Маруся Светлова - Счастье быть женщиной

И это — достойная и свободная современная женщина?

Согласись, мало в этих отношениях достойности и ценности. Мало в этих отношениях уважения женщины к самой себе. И это реальность жизни современных женщин.

Современные женщины — как никто до них! — позволяют мужчинам недостойное отношение к себе. Именно сейчас, в наше время — женщину можно послать, что называется, подальше, просто — разговаривать с ней на языке мата. И многие женщины в ответ на такое обращение с ними не возмущаются, не негодуют, а смеются, или — отвечают мужчине на том же языке. И это в среде современной молодежи считается чуть ли не нормой!

Поэтому — верно ли, что «это раньше так было…»? Нет, так было и так есть, к большому сожалению. И так будет, пока мы не отменим представление о нашей «вторичности». Пока не научимся ценить себя, стоять за себя, быть ответственными за наши жизни.

Несколько лет назад мне в руки попал старый журнал, без обложки, весь состоящий из потрепанных страниц. Но подборка фотографий, которая была в нем опубликована, меня просто потрясла.

На развороте в полный лист были даны две фотографии, одна — из дореволюционной жизни, жизни дворян, другая — из нашего времени.

Название у фотографий было одно и то же, но какой разный смысл!

Первая подборка называлась «Свидание».

На фотографии из той далекой жизни было запечатлено свидание гимназистки и гимназиста.

Молодая стройненькая девушка с прекрасной осанкой, в строгой гимназической форме, с беленьким воротничком, в аккуратной шляпке стояла, глядя на фотографа. Рядом с ней стоял молодой человек с прекрасной выправкой, в такой же строгой и аккуратной форменной одежде, который галантно и благородно поддерживал девушку под локоток.

Фотография с тем же названием из нашего времени, выглядела до боли знакомой.

Крепкая деваха в короткой юбке, стояла, демонстративно вынеся вперед ногу, в нарочито «выпендренной» позе. И на ней в буквальном смысле «висел» такого же разнузданного вида «парниха». Он по-хозяйски повесил свою руку на шею девушке, как бы демонстрируя, кто ее хозяин, и весь его разболтанный вид был таким антиподом того благородного гимназиста! Рубашка была расстегнута до пупка, и был он сутулый, и волосы его были давно не стрижены, и, казалось, давно не мыты.

И я представила себе, как этот «парниха» шлепнет по спине эту свою пассию, скажет: «Ну что, телка, пошли…», и — заржет… Или шлепнет ее по заду, и скажет: «Ну и задницу отрастила…» Или смачно выругается матом, и она, его подруга или любимая, не только не задохнется от возмущения, а понятливо замотает головой, или, что еще вероятнее, ответит ему в том же духе.

И я подумала вдруг, что было бы, если бы этот гимназист позволил себе нечто подобное при своей девушке. Сама мысль показалась дикой. Он просто не мог так поступить, не мог нарушить правила отношения к женщине, присущие их классу. Он не мог себе позволить так выглядеть при женщине. Не мог и помыслить такого неуважительного отношения к женщине. А если что-то подобное и произошло — какой бы скандал разразился! И его бы вызвал на дуэль брат девушки. И его перестали бы принимать в обществе.

Да и сама уважающая себя девушка просто не позволила бы такого обращения с собой. Не позволила бы себе оставаться в присутствии такого мужчины — полуодетого, расхристанного и немытого. И она не позволила бы пальцем к себе притронуться, не то что повиснуть на ней. И какую бы пощечину она ему влепила, позволь он нарушить правила уважения к ней, женщине!

Как говорится, почувствуйте разницу…

Я перевернула страничку.

Следующая подборка фотографий называлась «Пикник».

На ковре, разостланном на траве, стояли бутылки с шампанским и бокалы. По краю ковра сидели все с той же прекрасной осанкой девушки и женщины. И руки их были в перчатках, и держали они в руках кружевные зонтики. И кавалеры, присутствующие тут же, стояли, выражая тем самым уважение к женщине…

Пикник в современном варианте выглядел безобразно, — я не побоюсь этого слова. На какой-то расстеленной то ли скатерти, то ли простыне валялись вперемежку граненые стаканы и пустые бутылки, огрызки, куски хлеба, остатки какой-то еды. И также вперемежку с бутылками и огрызками валялись полуголые тела. И на лицах всей этой честной компании были запечатлены пьяные улыбки. И я, пораженная некрасивостью этой фотографии, подумала — откуда эта распущенность, позволение себе так выглядеть?

