Альберт Налчаджян - Загадка смерти. Очерки психологической танатологии
Он втянул в себя воздух, остановился на половине вздоха, потянулся и умер». [56]
Как мы видим, автор думал, что умирающий видит свет в фазе агонии. Как показывают исследования Р. Моуди и других танатологов, действительно, яркий свет или «светящееся существо» видели не только те, кто находился в состоянии клинической смерти, но и некоторые из тех, кто до этой фазы не дошел, а был возвращен в сознательное состояние из предсмертных фаз умирания. Одной из таких фаз, как мы знаем, является фаза агонии.
§ 4. Индивидуальные случаи и разъяснение отдельных элементов переживаний
Поскольку книга Р. Моуди опубликована на русском языке и в ней подробно, на основе примеров, разъясняются все основные элементы модального описания переживаний клинической фазы умирания, нам нет здесь нужды повторить весь этот, пусть чрезвычайно интересный, рассказ. Поэтому вкратце обсудим лишь некоторые вопросы.
1. Все индивиды, испытавшие предсмертные переживания, единодушно утверждают, что они невыразимы. И это вполне понятно: такой психический опыт так необычен, что выходит далеко за рамки обычного человеческого опыта, для выражения которого возник язык. Исключение, видимо, составляют сновидения, которые, кстати, очень часто тоже невыразимы. «Нет слов, чтобы выразить то, что я пережил» — вот обычные слова этих людей. А одна женщина даже утверждала, что мир предсмертных переживаний не является трехмерным, как этот наш физический мир, и для описания этого мира у нас нет адекватных слов.
2. Восприятие речи присутствующих. Р. Моуди приводит ряд примеров того, как «умирающие» воспринимали речи присутствующих людей, медиков. Приведем только один пример из многих. В течение некоторого времени двое врачей пытаются вернуть пациентку к жизни, но безуспешно. Один из них говорит другому: «Давайте попробуем еще раз, а после этого прекратим». Сердце ее начинает биться, она приходит в себя, и ее спрашивают, что же помнит о своей «смерти». Она отвечает, что ничего не помнит, кроме слов врача. «Давайте попробуем еще раз и после этого прекратим»[57].
3. С момента начала клинической смерти умирающие переживают приятные чувства — ощущение покоя, счастья, свободы от всех забот и т. п. Об этом рассказывают почти все, кого удалось вернуть к земному существованию. Приведем только один пример: «Человек, который „умер“ от ранения, полученного во Вьетнаме, рассказывает, что в момент ранения он почувствовал „огромное чувство облегчения. Боли не было совсем, и я никогда не чувствовал себя таким свободным. Мне было легко и все было хорошо“»[58].
4. В момент смерти или перед этим многие слышат шум. Обычно он неприятен для умирающих, похож на жужжание, звучит как бы изнутри. Некоторые слышали громкий звон, другие — стук, вой ветра и т. п. Но бывают и случаи, когда возникают приятные ощущения. Только один пример из книги: «Молодая женщина, которая чуть было не умерла от внутреннего кровоизлияния, связанного с нарушением свертываемости крови, говорила, что в момент коллапса она „начала слышать какую-то музыку, величественную музыку, действительно прекрасную“[59].
5. Темный тоннель. Это обычный символ из предсмертных переживаний людей. Иногда используются другие образы (пещера, колодец, замкнутое пространство, пустота, темная долина и др.). Умирающий видит себя проносящимся через это узкое пространство, нередко на огромной скорости. Р. Моуди приводит много прекрасных примеров. Вот один из них: человек находится на грани смерти и видит: „Внезапно я очутился в очень темной, очень глубокой долине. Было похоже, что там была тропа, можно сказать — дорога, и я шел по этой тропе… позднее, когда я выздоровел, у меня возникла мысль: ну что же, теперь я знаю, что имеется в виду в Библии под выражением „долина тени смертной“, потому что я был там“[60]. Несмотря на использование различных образов, все ожившие, по-видимому, имеют в виду одно и то же явление, которое по-разному может символизироваться.
6. „Я“ человека вне собственного тела. Одним из повторяющихся почти во всех рассказах переживаний является воистину удивительный и неестественный феномен выхода „Я“, или психической сущности человека, из своего тела.
