Питер Браун - Запомнить всё.Усвоение знаний без скуки и зубрежки
Едва достигнув подросткового возраста, Брюс наткнулся на объявление о продаже лесных участков у озера в Центральной Миннесоте. Он спросил совета умных людей, узнал, что на недвижимости никто еще не погорел, и купил себе участок. За четыре последующих лета, при минимальной помощи отца, он построил на нем дом. При этом он по очереди решал все связанные со строительством проблемы — либо собственным умом, либо находил того, кто показывал, что следует делать. Чтобы залить фундамент, он взял в аренду прицеп к своему 49-кубовому мопеду. Котлован ему копали друзья: Брюс вооружил их лопатами и платил по 50 центов за каждую меру выкопанной земли. Кстати, потом он ее продавал владельцу соседнего участка по доллару: соседу очень нужен был грунт. Фундамент Хендри залил сам, подучившись у приятеля, отец которого торговал цементом. Как построить каркас, ему объяснил продавец стройматериалов на лесопилке. Он сам возвел стены, сам сделал электропроводку. Это был мальчишка-энтузиаст, научившийся всему, расспрашивая окружающих, как делать то или это. «Инспектор энергонадзора отказался дать добро на подключение электричества, — вспоминает Брюс. — Я решил: причина этого в том, что проводку делал не парень из их профсоюза. Тогда я выдернул из города этого профсоюзного парня и поручил ему все переделать. Теперь-то я понимаю, что соорудил тогда нечто совершенно самоубийственное».
В 19 лет, будучи студентом, Хендри обменял свой дом на первоначальный взнос за четырехквартирный дом в Миннеаполисе. Он рассудил просто: четыре квартиры — значит, четыре ежемесячных платежа от арендаторов, и эти деньги будут поступать месяц за месяцем. Вскоре он уже сочетал учебу в университете и управление своим «доходным домом»: выплачивал рассрочку, отвечал на полуночные звонки жильцов по поводу протечек, повышал квартирную плату, терял арендаторов и искал новых жильцов, стараясь, чтобы квартиры не простаивали. Но дело приносило убытки. Так Брюс узнал, как превратить пустой земельный участок в дом, а этот дом — в жилой комплекс в городе. Однако этот урок оказался горьким и принес больше проблем, чем выгод. Хендри продал комплекс и на следующие 20 лет распрощался с бизнесом в сфере недвижимости.
Окончив колледж, Брюс устроился работать в Kodak продавцом микропленки. На третий год работы он уже входил в пятерку лучших торговых представителей в стране. Тогда же он узнал, сколько зарабатывает его региональный директор, — оказалось, что меньше самого Брюса, с учетом служебной машины и представительских расходов. Выходит, выгоднее быть человеком, умеющим улаживать дела, чем менеджером! Это был еще один урок, еще одна ступень винтовой лестницы. Сделав это открытие, Брюс уволился, чтобы наняться в брокерскую фирму и заняться акциями.
Здесь его ждали новые открытия. «Если я приносил фирме доллар в качестве торговой комиссии, то половина доставалась фирме, а половина оставшейся половины уходила на налоги, — вспоминает Брюс. — Чтобы сделать серьезные деньги, мне пришлось больше внимания уделять собственным инвестициям, чем чужим сделкам». Очередной урок: инвестировать в акции — рискованно. Вкладывая собственные деньги, он потерял столько же, сколько заработал «комиссионных» на клиентах. «Нижняя граница падения акций совершенно вам не подконтрольна. Если акция дешевеет на 50 %, то для того, чтобы вы “сработали в ноль” и не потеряли в деньгах, она должна подорожать на 100 %. Сделать 100 % гораздо труднее, чем потерять 50!» Багаж знаний ощутимо вырос. Брюс выжидал благоприятного момента для следующего витка по своей лестнице и внимательно осматривался вокруг в поисках нового шанса.
Вскоре шанс обнаружился — это было предложение присоединиться к Сэму Леппле.
По словам Брюса, в те времена Сэм был всего лишь одним из многих бизнесменов, кто носился по всему Миннеаполису из одной инвестиционной фирмы в другую, зарабатывая на сделках и консультациях. Однажды он рассказал Брюсу об облигациях одной проблемной компании, продававшихся по 22 цента на доллар. «На этих облигациях висело 22 пункта невзысканных процентов, — вспоминает Брюс, — и, если бы компания избежала банкротства, вы бы получили недоимки. Но остались бы владельцем облигаций, приносящих доход». Однако, чтобы сыграть в эту игру, нужны были свободные деньги. «Я тогда ничего покупать не стал, но смотрел в оба, — вспоминает Брюс. — И все вышло так, как предсказывал Сэм. Вот тогда я позвонил ему, попросил уделить мне время и рассказать, как он это делает».
Леппла помог Брюсу понять более сложные взаимосвязи между ценой, предложением, спросом и ценностью. Такие знания Хендри не получил бы и за целый чемодан фейерверков. Итак, «метод» Лепплы состоял вот в чем. Когда у какой-то компании начинаются финансовые проблемы, первым претендентом на ее активы становятся не владельцы и акционеры, а кредиторы — держатели облигаций. Причем у облигаций есть своя иерархия. Те, которые оплачиваются в первую очередь, называются приоритетными. Любые остаточные активы после выплат по приоритетным облигациям идут на погашение младших облигаций. Младшие облигации идущей ко дну компании дешевеют, если инвесторы опасаются, что на их покрытие не хватит активов. Причем из-за трусости, лени и невежества инвесторов стоимость этих облигаций может упасть значительно ниже сколько-нибудь обоснованного предела. Если сумеешь рассчитать их реальную ценность и знаешь, сколько они стоят, то можешь вкладывать деньги с минимальным риском.
Именно о таких хитростях Брюс всегда мечтал узнать.
В то время жилищные инвестиционные фонды Флориды переживали трудные времена, и Сэм с Брюсом начали присматриваться к их облигациям. Они покупали ценные бумаги в том случае, если видели, что цена экстренной продажи значительно ниже стоимости стоящих за ними активов. «Купив акции за 5 долларов, мы могли продать их за 50. Все наши покупки принесли деньги». Компаньоны взяли хороший старт, но тут рыночные цены сравнялись со стоимостью активов и партнерам пришлось искать новую идею.
В этот момент перед восточными железными дорогами замаячила перспектива банкротства и федеральное правительство начало скупку их активов с целью создания «Конрейл» и «Амтрак». Брюс вспоминает: «Однажды Сэм сказал: “Железные дороги терпят банкротство каждые полвека, и никто ничего о них не знает. Это по-настоящему сложная система, которая складывается долгие годы”. Мы нашли Барни Донахью, бывшего сотрудника налогового управления, который хорошо разбирался в железных дорогах, буквально был на них помешан. Случалось вам встречать настоящего фаната железных дорог? Они этим живут и дышат, они вам расскажут все досконально, вплоть до протяженности путей и количества локомотивов. Вот и Барни был таким».
Главным в их инвестиционной модели было узнать больше, чем другие инвесторы об остаточных активах и порядке выплат по облигациям. Вооружившись нужной информацией, можно было подобрать недооцененные младшие облигации, которые почти наверняка будут оплачены. Донахью разведал о разных железнодорожных компаниях все, что смог, и решил, что лучше всего инвестировать в Erie Lackawanna: она была на грани банкротства и имела самое современное оборудование. Хендри, Леппла и Донахью решили присмотреться к объекту поближе. Они проехали по всей железнодорожной системе Erie, чтобы оценить ее состояние, подсчитать оборудование с учетом его сохранности и определить по справочнику Moody’s его стоимость. «Это самая обычная арифметика. Сколько стоит локомотив? Товарный вагон? Миля рельсового пути?» За 150 лет своего существования компания Erie выпустила 15 облигационных займов, и стоимость каждой облигации зависела, помимо прочего, от ее старшинства. Результатом изысканий Брюса стал список согласованного финансовыми организациями порядка погашения облигаций на момент ликвидации активов. Собрав данные об активах, задолженности и структуре облигаций компании, они могли оценить, чего стоит облигация каждого займа. Тем временем владельцы облигаций, не утруждавшие себя всей этой работой, блуждали в потемках и не знали, что делать. Младшие облигации при продаже резко дешевели, поскольку занимали в иерархии бумаг компании столь незавидное место, что инвесторы боялись не отбить свои деньги. Но расчеты Брюса свидетельствовали об обратном, и он скупал бумаги.
Рассказывать обо всех перипетиях этого дела слишком долго. Банкротство железнодорожного перевозчика — чрезвычайно запутанный и медленный процесс. Брюс поставил перед собой цель разобраться во всех нюансах лучше кого бы то ни было. Достигнув этой цели, он стал обращаться к нужным людям, поскольку сомневался в осведомленности старых добрых властных структур, заправлявших этой процедурой. В результате он добился назначения от судебного органа на должность председателя комитета, представлявшего интересы владельцев облигаций в процессе банкротства. Два года спустя Erie выбралась из долговой ямы, а Брюс получил кресла председателя правления и гендиректора компании. Управлять ею он поставил Барни Донахью. Хендри, Донахью и правление помогли восстанавливающейся компании пройти через оставшиеся судебные тяжбы, и, когда все хлопоты остались позади, Брюс оказался владельцем облигаций, которые принесли ему вдвое больше номинала и в 20 раз больше суммы, за которую он их когда-то покупал.
