Роджнр Уолш - Пути за пределы "эго"
Таким образом, мы располагаем картографией психического развития детей, взрослых, а также картографией созерцательных состояний сознания. Недавно Кен Уилбер интегрировал этот материал, объединив три фазы в единый «полный спектр» развития, где высшие стадии обусловленного, личностного, психического развития перетекают в необусловленную, трансперсональную и духовную стадию. Теория полного спектра создает новые возможности понимания нормы, патологии, человеческого потенциала и традиций созерцания, ожидающие проверки и уточнения.
Важно отметить, что состояние, которое принято считать нормой, фактически задерживает развитие. Эта мысль не нова. По точному выражению Абрахама Мэслоу, «то, что считается в психологии нормой, в действительности есть усредненная психопатология, настолько неприметная и столь широко распространенная, что мы ее даже не замечаем». Но что же задерживает норма? Тормозящие силы действуют и на индивидуальном уровне, и внутри общества.
Развитие предполагает движение в неизвестное и часто требует отказа от привычной жизни. Поэтому мы склонны бояться развития, отказываясь вместе с этим от своего предназначения и потенциала, защищаясь от них. Трагичность такого положения вещей отмечают и психологи, и философы. Возникающие здесь метазащиты описаны многими направлениями психологии. Психиатр-гуманист Эрих Фромм называл их «механизмами избегания», а у Мэслоу они представлены «комплексом Ионы», по имени библейского пророка, который старался избежать своей божественной миссии. Философ-экзистенциалист Кьеркегор описывал их как поиск «успокоения тривиальным», другие назвали «подавлением возвышенного». Мы не случайно избегаем развития трансперсональных возможностей, мы активно защищаемся от них.
В обществе тоже действуют защиты от трансперсонального развития. Культура, выполняя функцию образования, в то же время исподволь ограничивает сознание, отражая и усиливая таким образом двойственное отношение людей к трансценденции.
Один из возможных механизмов социального воздействия на развитие — феномен «принуждения к биосоциальной усредненности», где социальные силы уравновешивают генетические крайности. Например, человек с сильной генетической тенденцией к доминированию получает социальное одобрение, когда ограничивает ее, в то время как покорная личность получит поддержку для обретения уверенности. Общество располагает сильными средствам и для того, чтобы подогнать людей под социальные нормы.
Этот же принцип воздействует на развитие по вертикали. Иными словами, общество может способствовать развитию, направленному на достижение социальных норм, но препятствовать их превышению. Примерами служат проблемы поведения и чувство неудовлетворенности у одаренных детей, обучающихся в обычных школах, где они чувствуют себя неловко. Этим же объясняется судьба святых и мудрецов, отравленных, распятых или сожженных на кострах.
В результате скрытые способности людей не получают выражения, не поддерживаются, а исподволь подавляются. Уровень развития общества, безразлично относящегося к одаренности людей, ограничивает индивидуальный рост. Классический пример этого феномена приводит Олдос Хаксли, спрашивая: «Что представляли собой кроманьонские гении?» Поскольку объем черепа кроманьонца был равен или, возможно, даже был несколько больше, чем у современного homo sapiens, то потенциал их психологического, интеллектуального и религиозного развития не уступал нашему потенциалу; однако Хаксли отмечает, что кроманьонские гении могли проявить себя только как охотники и собиратели, и не более того.
Какие непознанные и загадочные способности дремлют в нас? Что можно сделать, чтобы ускорить их проявление? Эти простые вопросы напоминают о том, что наши возможности могут превысить самые смелые мечты. Плотин утверждал, что человечество стоит на полпути между зверем и богом. Другими словами, мы стоим в средней точке траектории развития всей полноты человеческих возможностей.
Если мы располагаем невообразимым потенциалом, если норма действительно тормозит развитие и с этим связана большая часть наших индивидуальных, социальных и глобальных затруднений, то как преодолеть эти блоки и воспитать индивидуальную и коллективную зрелость? Это, пожалуй, один из самых актуальных вопросов нашего времени, от которого зависит судьба нашей планеты и нашей цивилизации.