В повседневной жизни люди обычно отождествляют свое „Я“ со своим телом и без ссылки на части тела и его физиологические процессы не в состоянии описать свои психические качества и процессы. Но вот, умирая, человек приобретает способность извне, как посторонний наблюдатель, смотреть на свое тело. Молодой мужчина тонет в реке и совершает беспорядочные движения, он не умеет плавать. Вдруг он ощущает себя вне тела и откуда-то из „собственного пространства“, справа и сбоку, смотрит на свое барахтающееся в воде тело. Хотя он чувствовал себя вне этого тонущего тела, легким, как перышко, все же у него было ощущение, что обладает каким-то другим телом или, как сам этот молодой человек выразился, „телесной оболочкой“.
Богат подробностями рассказ одной женщины, который ниже приводится полностью: в нем очень хорошо описано состояние „Я“ вне своего тела».
«Примерно год тому назад меня положили в больницу из-за сердца, и на следующее утро, лежа в больничной кровати, я почувствовала боль в груди. Я нажала кнопку вызова сестер, они пришли и начали делать то, что необходимо. Мне было очень неловко лежать на спине, и я повернулась. Как только я это сделала, у меня прекратилось дыхание и перестало биться сердце. Я сразу же услыхала, как сестры закричали: „Инфаркт, инфаркт!“ И в этот момент я почувствовала, как я отделилась от своего тела, проскользнула между матрасом и перилами с одной стороны кровати — в действительности было даже похоже, что я прошла сквозь перила — вниз, на пол. Затем я стала медленно подниматься вверх. Во время своего движения я видела, как еще несколько сестер вбежали в комнату — их было уже, наверное, дюжина. Мой врач как раз в это время делал обход, и они позвали его, и я видела также, как он входил. Я подумала: „Интересно, что он здесь делает?“ Я переместилась за осветитель и видела его сбоку и очень отчетливо — и там я остановилась, паря под самым потолком и глядя вниз. Мне казалось, что я — листок бумаги, взлетевший к потолку от чьего-то дуновения.
Я видела, как меня старались вернуть к жизни. Мое тело было распростерто на кровати, и прямо перед моим взором все стояли вокруг него. Я слышала, как одна из сестер воскликнула: „О, Боже, она скончалась!“, в то время как другая склонилась надо мой и делала мне искусственное дыхание рот в рот. Я смотрела на ее затылок, когда она это делала. Я никогда не забуду, как выглядели ее волосы — они были коротко подстрижены. Сразу вслед за этим я увидела, как вкатили аппарат и стали действовать электрическими токами на мою грудную клетку. Я слышала, как во время этой процедуры все мои кости трещали и скрипели. Это было просто ужасно. Я смотрела, как они массируют мне грудь, трут мои руки и ноги и думала: почему они так волнуются? Ведь мне сейчас очень хорошо»[61].
§ 5. Возможен ли материалистический дуализм?
Прежде чем перейти к рассмотрению других аспектов психических переживаний людей в фазе клинической смерти, обсудим важный философский вопрос, связанный с переживанием так называемого «духовного тела». Предположительно можно сказать, что части переживаний умирающего можно дать материалистическое толкование, если материализм откажется от своих догм и претерпит существенные изменения. Это важно потому, что многие современные ученые, особенно представители естественных наук, спонтанно придерживаются материалистических взглядов, но воззрения старых материалистов сильно устарели и уже не соответствуют современному уровню научного знания. Материализм уже препятствует развитию науки.
Исследование психологических аспектов клинической смерти, по моему мнению, предоставляет такие факты, которые способствуют переходу материализма на качественно новый уровень, который, однако, уже нельзя в традиционном смысле назвать материализмом.
Характер духовного тела человека
Основной психологический факт, требующий такого пересмотра материалистической теории, мы уже знаем: ожившие и приобретшие свое сознательное состояние «покойники», во всяком случае многие из них, рассказывают, что после ощущения выхода своего «Я» из физического тела они чувствовали, что находятся в новом теле. Описания этого «духовного» тела, как и следовало ожидать, весьма поверхностны и бедны и не отличаются четкостью: восприятие нового тела — явление совершенно незнакомое и необычное. Человек просто не в состоянии обычным своим языком описать его. А пытаясь все-таки описывать, чувствует, что не сможет точно передать содержание образов, которые возникли в процессе клинической фазы.
