Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов - Яков Моисеевич Миркин
Добрый ум! Мы имеем дело с очень добрым человеком, но человеком впередсмотрящим, изучающим, пытающимся понять, как все устроено в России, в чем логика ее истории и как ее сберечь. «Народное благо» – это вопросы к нам, к тому, как мы понимаем нашу общую жизнь.
По Ключевскому, любое государство, любая система правления должны быть посвящены общему благу. Беда России в том, что она тысячу лет управлялась как вотчина, как личная собственность своего хозяина – в этом нет «общего блага», есть благо личное, «хозяина земли русской», по выражению Николая II[284].
«Власть вопреки общему благу – простой захват»
Послушаем Ключевского. Сущность и задачи государства: «верховная власть, закон, народ и общее благо»[285]. Идея народного русского государства «всею своею сущностью» отрицает вотчину, вотчинная схема заставляет «мыслить государя всея Руси не как верховного правителя русского народа, а только как наследственного хозяина, территориального владельца Русской земли»[286]. Что было в истории России? «Государство понимали не как союз народный, управляемый верховной властью, а как государево хозяйство… Поэтому народное благо, цель государства, подчинялось династическому интересу хозяина земли и самый закон носил характер хозяйственного распоряжения… устанавливающего порядок деятельности подчиненного… порядок отбывания разных государственных повинностей обывателями»[287].
Повторим за Ключевским: народное благо – цель государства. Ключевая идея истории (любое время, любая власть, любой правитель, любая деятельность, объект которой народ) – увеличение «общего блага». История оценивается по его динамике. Отсюда знаменитое мотто Ключевского – «империя пухнет, народ хиреет».
«У нас выработалась низшая форма государства, вотчина. Это собственно и не форма, а суррогат государства. Но, скажут, этой формой целые века жил великий народ и ее надобно признать самобытным созданием народа. Конечно, можно, как "голодный хлеб" можно признать изобретением голодающего народа; однако это не делает такого хлеба настоящим»[288].
«Голодный хлеб» – это хлеб из лебеды. «Петр I. Он действовал как древнерусский царь-самодур; но в нем впервые блеснула идея народного блага, после него погасшая надолго, очень надолго. Чтобы защитить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага. Понимал только результаты и никогда не мог понять жертв». «После Петра государство стало сильнее, но народ беднее»[289].
Что в итоге сказал Ключевский? Что сказал историк, пользовавшийся всеобщей любовью в России, прошерстивший в своих «курсах русской истории» тысячу лет жизни народа в самых разных формах государства? Преподаватель истории для цесаревича Георгия Александровича (1893–1895)? Он сказал, охватывая суждением, по сути, века: «До Петра идеи "народного блага" во власти нет. После Петра она погасла очень надолго».
И еще: «Власть как средство для общего блага нравственно обязывает, власть вопреки общему благу – простой захват»[290]. «Задача в том, чтобы единоличная власть делала для народного блага то, чего не в силах сделать сам народ чрез свои органы. Ответственность в том, что одно лицо несет ответственность за все неудачи в достижении народного блага»[291]. В этих суждениях есть всё, чтобы оценить каждого, кто был когда-то вознесен историей на вершины власти.
Как жить государству. Что впереди
Есть ли еще верховные «фигуры», кроме Петра I, которых обсуждал Ключевский: что случилось при них с «общим благом», «народным благом»? Уменьшилось или приросло?
Да, конечно. Это Екатерина II. Если не поминать конвейер войн («из 34 лет царствования 17 лет борьбы внешней или внутренней на 17 лет отдыха!»), если отставить в сторону четыре десятилетия «непрерывного военного напряжения»[292], то именно в ее царствование в публичный обиход сверху, с самого трона были введены конструкты «блага», «добра» или даже «любви» как основы управления российским государством. «Очень верное правило, это всегда иметь целью общественное благо»[293].
Вот «Наказ» (1766–1767) Екатерины II для создания законодательной основы бытия России. Статья 1: «Закон Христианский научает нас взаимно делать друг другу добро, сколько возможно». Статья 13: «Какой предлог самодержавного правления? Не тот, чтоб у людей отнять естественную их вольность, но чтобы действия их направить к получению самого большого ото всех добра». Статья 241: Законоположничество есть не что иное, как «искусство приводить людей к самому совершенному благу или оставлять между ними, если всего искоренить нельзя, самое малейшее зло»[294].
Итак, фундамент государства – взаимное добро, цель правления – не отнять у нас вольность, а направить к получению добра. Степень свободы, вольности – еще один оценочный критерий истории. «Самый плодотворный труд – это свободный, безотчетный»[295]. «Рабский труд не может равняться в энергии с трудом свободным»[296]. «Чтобы Россия могла стать богатой и могучей, нужна была свобода. Ее не видела Россия XVIII века. Отсюда… и государственная ее немощь» (1879)[297]. Лучшее, что можно пожелать, – свобода мысли[298]. «Свобода – несомненный элемент общежития»[299]. «До половины XIX века внешнее территориальное расширение государства идет в обратно пропорциональном отношении к развитию внутренней свободы народа»[300]. «У нас по мере расширения территории вместе с ростом внешней силы народа все более стеснялась его внутренняя свобода… На расширявшемся завоеваниями поприще увеличивался размах власти, но уменьшалась подъемная сила народного духа»[301].
И, наконец, согласие между частной свободой и общим интересом, как неизбежность. «Энергия личного материального интереса возбуждается. стремлением обеспечить личную свободу, как внешнюю, так и внутреннюю, умственную и нравственную, а эти последние на высшей ступени своего развития выражаются в сознании общих интересов и в чувстве нравственного долга действовать на пользу общую. На этой нравственной почве и устанавливается соглашение вечно борющихся начал»[302].
Еще одна идея, еще один урок, извлекаемый Ключевским из истории – эволюция, своевременные реформы сверху, которые позволят увеличить народное благо, но без переворотов, восстаний, страданий. «Можно было бы избежать революции, если бы правительство полууступками и колебаниями не выпустило дела из своих законных рук и не отдало его на произвол незаконной силы»[303]. Базовая идея: Куда вы смотрите?! Скорее давайте народу добром минимум назревших, необходимых реформ, а то он вам покажет[304]!
Он и показал. России «еще раз грозит бесцарствие, смутное время»[305]. Сказано было Ключевским в начале 1900-х. До 1917 г. совсем недалеко.
«Это последний царь…»
Для нас наступает минута задуматься. В чем состояла его жизнь? В ней,
