Дэвид Гордон - Терапевтические метафоры
Раздел 5 Когда применять синестезию?
Когда человек приходит к вам за помощью, он ищет в вас того, кто мог бы помочь ему расширить и обогатить его модель мира. Большинство наших проблем можно свести к специфическим ограничениям наших индивидуальных моделей мира. Например, человек может прикоснуться к раскаленной кухонной плите, обжечься, а потом прийти к обобщению (генерализации), что надо избегать всех кухонных плит. Такое новое добавление к его модели мира будет, разумеется, хорошо защищать его от ожогов о плиты, но оно также будет ограничивать его в том смысле, что использование плит будет исключено из его обихода. Такой процесс разработки моделей мира ничем не отличается от того, который был использован одной женщиной, чей лицемерный муж "научил" ее, что "мужчинам нельзя верить"; или одним мужчиной, чей властный отец "научил" его, что человек "должен трепетать перед своим работодателем"; или ребенком, чьи нечестные родители "научили" его "забыть о надежде". Все это - вполне знакомые вам примеры ограничивающих моделей, уникальных для каждого человека, который обучается им и использует их в жизни. Привычным для всех нас моделирующим паттерном является индивидуальное развитие (эволюция) первичной системы репрезентации и специфических систем репрезентации для специфических опытов. (Все, что говорится в этом разделе, уже несколько раз было сказано в предыдущих частях книги. Но эти замечания надо повторять, поскольку они образуют точку опоры, на которой балансирует терапевтическое вмешательство. ) Как еще можно применить наши знания о системах репрезентации и паттернах синестезии для помощи другим в изменении? Одним из полезных способов использования сдвигов синестезии является обеспечение вашего клиента расширенной репрезентацией его опыта посредством переключения в другие системы репрезентации. Часто цели терапии требуют, чтобы клиент имел доступ к более широкой перспективе в своем поведении (чтобы он имел больше легкодоступной информации для использования ее в процессе работы с "проблемой"). Это особенно верно для тех случаев, когда специфический опыт репрезентируется только в одной системе. Возьмем для примера случай Бена. Все, что ему было известно относительно своей "проблемы", заключалось в том, что когда бы он ни пытался сделать что-то новое, он начинал чувствовать тревогу. Он не имел никакого представления ни о каких внутренних образах, голосах или запахах, связанных с этим его опытом. Я подумал, что для Бена было бы полезно связать его чувство тревоги с внутренними картинками, поскольку по многим признакам в его поведении я уже знал, что он мучает себя внутренними картинками, которых не осознает. Пока эти картинки оставались вне сознания, они могли влиять на чувства Бена, но если бы он мог их "видеть", он бы получил в свое распоряжение множество выборов по отношению к ним (он мог бы изменить их исход, "стереть" их, превратить в карикатуру, переделать и т. п. ) В целях помощи Бену во включении его визуальной системы в его опыт "тревоги", он был приведен к осуществлению сдвига синестезии от кинестетической системы к визуальной. Получив выбор в создании внутренних картин, он мог совершенно непринужденно связывать свои чувства с актуально визуализированными сценами. Таким образом паттерны синестезии можно использовать для включения других сенсорных систем в репрезентацию опыта.
Сдвиги синестезии могут также использоваться для перевода опыта в более подходящую систему репрезентации. Хотя для любого опыта не существует никаких абсолютно "правильных" систем, некоторые сенсорные системы часто более подходящи и более полезны для определенных переживаний у большинства людей. Например, в моей клиентуре был один подающий большие надежды студент-архитектор, который тоже был высококинестетичен и почти совсем не подозревал о существовании внутренних картин. Его выдающаяся способность ощущать свои телесные движения сделала его блестящим чертежником, хорошим дизайнером (он вербально описывал поверхности и "движения" своего воображаемого здания), но когда дело доходило до непосредственного изображения его творения, что-то чрезвычайно ему мешало (поскольку у него не было средств для перевода ощущения здания в образ). Используя паттерны синестезии, систематически переводившие его от кинестетических ощущений к их визуальным эквивалентам, он смог "настроить" свою внутреннюю визуальную систему так, чтобы начать легко представлять свои ощущения в качестве картинок
- после чего нарисовать на бумаге то, что он "видел" в голове, стало парой пустяков. Без сомнения, вы можете легко вспомнить знакомых или клиентов, которые ограничивали себя сходным образом, а именно: используя неподходящие сенсорные системы.
