Мои любимые триггеры: Что делать, когда вас задевают за живое - Даниэле Новара
Скажите, как внутри этого конфликта проявляет себя ваша болевая точка «я не могу проиграть» и, что не менее важно, как реализуется ваш поведенческий сценарий – «я должен всем нравиться и всех устраивать»? Мне на ум приходит тема зависти: сначала вы были коллегами, потом на должность выбрали вас, а не ее, ваш статус повысился, и вы стали ее начальником. Неудивительно, что у вашей коллеги возникла неприязнь. Очевидно, что вы не можете ей понравиться. И вы рискуете потерпеть неудачу и не добиться уважения.
Ф.: Я согласен, но самое интересное – это эмоции, которые я испытывал во время нашего разговора. Во мне с новой силой проснулись тот самый гнев и то самое одиночество, что я испытывал в детстве.
Д. Н.: Какие из десяти шагов, по вашему мнению, могли бы помочь вам выйти из круга болевой точки?
Ф.: В такой ситуации, как эта, я считаю, что шаг «попросить разрешения» мог бы стать сильным инструментом.
Еще я бы использовал технику майевтического вопроса («задавайте только те вопросы, на которые еще не знаете ответа») в сочетании с другим полезным элементом: «Есть ли у вас идея, как продвигать языковой семинар?» Это позволило бы мне предложить: «Не хотите ли вы попробовать провести этот семинар?»
И, конечно, информация вместо совета: «Я сообщаю вам, что есть такой документ, посмотрите его». Это также позволяет перейти к предложению: «Вы хотели бы попробовать себя в таком деле?»
На работе, точно так же, как и в школе, у Франческо возникает конфликт в стиле «я поругался со старостой» – классический для некоторых поколений учеников. Напряженные усилия сдержать его коррелируют с желанием угодить всем – его болевой точкой. Но затем он осознает опасность и берет себя в руки, чтобы не скатиться в далекое детство.
Для Франческо выход из бесконечного повторения круга болевой точки вполне возможен. Это позволит ему почувствовать себя принятым без необходимости угождать всем.
Элена: Ком в горле
Д. Н.: Здравствуйте, Элена, расскажите, пожалуйста, о конфликте из вашего детства.
Эта жуткая учительница
Я училась в четвертом классе, мне было девять лет. У меня были плохие отношения с учительницей, но один эпизод запомнился на всю жизнь. Во время выполнения задания в классе меня обвинили в том, что я дала списать соседке по парте, что было неправдой! Но учительница настаивала, что все видела и у нее есть доказательства… Я чувствовала, что свершается большая несправедливость, но, прежде всего, ощущала обесценивание в самом этом обвинении. И даже полчаса спустя учительница продолжала издеваться надо мной, постоянно повторяя: «Бесполезно делать такое лицо. Ты провинилась». И вот в какой-то момент я сорвалась: меня переполнял гнев, который я редко испытывала. В глазах потемнело; не помню, что тогда наговорила. Знаю только, что учительница выгнала меня из класса со словами: «Ты можешь говорить такое брату или кому угодно, но не мне!»
Д. Н.: Это очень сильно эмоционально заряженное и яркое воспоминание. Я понимаю, почему оно часто посещает вас. Эта учительница обучала вас на протяжении всей начальной школы?
Э.: Да, она пришла через месяц после начала первого учебного года и проучила нас до последнего дня. Помню, что в первый день, когда ее увидела, я пришла домой вся в слезах. И не скажу, что она сразу сделала что-то ужасное, но ведь дети всегда очень тонко чувствуют, кто перед ними, – и я не ошиблась.
Среди моих эмоций есть гнев, который до сих пор вызывает сильный резонанс. К нему добавляется огромная печаль, оттого что меня не понимают, оттого что меня обесценили, накричав и обвинив таким ужасным образом, оттого что я не чувствую себя любимой.
Д. Н.: Вы уже сформулировали для себя суть своей болевой точки?
Э.: Определенно это «Я чувствую себя обесцененной, меня никогда не считают достаточно хорошей».
А вот краткая фраза: «Ты не способна сделать ничего хорошего».
Д. Н.: Часть первой фразы про обесценивание и краткая фраза очень хорошо передают ваши эмоции, однако вторая часть первой фразы со словом «достаточно» наводит на мысль, что есть то, чего вам не хватает. Что это?
