Виктор Шейнов - Управление конфликтами
Все эти характеристики группового поведения людей подтверждены экспериментально. Следовательно, их обоснование можно считать достаточно надежным. Правда, если строго подходить к этой проблеме, надо отметить, что все эти факторы группового влияния экспериментально зафиксированы только для относительно небольших групп. Безоговорочное распространение их на группы большие (нации, классы – с ними-то как экспериментировать?) уже не может быть стопроцентно надежным. Но в том, что отмеченные факторы в той или иной степени проявляются и на уровне больших социальных групп, трудно сомневаться.
В силу описанных групповых феноменов полностью не оправдался популярный в свое время марксистский тезис о том, что передача частных фабрик, заводов и земли в общественную собственность приведет к невиданному повышению производительности труда. Казалось, рабочие и колхозники станут хозяевами и будут трудиться на себя, а не на буржуина-эксплуататора, что должно повысить их заинтересованность в конечном результате. Однако все получилось наоборот. Сработал упомянутый выше феномен социальной лености.
Искаженное восприятие и групповой фаворитизм
Существенную роль в развитии межгрупповых конфликтов играет также искаженное восприятие друг друга людьми, принадлежащими к разным группам. Основанием такого искажения выступает опять-таки сама групповая принадлежность и связанные с ней особенности поведения. Так, групповой фаворитизм, то есть предрасположенность к членам «своей» группы, заставляет нас воспринимать собственную группу как достойную, сильную, нравственную, «чужая» же на этом фоне обязана выглядеть ущербной, низкой, злонамеренной. Распространенность таким убеждениям обеспечивает упоминавшийся выше феномен «огруппления мышления», превращающий эти убеждения в устойчивый стереотип. Групповая же поляризация доводит «образ врага» до абсолютных кондиций («империя зла», как отзывался о бывшем СССР американский президент Р. Рейган, или «ось зла» – определение Дж. Бушем-младшим ряда стран – противников США). При этом подлинная несовместимость целей участников конфликтов может быть не так уж и велика. Но в искривленном пространстве межгруппового восприятия она разрастается до немыслимых размеров.
В силу того что искажения восприятия однотипны у обеих конфликтующих сторон, они получаются зеркальными. Каждая группа предпочитает наделять добродетелями себя, а все пороки приписывать исключительно противнику. В результате получаются парадоксальные вещи: все государства на земном шаре торжественно клянутся в своей приверженности миру и согласию, но в их общей истории невозможно отыскать период, в котором не было бы военных конфликтов. Это не лицемерие. Это вполне искреннее убеждение, что «наша» готовность к миру подлинна, а «их» – всего лишь хитрая уловка. При этом противоборствующие стороны попадают в заколдованный круг: искаженное восприятие (мы миролюбивы – они агрессивны) ведет к разрастанию конфликтных действий, а эскалация конфликта, с одной стороны, «подтверждает» отрицательный образ оппонентов, а с другой – усиливает степень искажения восприятия.
Вместе с тем разрешение конфликта ведет и к изменению восприятия бывших оппонентов. Бесчеловечные буржуи-эксплуататоры вдруг превращаются в созидателей общественного богатства, радетелей отечества и покровителей искусств. А вероломные захватчики-самураи после нормализации отношений с ними оказываются скромными и дисциплинированными трудоголиками, лидерами по производству автомобилей, магнитофонов, телевизоров, смартфонов и т. п… Подобные трансформации происходят ныне по несколько раз на протяжении жизни одного поколения. Поскольку рационально объяснить их непросто, частенько используется удобный штамп: «плохой лидер – хороший народ». Немецкий народ, к примеру, исключительно культурен, трудолюбив и т. д., а вот вождь ему достался в первой половине XX века просто параноидальный. Наш российский народ славен своими добродетелями, но и ему после Петра I фатально с лидерами не везет. Надо ли говорить, что подобные «объяснения» – еще одна иллюзия в мощном слое искаженного восприятия.