Я подумала: о чем могли говорить люди, запечатленные на этих разных фотографиях? Я уверена — это были разные разговоры. Разные темы. Разные интонации. И то, что могли позволить себе наши современники: рассказывать скабрезные анекдоты, ржать, грубить друг другу, — было просто невозможно для людей из той жизни.

И я подумала — ведь были же другие правила…

Было другое время, были люди, у которых были совсем другие правила. Когда в женщине видели не прачку и служанку, не бабу или «телку», — а королеву, ценную, достойную женщину.

Это были правила, по которым женщину уважали, женщине поклонялись, с женщиной вели себя, как с драгоценностью, — оберегали ее, заботились о ней, баловали ее. Ей дарили дорогие подарки и старались порадовать ее, вызвать ее благодарную улыбку. Женщине служили, женщину защищали, ради женщины жертвовали жизнью — в бою или на дуэли.

Да, было такое время. Были такие люди.

Потом этих людей не стало как класса и вместе с ними исчезли правила достойного отношения к женщине. А на смену им пришли люди, в которых достойность, дворянская честь отсутствовали. И их пролетарская простота и «равноправное» отношение к женщине привели к тому, что на женщину стало возможно наорать, унизить ее, «послать» подальше, сорвать на ней раздражение, «навесить» на нее все дела — и себя в том числе.

Такие вот появились правила, в которых мы и живем по сей день.

Хотя, конечно же, правила, определяющие отношения между мужчинами и женщинами, распределение их ролей, появились задолго до того, как к власти пришли «простые» люди. Просто в этом классе людей, которых никто не воспитывал в высокой ценности и достойности — они проявились наиболее ярко.

А сами правила появились с появлением человека…

Много лет назад, когда наши пра-пра-пра-пра-бабушки и дедушки были первобытными людьми, — стали складываться эти правила.

Единственной их целью в то время было выживание в сложных природных условиях. А для этого нужно было в первую очередь обеспечить себя пропитанием и сохранить огонь в очаге. От этого зависела сохранность их жизни. И правила распределились самым естественным образом. Более сильный физически мужчина шел на охоту, чтобы добыть пропитание. Более слабая женщина, оставалась в пещере — растить детей и поддерживать огонь в очаге. Оттуда, с этих стародавних времен и тянутся эти правила: мужчина — добытчик, женщина — хранительница очага.

Правила эти действительно были естественными, соответствующими природе мужчины и женщины. И вклад в дело выживания со стороны мужчины и женщины был равным. Мужчина охотился и приносил еду. Женщина держала в чистоте пещеру и готовила эту еду. Никто не был перегружен.

Женщина, заметь, не бежала на охоту вместе с мужчиной, и, периодически все бросая, не прибегала домой, чтобы покормить детей обедом, вытереть им носы, подложить дрова в очаг, подмести, постирать и опять бежать на охоту! Нет, она занималась только воспитанием детей и домашним хозяйством. И само «домашнее хозяйство» было таким, что не сильно утомляло женщину. Не было в первобытном жилище ничего такого, что требовало бы ежедневного ухода, внимания. Был минимум одежды, минимум посуды, был минимум предметов домашнего интерьера. Потом, когда человек приручил домашних животных, женщина, наряду с мужчиной стала ухаживать за животными. И на долгие годы вот такое распределение ролей бытовало в обществе.

Мужчина — добытчик. Женщина — хранительница очага.

Но человечество развивалось, и мужчина вышел из пещеры. И стал строить дома, делать дороги, пахать землю. Где была женщина в это время? Она все так же была дома — растила детей, готовила еду, занималась домашним хозяйством.

Мужчина начал строить города и суда. Он стал осваивать мир, открывать производство новых товаров. Он начал торговать. Где была женщина? Она все так же сидела дома, бесправная, и воспитывала детей, содержала дом в чистоте. И ждала мужчину — добытчика. И уже тогда стали складываться новые правила — мужчина — главный, он хозяин, он создатель, он добытчик. Женщина зависима от него, она вторична.

Мужчина тогда действительно был добытчиком, кормильцем. Именно потому, что женщина в то время не получила равных прав с мужчиной и даже не имела права работать наравне с ним. И поэтому мужчина был единственным человеком, от которого зависела судьба семьи. И если с кормильцем что-то случалось — семья в прямом смысле шла «по миру».