Э.: Признание того, что я достаточно хороша.
Д. Н.: Ваша боль вызвана скорее не обесцениванием, а отсутствием признания. Вашу болевую точку сформировало не столько то, хорошо или плохо вы что-то делали, сколько тот факт, что никто не говорил вам «ты молодец».
Э.: Надо же, это и правда задевает меня больше. Вы действительно попали в точку: я узнаю себя в том, что вы сказали; узнаю свою боль в ощущении того, что я не получаю признания – в данном случае со стороны учительницы, но и в более широком смысле. Я действительно никогда не чувствовала, что делаю достаточно.
Д. Н.: Именно в слове «достаточно» заключена вся разница. Эту ситуацию можно сравнить с восхождением на гору, при котором вы никак не достигнете вершины. У нас есть глубокая потребность чувствовать, что мы существуем не только для себя, но и для других и что другие это признают. Мы хотим иметь этому подтверждение.
Какие реакции у вас возникают, когда с вами происходит подобное?
Э.: Основной реакцией по-прежнему остается гнев. Внешне я его не проявляю. Это внутренний гнев, который не виден собеседнику, я стараюсь его скрыть. Сейчас, во взрослой жизни, особенно с членами семьи и друзьями, мне удается хорошо его контролировать в конфликтах.
Попутно я размышляю. Мой контроль распространяется только на внешние проявления, потому что в конфликте я ношу этот гнев в себе и продолжаю думать о нем. Этот адский механизм сидит во мне, как ком в горле, и порождает страдание: ощущение, что я не могу избавиться от него, но и принять тоже не в силах. Гнев не выходит наружу и становится балластом.
Д. Н.: Он заполнил все внутри вас, и не видно никакого просвета?
Э.: Просветы бывают, но только в тот момент, когда я сумею переварить все внутри себя. Тогда ситуация может проясниться. Хочу подчеркнуть, что я не бегу от конфликта, а активно его разрешаю, но мне нужно как будто переварить его, прежде чем разобраться с ним окончательно.
Д. Н.: Перейдем теперь к текущему конфликту.
А в чем заключается ваша роль?
Я работаю в консультационном центре, и возникшее противоречие касается одной моей коллеги. Она психолог, а я профессиональный педагог. Конфликт касается моей роли в консультационном центре, в котором только недавно стали задействовать педагогов при управлении различными ситуациями и для помощи. На очередном собрании междисциплинарной команды моя коллега-психолог начала говорить, что ей не совсем понятна связь между моей ролью педагога и психологической помощью. Она заявила: «Мы видим, как ты ходишь по центру со своим планшетом для записей, но не понимаем, какую работу ты выполняешь». Я почувствовала себя уязвленной и подумала: «Почему, когда они пересекались со мной, никто не спросил, чем я занимаюсь?» И тут, как мне кажется, дала о себе знать моя болевая точка: я не чувствую признания своей роли, как будто что-то делаю неправильно. Противоречие возникло именно там, где я чувствую этот гнев, но в итоге мне удалось объяснить свои профессиональные задачи и то, что мои педагогические беседы не следует путать с психотерапевтической сессией. На этом все закончилось, но внутри себя я переживала этот конфликт в течение еще нескольких дней. Я продолжала задаваться вопросом, почему коллега общалась со мной в подобном ключе. И у меня снова возникало ощущение непризнанности. Чувство, что я недостаточно хорошо выполняю свою работу, так и сидит внутри, пока мне не удается в очередной раз заглушить этот тонкий голосок, шепчущий: «Ты не молодец, ты не молодец». Я страдаю от этого. Однако вспоминая о ценности своих навыков и работы, которую делаю, я могу успешнее коммуницировать с коллегами.
Д. Н.: На мой взгляд, вы на правильном пути. Вы не озлобились, выслушав низкую оценку своей деятельности, привели аргументы, добились признания собственной роли и дали объяснения, которых от вас требовали. В логике болевой точки вы бы закрылись, но не так, как это делает человек, способный к самоконтролю, а так, будто кто-то дернул ручной тормоз. Вы бы впали в ступор, создав впечатление, что и в самом деле не способны работать хорошо. Объяснение и аргументация важности вашей
