Абрахам Брилл - Лекции по психоаналитической психиатрии
Давайте теперь вернемся к фрейдовскому пониманию структуры психики. Я говорил, что эго контролирует примитивные тенденции ид и таким образом защищает организм от жестокостей внешнего мира. Если бы не эго организм был бы вскоре уничтожен. У самых маленьких детей эго еще недостаточно развито, и они нуждаются в покровительстве и руководстве взрослый. Умственно отсталые также имеют слабое эго, но причина этого в патологии мозга. Предоставленные самим себе, идиот или имбецил долго не просуществуют. Эго у них слишком слабое, чтобы контролировать тенденции ид. В отсутствии защиты они будут слепо следовать этим тенденциям и погибнут. Однажды я консультировал мальчика, который нуждался в постоянном присмотре, иначе попадал в аварии на улицах Нью-Йорка. В результате у него был перелом ноги и множество других повреждений. Доктор убедил родителей отправить мальчика за город. Но там он тоже попадал в аварии по крайней мере раз в неделю. Когда мальчика привели ко мне, я диагностировал идиотию, поскольку он реагировал только на движения и звуки. В пятнадцатилетнем возрасте у него отсутствовали реакции страха, которые должны проявляться с годовалого возраста. Эго мальчика не достигло необходимого развития, чтобы контролировать побуждения ид.
К обсуждению предмета можно добавить, что неправильно сравнивать умственно отсталых с животными, как это часто делается. У идиотов качественно и количественно нарушены функции мозга и, подобно животному, отсутствует нормальная человеческая способность к формированию ассоциаций. Но мозг животного, хотя и относительно простой механизм, вполне приспособлен к удовлетворению их потребностей. Понаблюдайте, например, за птицами, когда они добывают пищу. Они не проявляют благодушия. На днях я наблюдал за поведением скворцов на лужайке, и на меня произвела впечатление их чуткость к любым возможным враждебным силам. Скворцы опускали клюв в траву в поиске пищи, но каждые несколько секунд поднимали голову, чтобы убедиться в отсутствии опасности. Птица или другие животные в поиске пищи не ограничены в передвижении, но они знают по личному опыту о необходимости избегания опасных маршрутов. Эго контролирует требования ид. Даже большие животные прерий не охотятся в дневное время. Тигр рыскает ночью просто потому, что в дневное время его подстерегает опасность. У всех животных эго хорошо организовано.
Но у человека (имеются в виду все человеческие существа) эго подвергается дальнейшей модификации. Чтобы жить в цивилизованном обществе, необходимо соблюдать золотое
правило морали*, а для этого требуется более высокая степень развития эго, которую называют «суперэго» или «эго-идеал». Эго только предостерегает ид от реализации желаний, обращая внимание на внешние опасности. Супер-эго, которое представляет то, что мы называем «сознание», предотвращает индивида даже от злых намерений. Происходит наложение категорического императива по Канту (он сам был тяжелым компульсивным невротиком) — «Ты не должен!». Суперэго ограждает индивида от ошибочных действий не потому, что они опасны, а просто потому, что их не следует делать. Преступник, имеющий развитое эго, скажет: «Я не могу совершать здесь ограбление днем, так как буду пойман». Но у среднего человека в обычных обстоятельствах даже не возникает мысли об ограблении. Для него существует понятие чести самой по себе, морали самой по себе. С развитием суперэгочеяовек становится цивилизованным. Вином случае он делается преступником или у него возникают другие трудности существования в цивилизованном обществе.
Как-то я обследовал преступника, который в попытке ограбления банка совершил убийство двоих служащих. «Почему вы застрелили их?» — спросил я. «Видите ли, доктор, — ответил он серьезно, — я дал им шанс. Если бы они подняли руки, я бы не стрелял». Подобные люди, конечно, аморальны; у них ослаблено суперэго. Взять хотя бы случай Ференца, изнасиловавшего и задушившего Т. Я спросил его, посещал ли он когда-нибудь проституток, и он ответил, что регулярно общался с ними многие годы. «Зачем вам потребовалось насиловать Т?»— продолжал я. Он сказал, что со времени обручения с хорошей девушкой прекратил общение с проститутками. Его ответы указывали на слабость эго и едва ли на какие-нибудь признаки суперэго. Закон, однако, не лишает государство права казнить таких типов на электрическом стуле. Чтобы считаться нормальным в современном обществе,
* Поступай в отношении других так, как хочешь, чтобы они поступили в отношении тебя. — Прим. перев.