Действие тормозящих сил требует соответствующей реакции на индивидуальном и социальном уровнях. Индивидуальная психотерапевтическая работа и медитация позволяют разморозить и катализировать развитие. Эти подходы настолько важны, что детально рассматриваются в отдельных главах.
Решающие факторы общественного уровня — образование и социальное окружение. Образование предоставляет информацию о возможностях человека и неограниченных путях существования. Совершенно необходимо показать, что такие возможности существуют, могут реализовываться с помощью специфических практик и приносить больше удовлетворения, чем быстро проходящее удовольствие от всепоглощающей погони за «материальным триумвиратом» денег, секса и силы, столь восхваляемым посредственной рекламой, умело манипулирующей нами.
Самые острые проблемы образования в наше время связаны не с тем, что вызывает интерес многих западных политиков и людей, занятых в сфере образования (например, как повысить оценки или воспитать интерес к науке). Учитывая глобальные и трансперсональные перспективы, ключевые вопросы связаны с повсеместным распространением образования в качестве культурного ресурса, позволяющего воспитывать зрелость в течение жизни, начиная с детского постижения мира и вплоть до трансперсонального развития.
Трудно переоценить важность такой трансформации образования с тех пор, как Г. Уэллс заметил, что «история человечества все больше и больше напоминает состязание между образованием и катастрофой». Трансперсональный взгляд на будущее позволяет понять, что, как предполагал Л. Мэмфорд «образование составит основное занятие жизни».
Для трансперсонального развития необходимы и другие социальные средства, которые А. Мэслоу назвал благоприятным окружением, подразумевая оптимальную для психологического развития среду. В обществе это — выделение группы людей, которые понимают ценность трансперсонального развития, практически способствуют развитию и обеспечивают атмосферу межличностной безопасности, позволяющей отказаться от преград и экспериментировать. История показывает, что такие люди создавали секты или религиозные сообщества, а теперь они собираются на семинарах или открывают мастерские, специальные группы, поддерживая друг друга с помощью ритуалов, обучения, личного примера и социальной взаимопомощи.
В полный спектр теории развития входит понятие психопатологии и ее исцеления. В некоторых случаях развитие идет неуверенно, на любом уровне может возникнуть патология. Диагностика и лечение должны принимать ее в расчет как факт развития. К примеру, вслед за относительными эффектами и успехами психотерапии и медитации могут возникнуть определенные затруднения. Медитацию иногда превозносят как психологическую и духовную панацею. Она на самом деле очень эффективна на трансперсональных уровнях роста, но менее эффективна для людей, фиксированных на ранних стадиях, что становится очевидным, если вспомнить, что практика созерцания традиционно используется как специфический катализатор трансперсонального развития. Перспективный взгляд на трансперсональное развитие позволяет понять, что созерцательная сердцевина многих религий, по сути дела, представляет собой картографию и техники трансперсонального роста.
Хотя те или иные методы и традиции — это лишь разные пути восхождения, нельзя не принимать в расчет, что каждая традиция и группа в рамках одной традиции нацелена на неодинаковые уровни развития, а следовательно, традиционно существуют не только разные типы, но и различные уровни трансперсонального опыта.
Вызываемые практикой созерцания трансперсональные переживания — цель ускоренного развития, но сами по себе они тоже могут ускорить развитие. Простое трансперсональное переживание на самом деле может изменить жизнь. Ученик, озаренный «светом шамана», например, трансформируется в шамана. Мистический опыт или кратковременное переживание близкой смерти могут так же трансформировать сознание, как это происходит при радикальном изменении личности.
Характеризуя глубокие трансперсональные переживания, люди используют различные описания; при этом многие отмечают, что центральным моментом становится проникновение в человеческую природу или личность. Такие переживания не только трансперсональны, но и трансвербальны или невыразимы, не подвластны времени, пространству и любым пределам, они выше силы слов или сферы мышления. Мастер дзен Ясутани Роши подчеркивал: «Наша истинная природа выше любых категорий. Все, что можно задумать или вообразить, — только фрагмент нас самих». Можно не только стать большим, чем мы думаем, но и большим, чем способны подумать. По этому поводу великий индийский философ Радхакришнан сказал: «Реальность охватывает и превосходит пределы наших жалких категорий».
