У жизни свой план. Самоподдержка в периоды тревоги и перемен - Екатерина Латушкина
Тревожные защитники — телесные реакции: потеющие ладошки, учащенное сердцебиение, нехватка воздуха. Они предлагают варианты самых разнообразных воображаемых катастроф и не дают нам остановиться, ведь даже небольшая передышка, по их представлению, означает моментальное крушение.
Защитники настроения, которые используют алкоголь, чтобы отвлечь нас от эмоциональной боли и внутреннего конфликта, а также пищевые защитники, делающие то же самое с помощью переедания или чувства голода.
Защитники осознанности используют медитацию и рационализацию (всё разложить себе по полочкам, объяснить логически) и могут максимально на чем-то сфокусироваться или наоборот. Они побуждают нас не просто к стойкости, а к стоицизму: никаких сопливых эмоций, только холодный разум.
Защитники — серые кардиналы видят свою цель в контроле и власти. Любая внешняя уязвимость оказывается под пристальным наблюдением, любая внутренняя уязвимость подвергается жестокому нападению. Если уязвимость демонстрируют окружающие, их необходимо пристыдить (то есть напасть на них).
Защитники успеха хотят, чтобы мы были богатыми и процветающими. Такие защитники жаждут восхищения и делают всё, чтобы нас не отвергли. Они поддерживают на максимуме внутреннее чувство собственной значимости, чтобы не столкнуться с никчемностью и жестокостью внутренних критиков (но время от времени все равно сталкиваются). По мнению таких защитников, неудачу пережить невозможно, поэтому все личные ошибки и промахи отрицаются, а окружающие, особенно дети, дорого расплачиваются за свои ошибки.
Не устану повторять: каждый из защитников, перечисленных выше и многих других, когда-то помог нам выжить. Многие из них помогли достичь того, что у нас есть сейчас, вопреки всем внутренним конфликтам и неразберихе. И у каждого из защитников самые благие намерения. Однако, когда они действуют в одиночку, без участия нашего цельного «я», возникают сложности.
Когда мы с новым мужчиной столкнулись с депрессией, я довольно наивно полагала, что мой опыт в терапии позволит мне справиться с этими сложностями «по книжке». Но что значит «справиться по книжке», если мы разбираемся с самой жизнью, которая этих книг не читала?
Когда наступает кризисный момент, мы откатываемся назад до привычных нам механизмов. Мои защитники выстроили для меня такую линию обороны:
— С друзьями я стала встречаться реже, так как моя история на тот момент выглядела «неуспешной», а «неуспех — это поражение». Если я допустила сценарий, в котором я «неуспешна» или «потерпела поражение», значит, я «тупая», «не смогла всё предусмотреть».
— Я оценивала себя глазами знакомых, которые почему-то непременно осуждали меня за то, что мне плохо. «Тебе плохо, значит, ты слабая. А еще ты сама сделала такой выбор, а значит, не заслуживаешь сочувствия».
— Если я встречалась с друзьями, то старалась улыбаться, шутить, прятаться за маской цинизма, который анестезировал непризнанные на тот момент чувства.
— Приходя к психологу, я устраивала стендап с шуточками и нервным смехом, рассказывая о том, как нам сейчас сложно.
— Со многими я просто перестала общаться, не понимая, как объяснить, что происходит.
Защитные части оберегали от любой гипотетической возможности, что кто-то меня не поймет. Осудит. Подумает: «Напридумывали себе депрессий». Они сдерживали весь натиск эмоций — по поводу моего развода, неоднозначности начала новых отношений, депрессии рядом со мной, всех бытовых мелочей, которыми нужно заниматься, несмотря ни на что…
Если ваши защитники поступали так же, то в первую очередь их стоит за это поблагодарить: они старались и помогали как могли. Не зная, что у них есть взрослый вы, который может их поддержать. Не зная, что им не нужно справляться в одиночку.
Казалось бы, они делают всё правильно, стараются смотреть на проблемы как на задачи, с юмором относиться ко всему. Но отрицая сложность, пытаясь не замечать ее, исключая вероятность, что человек может нуждаться в помощи, они неимоверно устают.
Психолог, искренне мне сочувствуя, отмечала:
— Катя, вы рассказываете о таких сложных вещах, которые сейчас переживаете, и при этом смеетесь…
И я прекрасно понимала, что происходит, потому что нередко, так же сочувствуя, говорю своим клиентам те же самые слова.
Эти шутки и смех не от веселья. Они нужны для того, чтобы справиться, защититься от боли.
И вот я, такая «сильная», прячу натиск эмоций за щитом, чтобы, не дай бог, не показаться кому-то (особенно себе!) слабой, уязвимой, не дать кому-то подумать, что эта ситуация представляет для меня какую-то сложность. И попадаю в социальную изоляцию.
Я не позволяю никому себя поддержать, ни психологам, ни друзьям, ни коллегам, ни самой себе. Но сил уже не хватает, как будто стена, которую я из последних сил пытаюсь удержать, вот-вот обрушится на меня. Долго я еще буду шутить, не признавая очевидного?..
Общаясь с подругой, которая учится на психоаналитика, я в какой-то момент понимаю: «Блин, это все мне тяжело дается, я готова сломаться». Я пытаюсь сказать: «Мне сложно, мне тяжело». Но мой артикуляционный аппарат отказывается со мной сотрудничать. Только с третьего или четвертого раза мне удалось это выговорить. Конечно, я тут же получила поддержку, которая была мне так нужна.
Вопреки всем страхам, подруга меня не осудила, не перестала со мной общаться, не изменила своего отношения ко мне. Порой, когда человек, который не привык жаловаться, всегда сам ищет решения и стойко справляется с проблемами, признаётся, что ему тяжело, мы испытываем некоторое облегчение: «Фух, ему тоже тяжело, он тоже человек».
К психологу я стала приходить в том числе и для того, чтобы «поныть». Не только самосовершенствоваться без устали, как я привыкла. Не только показывать, как ловко раз за разом делаю лимонад из лимонов.
Остальным близким друзьям я тоже смогла рассказать, что едва справляюсь. И никто от меня не отвернулся. А одна из моих любимых подруг своими словами отразила и нормализовала для меня происходящее: «Я вообще не понимаю, как ты это вывозишь».
Разрешить себе получать поддержку, согласиться с тем, что не всё должно быть идеально, посильно, легко и быстро решаемо, — на деле раз за разом оказывается не слабостью, а силой. Признать, что ты переживаешь сложности или попросить о помощи, — это не значит раз и навсегда оказаться в зависимости от других. Это одна из стратегий, доступных нам, поскольку мы живем в мире людей, многие из которых готовы помочь и словом, и делом. Это расширяет наш диапазон взаимодействия с миром, открывает перед нами больше возможностей.
Держать лицо и включать режим «давайте сюда эти ваши проблемы, я их сейчас решать буду» — это стратегии, которые часто нас выручают. Но иногда случается перегруз: слишком много проблем за короткий отрезок времени или несложная с виду ситуация попадает прицельно в болевую точку, отчего переживания неприятным образом