человек должен обладать суперэго, или сознанием. Даже примитивные люди, так называемые «дикари», обладают сознанием. Естественно, их суперэго отличается от нашего, так как основывается на других ценностях, но тоже является сильнымА Наше понимание справедливости иное, чем у пигмеев, живущих в джунглях, но принципиально функционирование сознания осуществляется сходным образом.
На схеме (скопированной у Фрейда) представлены три психические подструктуры: бессознательное, предсознательное и сознание.
Как вы видите, вытесненное и бессознательное расположены в ид ниже уровня эго. Эти силы в норме и патологии постоянно противоборствуют, а эго находится в центре борьбы. Тенденции ид не изменяются в течение жизни: сексуальный и пищевой инстинкты требуют все нового удовлетворения. На самом деле даже беглый взгляд в глубины души среднего гражданина, вероятно, обнаружил бы потрясающие вещи, обыватель был бы шокирован своими бессознательными фантазиями. Это может быть жажда смерти соперников, желание завладеть чужой женой или собственностью, устремления такого типа, которые при осознании представляются ужасающими. Однако нормальный человек с хорошо развитыми эго и суперэго бессознательно справляется с асоциальными влечениями посредством подавления, вытеснения, сублимации. Невротика, чьи эрги распространяются глубже и быстрее, легче охватывает беспокойство, когда нечто неблагоприятное воздействует на основные инстинкты.
Так, однажды я консультировал мужчину, у которого неожиданно возник приступ тревоги. Он опасался сумасшествия, заболевания легких и многих страшных вещей. Через некоторое время после нашей беседы он сказал: «Знаете, доктор сильнейший человек в мире заболел бы, если бы пережил столько, сколько я испытал в прошлом году. Моя жена умерла от рака. Она находилась в безнадежном состоянии, и я должен был проводить с ней все время. Ее мучила постоянная нестерпимая боль, и доктора почти ничего не могли сделать». Конечно, такая история печальна. Мужчина был преданным мужем. Он едва преодолел сорокалетний рубеж, а умершая жена не достигла и этого возраста. Тем не менее у него отсутствовала органическая патология, поэтому следовало искать дополнительную причину для невротических симптомов. Вскоре я узнал, что свояченица из-за болезни сестры стала преданной помощницей в доме. Она заботилась о детях и даже гуляла с моим пациентом, чтобы отвлечь его от тревожных мыслей. Он сознался, что изредка целовал утешительницу, простодушно похвалив ее человеческие качества. Мы, «злонамеренные» психоаналитики, как вам известно, не верим в мужские поцелуи привлекательной женщины вне определенных реакций организма. И действительно, пациент доверительно рассказал мне о мыслях жениться на свояченице, уж коль жене суждено было умереть. С другой стороны, он ужасался возникновению таких мыслей при живой жене и уверял, что после свояченицы никто не вызывал у него желания жениться.
Перед нами мужчина, чья любовь, особенно в биологическом аспекте, неожиданно оборвалась в результате болезни жены. Свояченица, похожая на глубоко любимую жену, несомненно, его возбуждала, но он вытеснял влечение. У людей с невротической предрасположенностью, как вам известно, либидо часто превращается в тревогу. В свете наших знаний о строении психического аппарата можно сказать, что тревога возникла из-за напряжения между эго я суперэго. Зарождающаяся тревога должна к чему-то «привязываться». Если человек пугается, но не знает почему, страх или тревога непереносимы. Наполненность отрицательными эмоциями немедленно вынуждает привязывать их к какой-нибудь причине. Страх легче контролировать, если имеется возможность сказать: «Я боюсь заболевания, змеи или грозы». Итак, мой пациент пытался привязать свою тревогу к некой специфической причине. Сумасшествие или заболевание легких представляются убедительными причинами. Другими словами, тенденции ид активно напоминали преданному мужу, что сексуальная потребность нуждается в удовлетворении. Но на сознательном уровне он испытывал только нервозность. Если бы он не вошел в столь тесные отношения со свояченицей, с которой до болезни жены виделся лишь изредка, приступ тревоги не случился бы. Изучение этого случая позволяет определенно утверждать, что сестра жены явилась провоцирующим фактором невроза. Конечно, боровшиеся в глубине души пациента силы оставались для него совершенно бессознательными.