Природа межгрупповых конфликтов
Итак, социально-психологическая составляющая межгрупповых конфликтов достаточно весома. Ее изучение позволяет сформулировать некоторые общие выводы относительно природы и механизмов межгрупповой враждебности:
1) полноценный анализ межгрупповых конфликтов невозможен без исследования социально-психологических феноменов;
2) конфликтность межгруппового взаимодействия в значительной степени определяется самим фактом объединения людей в группы, видоизменяющим их поведение;
3) не следует думать, что ответственность за «развязывание» межгрупповых конфликтов несут только лидеры, групповая конфликтность проецируется на каждого из нас, заведомо принадлежащего к различным социальным группам;
4) спонтанность межгрупповых конфликтов в немалой степени обу словлена непрозрачностью, скрытостью механизмов влияния групп на индивидов, известных в основном только специалистам-психологам;
5) избежать межгрупповых конфликтов нельзя, но можно снизить их издержки; социально-психологические способы уменьшения таких издержек заключаются в исправлении искаженного восприятия, улучшении коммуникаций между группами (расширение общения) и в коррекции процедур их взаимодействия с учетом особенностей группового влияния.
Теоретико-психологические подходы к межгрупповым конфликтам
И. А. Мещерякова определила «три основные группы подходов к пониманию межгруппового конфликта – они объединены общей идеей, а не организованной “школой”: мотивационный, ситуационный и когнитивный.
В рамках мотивационного подхода (З. Фрейд, Л. Берковиц, М. Дойч, Г. Тэджфел и др.) межгрупповой конфликт понимается как следствие внутренних проблем групп, использующих внешний конфликт для разрешения своих внутренних проблем.
Ситуационный подход (М. Шериф, Р. Блейк и др.) акцентирует усилия в направлении поиска факторов, обусловливающих межгрупповой конфликт, и обнаруживает их в особенностях ситуации, и в первую очередь в столкновении реальных интересов группы.
Когнитивный подход подчеркивает роль когнитивных установок групп в отношении друг друга: межгрупповая враждебность возможна и без противоречия интересов, но при условии негативных предрасположенностей. Роль установок может быть двоякой: как подчеркивающей (при конкуренции), так и затушевывающей (при кооперации) воспринимаемые различия между группами» [41, 240].
Экспериментально-психологический подход к межгрупповым конфликтам
Этот подход мы опишем, следуя его изложению М. В. Ивановым, представленному в [127]. Экспериментаторы обратились к межгрупповым конфликтам совсем недавно. Естественно, что первоначально привлек внимание конфликт в наиболее острой форме – так называемый конфликт с суммарным нулевым результатом. В этом виде конфликта выигрыш одной стороны (+1) формируется за счет проигрыша другой (–1), и сумма выигрыша и проигрыша дает нуль.
Эксперимент Шерифа
Первый эксперимент поставил в 1954 году М. Шериф – американский психолог, турок по происхождению. В 1919 году он был свидетелем погрома, который греки устроили в турецком селении, и воспоминания об этом страшном событии послужили источником для разработки исследования.
Эксперимент проводился в летнем лагере для подростков в штате Калифорния с участием 11-летних мальчиков, нормальных, хорошо приспособленных к жизни, выходцев из протестантских семей среднего класса. Сначала их объединили в одну большую группу, а затем, когда они привыкли друг к другу и многие подружились, их разделили на два отряда, названных «Орлы» и «Гремучие змеи», причем друзья оказывались в разных отрядах. Первое задание состояло в том, что отряды состязались в соревнованиях, где мог быть только один победитель. По прошествии некоторого времени отрядам было предложено второе задание: ремонт водопровода, починить который силами одного отряда было невозможно, а вода нужна была всем. Этот выдающийся эксперимент заслуживает того, чтобы дать его подробное описание.
В процессе состязаний дружественные чувства улетучились весьма быстро. Члены каждой группы начали именовать своих соперников «фискалами» и «завиралами». Они отказывались иметь какие-либо дела с представителями другого отряда. Мальчики проявляли враждебность по отношению к приятелям, которых еще недавно считали «лучшими друзьями». Большая часть ребят из каждой группы негативно оценивала всех представителей другой группы. Соперничающие стороны изготовляли угрожающие плакаты и планировали нападения на своих противников, тайно запасая «боеприпасы» – незрелые яблоки. После поражения в одном из спортивных соревнований «Орлы» сожгли флаг, забытый «Гремучими змеями», а на следующее утро «Гремучие змеи» захватили флаг «Орлов». Начиная с этого времени взаимные оскорбления, потасовки и нападения стали в лагере самым обычным явлением… При построении перед столовой враждующие стороны оттесняли друг друга, и та группа, которая, в конце концов, была вынуждена уступить и пропустить противника вперед, кричала им вслед: «Пусть пройдут сначала леди!» За столами мальчики швырялись бумагой, хлебом, наделяли друг друга оскорбительными прозвищами…
