... Кто он такой?
В: Ну, он ведь тоже фигура известная. Буддист, к тому же...
А: Б.Г. - православный. Он просто «использует буддийские практики». Меня все так задолбали, когда спрашивали, как это Б.Г. стал буддистом, что я ему не очень давно позвонила и спрашиваю: «Ты что - буддист?» Он говорит: «Ты охренела что ли?» «Нет, - отвечаю, - меня просто все задергали!» Тогда Б.Г. с апломбом говорит: «Я -православный. Но я использую некоторые буддийские практики.» Вот и все.
В: Тебе что-нибудь дало общение с ним?
А: Я всегда думала, что наоборот, это ему что-то дало общение со мной... Он в то время, когда мы познакомились, был обычный студент, играл себе на гитаре. Ну, очень умный и талантливый. Все эти эзотерические расклады он собирал по крупицам у Казанского собора. А это было основное место моих тусовок. Там я его и подгребла, вернее, он меня... Стали мы у него дома салончики делать, - собиралась такая околоэзотерическая тусовка. Потом у него в песнях появились темы, типа: «Я хотел бы опереться о платан...» или «Любой твой холст - автопортрет и ты это я...»
Даже новый русский знаменитый писатель П., хотя и из другой тусовки был, но тоже в юности собирал эзотерику по кусочкам...
В: Ты его хорошо знаешь?
А: Да я не только его знаю. Когда вышел твой первый том и я его прочитала, я поняла, что знаю оттуда почти всех. Одного или двух только не знаю. А с П. я познакомилась в восемьдесят втором году. У меня тогда жили всякие диссиденты, потом из «Сайгона»* вся эта шлаебень... А тусовались мы, бывало, по дворницким неподалеку от «Сайгона». У меня был знакомый дворник, который всех привечал. Кого у него только не было! То какие-то американцы сидят и пьют, то десиденты пишут очередное воззвание... И всегда, как ни придешь, в углу сидел мальчик, который все время молчал и только слушал. Это был П. Я тогда только знала, что это паренек из Москвы. Потом уже, когда я прочитала три года назад его знаменитую книгу, я сразу его узнала. Многие темы своих рассказов он как раз из этой дворницкой вынес...
* «Сайгон» – знаменитое в 70-80-е годы кафе на Невском проспекте, где собирались тусовщики всех мастей, от диссидентов и эзотериков, до фарцовщиков и наркоманов.
В: Что было дальше, после тусовок в дворницкой? Это ведь всё ещё начало восьмидесятых?
А: Да. Потом меня посадили в тюрьму за «хранение и употребление». Кстати, подчеркни в своей книге красным карандашом, что самые свои лучшие месяцы я провела в тюрьме. Это единственное место, где не надо думать о бытовухе. Тебя накормят, напоят, когда надо сведут в баню, когда надо - на прогулку... А ты можешь отдаться самопознанию полностью. Ну, да это, наверное, относится только к женским тюрьмам, потому что у мужиков всякие иерархии да разборки - кто круче и все такое. А у нас послал любую тетку в жопу, она тебя в ответ послала, - вот и весь расклад. А если еще есть единомышленники... Да и библиотека была неплохая. В общем, нигде я так хорошо не жила... Я туда специально села. Жить-то мне негде было и денег совсем не было. Мужья мои тогда - один в тюрьме сидел, другой - в дурке... Долго думала - как. Воровать я никогда не могла и не хотела. Тогда я спецом отсыпала полстакана злого зелья в сумку и стала ходить каждый день в «Сайгон». А в «Сайгоне» почти каждый день проверки были и шмон. Все у кого было, обычно скидывали. А я не стала скидывать. И несмотря на то, что я не скинула, у меня первый раз ничего не нашли - плохо шманали. Я так обломалась - уже ведь настроилась и все такое... Но, второй раз уже нашли. Как раз был день моего рождения. Я себе сделала такой подарок. Мне как раз двадцать пять лет исполнилось. Дали срок - два года, то есть, по максимуму. На зоне то я и познакомилась с Бугги. Так ее звали ребята из Кунта-йоги. Она, кстати, в девяносто втором году сгорела во флигеле, в Репино*. Ты не знаешь такую Варвару** - ведьму из Репино?
