Александр Лоуэн - Физическая динамика структуры характера
Райх изучал характер не с теоретической точки зрения, а как практическую проблему. Он не рассматривал черты характера как обособленные, а пытался, во-первых, понять характер как сопротивление аналитической интерпретации, а во-вторых, исследовать его функцию с точки прения либидинозной организации организма. Первое привело к разработке принципов анализа характера, с которыми мы и познакомимся в этой главе. Речь пойдет о том, что Вульф назвал «характерным по ведением пациента, который защищается от аналитических инсайтов и материала бессознательного» (Reich 1949, р. XIII).
Для того чтобы понять, каким образом характер связан с либидинозной организацией, необходимо знать, каковы его форма и структура. Этому посвящена следующая глава. Абрахам обозначил эту связь следующим образом: «Характер традиционно определяется как направленность вызываемая произвольными импульсами человека» (Abracham 1925, р.407). Важно иметь в виду, что, как бы мы ни определяли характер, он является основной позицией, находясь на которой человек встречается с жизнью, будь то сеанс психоанализа или внешний мир. Когда-то характер понимали как естественное сопротивление, проявление которого нет трудно заметить.
Иногда говорят, что характер отражает объективную реальность. Довольно легко обратить внимание на чужой характер, но крайне трудно осознать свой собственный. Мы склонны смотреть на друг их критически, а на себя — благосклонно. Важно то, что характер проявляет себя типичным паттерном поведения, или привычной направленностью. Это устойчивый, застывший, или структурированный, способ реагирования. Он обладает «характерным» качеством, след которого заметен во всем, что бы человек ни делал. В этом смысле любая структура характера патологична. Про человека, либидинозная энергия которого не структурировалась в типичный способ реагирования, или привычную направленность, никак не скажешь, что он имеет структуру характера. Таким людям, встречающимся, кстати, крайне редко, трудно дать определение, описание или прозвище; они обладают живой экспрессией и спонтанностью, которую охватить невозможно.
Мне бы хотелось четко разграничить понятия личности и характера. И то и другое изучено эмпирически; первое понятие, однако, является более субъективным. Определяя личность, мы говорим, что она приятна, притягательна, сильна, подавлена и т. д. Это — описание наших их эмоциональных реакций на другого человека. С другой стороны, характер можно определить путем исследования и изучения поведения. Личность — это экспрессия жизненной силы человека и, пожалуй, распространение этой силы на окружающих. Характер и личность связаны между собой, но эти понятия не заменяют друг друга.
Характер сложным образом связан с Я. Если Я является субъективным приятием собственной персоны, то характер и личность определяются объективно. Описание пациентом своего Я совершенно не надежно. Он говорит о нем в терминах Я-идеала, выражая желательное качество, а не действительную функцию. Аналитику необходимо распознать его истинное Я, определив структуру характера и оценив личность[5].
Обратившийся ко мне за помощью молодой человек, о котором я еще расскажу более подробно, имел напыщенный вид и покровительственную улыбку. Он поведал, каким славным парнем он был с девушками и как хорошо работал. Однако во время последующих встреч он был подавленным и удрученным. В реальной жизни он стал терпеть неудачу во всем, что раньше удавалось, и преувеличивал малейший успех. Он вел себя так, будто имел сильную, высокоразвитую Я-структуру, но на самом деле она была раздута совершенно несообразно реальности. Как только с него сбивали спесь, Я-структура опадала, сдувалась и становилась маленькой и недоразвитой. Его преувеличенное Я-представление о себе служило защитой от восприятия истинной структуры Я. Что-то в нем заставляло меня чувствовать, что он обладает гораздо большими возможностями, но они скрыты от него самого. Нельзя сказать, что его Я-идеал не выражал действительного аспекта Я, но высвободить то, что скрыто, бывает очень трудно. Цель аналитической терапии состоит именно в том, чтобы освободить Я из-под влияния характера и сделать его доступным для законного стремления к Я-идеалу.
К сожалению, невротики идентифицируются со своим характером, частью которого является Я-идеал. Это происходит потому, что структура характера отображает только ту модальность, в которой способна функционировать инстинктивная жизнь. Целеустремленный человек может внутренне понимать свою устремленность как величайшее преимущество. В некоторых случаях это действительно так, но во множестве других эта устремленность становится врагом, препятствующим более полной и успешной жизни. Человеку часто не удается избавиться от подобного врага, и он жертвует нормальным образом жизни. Ситуация при этом может стать весьма проблематичной. У меня был пациент, который как бы сам себя постоянно подталкивал, и такое подталкивание порождало фрустрацию и тревожность. Я предложил ему прекратить это. Он ответил: «Если я не буду, например, подталкивать себя вставать утром, то весь день пролежу в постели и не пойду на работу». Мне пришлось признать, что лучше идти на работу, чем лежать весь день в постели. Возможно, другие аналитики по-другому справились бы с этой проблемой, но мы разрешили ее с помощью биоэнергетической терапии. Во время наших встреч он не должен был себя подталкивать. Он бы добился большего прогресса, спонтанно двигаясь и чувствуя, чем производя много шума. Одновременно мы прорабатывали то напряжение, которое вынуждало к подталкиванию.
Характер — результат противостояния двух сил: Я-движения и Я-защиты, которые используют энергию Я. Если удается отделить Я от структуры характера, с которой оно слито, то открывается путь к изменению последней. Но чтобы пациент идентифицировался со своим Я, а не с характером, необходимо преодолеть и устранить Я-защиты. Это задача любого аналитического подхода. В словах Райха о том, что «невроз всегда вызван конфликтом между вытесненными инстинктивными требованиями — включая детские сексуальные притязания — и силами, подавляющими Я» (Reich 1949, р.3), сформулирована основная задача любой аналитической терапии. Проблему, однако, необходимо рассматривать во всей ноте, и реальный успех терапии невозможен, если пациент не понимает, что характер является базисным нарушением.
Анализ характера позволяет пациенту почувствовать, что его характер — это невротическая структура, которая вмешивается в жизненные функции Я и их ограничивает. Эта задача представляется очень важной. И Ференци и Райх отмечали, что даже если клиент чувствует, что невротические симптомы чужды Я, он все равно принимает характер за Я. Проблема требует упорного и последовательного анализа паттерна поведения, демонстрирующего, каким образом каждое действие вписывается в общую картину. С помощью биоэнергетического анализа можно также показать, как динамика тела раскрывает структуру характера. Как отмечал Ференци, ничто так не убеждает, как опыт на физическом уровне.
Принцип анализа характера не допускает никакой интерпретации на инфантильном уровне, до тех пор пока характер диссоциирован с Я. В противном случае она будет использоваться как оправдание структуры характера, все более затрудняя ее изменение. Неверные действия на основе ложного представления о том, что характер является главным объектом воздействия, приводят к неудаче и практически сводят на нет терапевтический эффект. Вот что говорит Райх о первом опыте анализа характера как технической процедуры:
«Если по ходу работы возникает заметное сопротивление, каждый аналитик оценивает ситуацию по-своему. Если после этого он снова берется за тот же случай, то видит несчетное число других технических возможностей, и растерянность его возрастает. Необходимо усвоить, что одно определение аналитической ситуации допускает только одно оптимальное техническое решение, наиболее действенное в этом случае. Это относится не только к каким-то отдельным случаям, но и к аналитической терапии в целом» (там же, р. 5).
Нельзя сказать, что у современных специалистов не возникает подобных трудностей. Я работал с аналитиками, предварительно прошедшими курс психоанализа, иногда довольно продолжительный. Все они чувствовали, что анализ недостаточно глубок, что фундаментальная проблема не проработана. Такое может быть, если не проанализирована структура характера. Анализ симптомов и проблем по мере их возникновения дает поверхностное понимание, которое не затрагивает внутренней неудовлетворенности. Я вспоминаю один случай из своей практики. Пациент прошел полное обучение у известного психоаналитика. Он пришел ко мне, поскольку начал сознавать, что его грудь ригидна. Его отец страдал тяжелыми сердечными приступами, и мой клиент испытывал страх. Он боялся множества вещей; боялся воды и не мог плавать, для него было практически невозможно сказать «нет» женщине, он боялся связать себя поступками или обязательствами перед каким бы то ни было человеком. Паттерн его поведения отличался дружелюбием и желанием понравиться, которые скрывали лежащие за ними недоверие и негативизм. Поскольку характер пациента не был предметом психоаналитического исследования, эта базальная проблема осталась непроработанной. Аналитик принял дружелюбие клиента и его готовность принять интерпретацию за чистую монету. Именно от этого предостерегал Райх. В данном случае лечение потерпело неудачу, и заслуга клиента состояла в том, что он сам понял бессмысленность дальнейшего продолжения психоанализа.
