Подлинная форма близости - Ричард Шварц
У этой дилеммы есть решение, и далее мы рассмотрим практические способы его достижения. До сих пор я намекал на него и рассмотрю эти намеки здесь.
Вы можете стать основным опекуном ваших изгнанников, чтобы ваш партнер мог помочь вам. Стоит этого достичь, и все улучшается. Однако для этого оба партнера должны быть готовы развернуть фокус — от внешнего к внутреннему — и перейти от представления о себе как о единой личности к перспективе множественности. Тогда каждый из вас сможет использовать неизбежные триггеры, возникающие в отношениях, в качестве ориентиров, чтобы проникнуть внутрь и помочь защитникам и изгнанникам, которых вы там найдете, вместо того чтобы браться за три проекта.
Процесс прокладывания пути позволяет каждому из вас узнать о том, что происходит внутри, когда срабатывает триггер: не только о вашей первоначальной защитной реакции, но и о том, что защищается и где это застряло в прошлом (первоначальная травма привязанности). Следующий шаг — вернуться к партнеру и говорить от имени своих частей, а не за них — имеет два эффекта. Во-первых, поскольку партнер не подвергается прямым нападкам ваших защитников, он может воспринимать их с позиции уважения и сострадания. Во-вторых, ваш партнер получает более полную картину их воздействия. В идеале, но не всегда эта картина включает информацию о ваших уязвимых изгнанниках, которым причинил боль партнер, и о том, где в прошлом те застряли. Она также может содержать сведения о любом из ваших неоизгнанников.
Затем вы и ваш партнер можете обсудить изменения — например, способы перестать провоцировать друг друга или помочь неоизгнанникам — «я + я». Когда это происходит, каждый из вас может четко представлять, каких изменений вы хотите в отношениях, оставаясь при этом на связи, даже решая сложные вопросы. Когда каждый из вас чувствует себя в безопасности, открывая партнеру то, что вы скрывали от мира, вы чувствуете объятия друг друга, а близость и чувство принятия растут. В этом состоянии вы оба вольны спонтанно дарить и получать предложения о привязанности. Вам не нужно осваивать навыки общения — вы будете общаться умело и с любовью, потому что ваши сердца открыты и у вас есть доступ к таким качествам «я», как любопытство, сострадание, ясность, смелость и спокойствие.
Конечно, процесс не всегда проходит гладко, иногда защитники берут верх и нанимают кого-то из четырех всадников, чтобы проявить себя. Это не повредит вашей связи или вред будет временным, если присутствуют два фактора. Во-первых, тот, на кого нападают части, сохраняет управление «я» — другими словами, в курсе, что атака исходит только от части его партнера, утешает своих изгнанников и, по словам терапевта IFS Моны Барберы, «возвращает лучшее»[31]. Управление «я» перед лицом экстремальных защитников вашего партнера требует от вас многого, и нереалистично ожидать постоянства до тех пор, пока вы не добьетесь значимого внутреннего исцеления.
Чаще всего вы также будете реагировать от лица защитников, и это вызовет «войну частей». Когда такое происходит, не нужно паниковать, ведь в большинстве случаев какое угодно внутреннее повреждение изгнанников любого из партнеров поддается восстановлению. Итак, второе требование заключается в том, чтобы впоследствии оба партнера были способны устранить ущерб — как внутри себя, так и в отношениях. Далее мы рассмотрим, к чему это приводит.
Когда все это возможно, вы и ваш партнер достигаете того, что я называю устойчивой близостью наряду с бесстрашной любовью. Вы также становитесь наставниками друг для друга, помогая друг другу исцеляться, вскрывая раны, которые требуют любящего внимания.
Глава 4. Стремление к управлению «я»
История Кевина Брэди
Чтобы проиллюстрировать концепции, которые я описывал до сих пор, позвольте мне представить моего клиента Кевина Брэди[32], который олицетворял американскую историю успеха. Блестящий, харизматичный, владеющий собой, он был заведующим травматологическим отделением университетской больницы и заслуженным профессором-клиницистом в медицинской школе. Ему было чуть за пятьдесят, он часто публиковался в медицинских журналах и изобрел два хирургических инструмента, которые широко использовались по всей стране. Молодые ординаторы побаивались его (он славился острым языком и тем, что не терпел дураков), но его травматологическое отделение было самым уважаемым на Среднем Западе. Посторонним все в его доме казалось идеальным. Он состоял в браке с яркой женщиной с собственной карьерой, и у них было двое детей с высокими достижениями: сын, игравший на скрипке в уважаемом местном квартете; дочь, досрочно принятая в колледж Лиги плюща.
Когда мы впервые встретились, у Кевина был устрашающий вид, характерный для мужчин, которым нравится контролировать беседу, особенно когда они не знают, чего ожидать. С помощью своевременных пауз или презрительных взглядов он быстро дал понять, что я должен следовать его примеру. Во время первых встреч между американскими мужчинами происходит целая церемония «обнюхивания», которая усиливается, когда один из них — клиент, а другой — терапевт. Я могу с удовольствием наблюдать за ритуалом, даже участвуя в нем. С грозным доктором Брэди я был слишком занят попытками не сделать неверного шага, чтобы получать удовольствие.
Последствия травмы
Защитники, ориентированные на власть, часто относятся к людям, испытавшим бессилие, что подводит нас к теме травмы. Чтобы полностью присутствовать в мире, нам нужно верить, что мы принадлежим ему — что наше существование поддерживается высшей силой, культурой и нашими непосредственными опекунами. Различные виды травм по-разному влияют на наше доверие на этих трех уровнях.
К сожалению, травмы, наносимые опекунами (и активные, такие как сексуальное и физическое насилие, внезапные приступы ярости, угрозы быть брошенными и постоянный стыд; и пассивные, такие как пренебрежение и заброшенность), часто заставляют детей чувствовать себя уязвимыми на всех уровнях. Ничто не кажется безопасным, поэтому они всегда бдительны. Эти действия направлены на изгнание уязвимых частей, и в нашей жизни начинают доминировать защитники, которые эмоционально застыли в прошлом во время травмы и повторяют мантру «никогда больше».
Никогда больше эти защитники не позволят человеку быть доверчивым, открытым, невинным, спонтанным, игривым или любящим, а значит, части, обладающие этими качествами, не увидят дневной свет. Многие травмированные клиенты проявляют повышенную бдительность — их внутренние часовые постоянно сканируют окружающую среду на предмет опасности и слишком остро реагируют на все, что напоминает первоначальные травмирующие взаимодействия.
«Никогда больше» также