Третьим типом случаев, где вы можете с большим успехом использовать сдвиги синестезии, являются ситуации, когда вы приходите к выводу о полезности репрезентирования двух различных опытов в одной и той же системе. "Различные опыты" здесь - это на самом деле одновременные репрезентации полярных (или по меньшей мере несовместимых) опытов. Когда человек пытается пережить (репрезентировать) два или более несовместимых опыта одновременно, он "тупеет" - то есть оказывается неспособным конгруэнтно ввести в действие тот или иной выбор. (Проведите эксперимент: продолжая читать, почувствуйте заинтересованность в том, что вы читаете, и одновременно скуку. ) Пункт, в котором человек ощущает себя в тупике, обычно и является местом, где у него внезапно возникают "проблемы". Синтаксическим признаком "отупения" является произносимый или подразумеваемый союз "но": "Я хочу расслабиться, но я вижу, что мне еще многое следует сделать. Я хочу любить ее, но я ее не люблю. Я знаю, что мне следовало бы позаботиться о себе, чтобы избавиться от этих головных болей... (но) я полагаю, что заслуживаю их". Что способно сделать проблемой желание расслабиться и желание иметь много неотложных дел, так это попытка пережить и то, и другое одновременно. По отдельности и в подходящее время каждый из этих двух опытов чрезвычайно важен, но вместе они лишаются взаимно конгруэнтности. Здесь задача терапии состоит в отборе несовместимых, но одновременно возникающих переживаний, и в приведении их к последовательной форме - так, чтобы каждая репрезентация могла свободно функционировать в полную силу, когда в ней есть необходимость или когда она желательна. (Кстати, что произошло в вашем эксперименте? Остановите его! Что теперь произошло в вашем эксперименте? А сейчас вернитесь назад и выясните, что происходит, когда вы перечитываете этот абзац, будучи "полным скуки". Затем перечитайте его, будучи полным "интереса". ) Последовательный паттерн, посредством которого люди организуют для себя полярные опыты, заключается в репрезентации несовместимых опытов в различных сенсорных системах. В типичном случае человек будет "чувствовать, как что-то выталкивает его из дома", но "видеть, что он должен остаться дома". Если вы потом попросите этого человека заново описать каждую половину такого конфликта, то первую вы услышите описанной с применением по большей части кинестетических предикатов, а вторую - с применением визуальных. Обратимся к другому примеру - с клиентом по имени Билл. Проблема Билла заключалась в том, что он постоянно "чувствовал тревогу" в связи со "всеми этими вещами", которые он должен был сделать. "Тревога" для него означала "волнение, напряженность, что-то вроде тошноты". В ходе дальнейшего описания своей проблемы он сказал, что чувствует тревогу и не хочет чувствовать, но просто не может прекратить "напоминать" себе о том, что ему нужно сделать. Когда его спросили, как специфически он напоминает себе об этом, он сказал: "Голосом, который есть в моей голове". Обратите внимание, что часть, которая хочет напоминать о делах, репрезентирована аудиально, а часть, которая хочет отдохнуть от работы - кинестетически. Обе они полезны в определенное время. Задачами терапии в подобной ситуации являются:
1. Сделать несовместимые опыты последовательными,
2. Обеспечить их такими средствами коммуницирования, чтобы они могли оставаться последовательными.
Как уже говорилось, одновременное возникновение несовместимых опытов приводит к возникновению "проблем".
(Вам приходилось жить с людьми, которые ссорились, когда собирались вместе, а по одиночке жили мирно и счастливо? ) В случае Билла, например, можно легко предположить, что иногда "испытывать тошноту" будет в его интересах - он может проглотить что-нибудь несъедобное или ядовитое. "Голоса в его голове" тоже могут быть ценными, поскольку они дают ему способ самомобилизации для задачи, требующей решения. Однако действуя вместе они оказываются направленными против Билла. По мере того, как внутренние диалоги напоминают ему о преследующих его обязательствах, он начинает чувствовать тошноту, и чем сильнее он ее испытывает, тем меньше он способен и расположен к выполнению обязательств. Использование паттернов синестезии позволит нам выполнить обе задачи терапии: сделать несовместимые опыты последовательными и обеспечить их средствами коммуницирования, чтобы они могли выражать себя координированно. Такая двойная цель может быть достигнута вложением несовместимых опытов в одну и ту же систему. При осуществлении такого наложения полярные опыты автоматически составляют последовательность, поскольку их невозможно репрезентировать одновременно в одной и той же модальности (попробуйте одновременно почувствовать напряженность и расслабленность). И поскольку полярные опыты находятся в одной и той же системе, они будут способны коммуницировать друг с другом. В случае Билла одна часть призывает к ответственности, а другая касается потребности в отдыхе. Раньше эти две части функционировали в двух различных репрезентациях, и Билл безуспешно пытался одновременно удовлетворить их, не достигая этого. После того, как мы посодействовали Биллу в осуществлении только аудиальной репрезентации двух частей, ситуация изменилась драматическим образом: Билл не мог больше одновременно быть и не быть озабоченным своими делами. И теперь две несовместимые части получили средства, посредством которых они могли быть информированы о присутствии другой части и существовать в гармонии. Другим выбором могло бы быть обеспечение частей Билла "перспективой" через одновременное их наложение на визуальную систему репрезентации.
