Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов - Джон Ронсон
Круги на полях «Джулия Сет»
В следующем кабинете я заметил женщину. У нее на полке стояла книга «Маленькая мисс умница». Эта невропатолог показалась мне очень симпатичной и жизнерадостной.
— Кто это? — поинтересовался я у Джеймса.
— Эсси Вайдинг.
— А что она исследует?
— Психопатов, — ответил Джеймс.
Я заглянул в кабинет — Эсси увидела нас и, улыбнувшись, помахала рукой.
— Это, наверное, опасно?
— Я слышал про нее одну историю, — начал Джеймс. — Один раз она беседовала с психопатом и показала ему фотографию человека с испуганным лицом. Эсси попросила определить эмоцию, запечатленную на фото. Психопат ответил, что не понимает, что это за эмоция, а потом добавил, что именно такое выражение появлялось на лицах людей, перед тем как он их убивал.
Я шел дальше по коридору. В какой-то момент внезапно остановился и оглянулся посмотреть на кабинет Эсси Вай-динг. Меня никогда особенно не волновали психопаты, но вдруг я подумал: «Может, самое время познакомиться с одним из них». Казалось экстраординарным, что есть люди, чье неврологическое состояние делает их чрезвычайно пугающими — если верить Джеймсу. У меня в памяти всплыли слова различных психологов, будто большая часть психопатов находится на вершине социальной лестницы — в крупном бизнесе и политике, ведь в этом окружении патологический недостаток эмпатии является преимуществом. Правда ли это? Эсси снова махнула мне рукой. И я решил не погружаться в этот мир, мир психопатов. Это было бы большой ошибкой для человека, страдающего от избыточной тревоги. Я помахал в ответ и пошел дальше.
Дебора работала в Центре нейровизуализации Лондонского университета, который находился за углом на Куин-сквер. В здании располагались клетки Фарадея и томографы, за которыми работали странного вида ребята в майках — они были похожи на героев комиксов. Из-за их нелепого вида даже машины выглядели не такими устрашающими.
«Наша цель в том, чтобы понять, как из мозга рождаются мысли и восприятие и как в этих процессах появляются сбои при неврологических и психиатрических заболеваниях», — гласит веб-сайт центра.
Женщина показала мне почтовый ящик, в котором обнаружила посылку. Я внимательно его изучил.
— О’кей, — сказал я, — да.
И задумчиво покивал головой. Дебора кивнула в ответ. Мы посмотрели друг на друга.
Пора было рассказать ей, для чего я решил попасть на кафедру. Мой уровень невротического напряжения в последние месяцы был невероятно высок, поэтому о нормальном существовании приходилось только мечтать. Обычно человек не испытывает постоянного чувства паники, не ощущает себя так, слово в него регулярно тычут электрошоком изнутри. По этой причине тогда в кафе у меня и родился план, который я вынашивал весь день. Мне хотелось развернуть беседу в свою сторону, чтобы по возможности получить от Деборы помощь. Однако она все еще была в возбуждении из-за моего согласия покопаться в загадке «Бытия или ничего», поэтому до сих пор я не мог заговорить о своем дефекте, не испортив настроения тайны.
И сейчас у меня был последний шанс. Дебора заметила, что я очень внимательно на нее смотрю и хочу озвучить что-то важное.
— Итак… — подала она голос.
Я молчал, продолжая смотреть на женщину.
— Я сообщу вам, как продвигаются дела, — выговорил я.
* * *
Утренний рейс тесного самолета компании Ryanair в Гетеборг был полностью заполнен и клаустрофобически тесен. Я пытался вытащить из кармана брюк блокнот, чтобы распланировать дальнейшие действия, но не удалось — нога застряла под откидным столиком, на котором валялись остатки завтрака. Однако записать план все же требовалось, ведь моя память была уже не так хороша, как раньше. В те дни я довольно часто выходил из дома уверенным шагом и уже через минуту останавливался в растерянности. В такие минуты голову заполняет туман и все путается. Однажды я полностью останусь без воспоминаний, как мой отец. Тогда мне точно будет не до книг. Нужно запасти что-то на черный день…
Я снова протянул руку, чтобы задрать ногу, и опять ничего не получилось. Застряла, черт ее дери! Она…
— И-и-и! — внезапно вырвалось из моего рта. Нога резко дернулась, ударив коленкой о стол. Сосед с удивлением покосился на меня. Подумаешь, всего лишь воскликнул, причем совершенно случайно. Я смотрел перед собой с выражением легкого испуга и изумления. Надо же, какие странные звуки обитают во мне…
* * *
В Гетеборге была зацепка: имя и рабочий адрес человека по имени Петер Нордлунд, который мог что-то знать о Джо К. Хотя в посылках не было ни одного упоминания или намека на то, кто их отправил, — никаких имен возможных авторов или дескрипторов, — в архивах шведской библиотеки я нашел Петера Нордлунда, упомянутого как переводчика «Бытия или ничего» на английский язык. Поиск в интернете не дал никаких результатов, кроме адреса некой организации в Гетеборге, с которой этот человек был связан пока неизвестным мне образом.
Если получатели посылок правы и за всей этой таинственной и дорогой кампанией стоит некая команда умных составителей загадок с пока непонятными целями (религиозная пропаганда? вирусный маркетинг? охота за головами?), то Петер Нордлунд был единственной ниточкой. Я решил, что не стоит предупреждать его о своем приезде, — лучше перестраховаться на случай, если он решит скрыться, будучи участником неизвестной организации, стоящей за «Бытием или ничем». Возможно, они попытаются помешать мне неким образом, который я не мог вообразить… В общем, я был намерен заявиться без приглашения. Решил рискнуть — все это предприятие было авантюрой. Зачастую переводчики находятся очень далеко от заказчика, к тому же этот Петер вообще мог быть не в курсе происходящего.
* * *
Кто-то из получивших посылку думал, что книга является головоломкой, которую невозможно решить, ибо она неполная. Спустя неделю ее изучения я склонялся к тому же. На каждой странице была загадка, и разгадать ее не представлялось возможным. В самом начале говорилось, что данная рукопись была обнаружена на железнодорожной станции: «Она находилась в открытом месте, все ее прекрасно видели, вот только я один оказался достаточно любопытным, чтобы ее поднять». Затем были представлены несколько афоризмов:
Мое мышление — мышечное.
Альберт Эйнштейн.
Я — странная петля.
Дуглас Хофштадтер.
Жизнь должна быть веселым приключением.
Джо К.
В книге была 21 заполненная страница, причем на некоторых всего по одному предложению. Например, на 18-й было только одно высказывание: «На шестой день после того, как я закончил писать книгу,
