Байрон Кейти - Мне нужна твоя любовь – а так ли это?

Да, когда мысли о нем мешают мне жить своей жизнью.

Есть ли еще развороты, которые могут оказаться более правдивыми, чем начальное утверждение?

Я мешаю себе, когда думаю, что мне мешает он. Я мешаю себе тем, что до сих пор ищу его любви. Правда, правда.

А что вы скажете насчет «У тебя это скверно получается»? Как бы вы развернули это утверждение?

У него это скверно получается. Отец из него не очень хороший.

С вашей точки зрения, дорогая. Позже я бы усомнилась и в этом.

Я понимаю, что оцениваю его.

Давайте разберем следующее утверждение из вашего списка.

Я хочу, чтобы отец любил меня и рассказывал о себе.

Сделайте разворот.

Я хочу себя любить и рассказывать себе о себе.

Он не обязан и, по вашему мнению, не заинтересован так поступать.

Фактически он какое-то время был мертвым.

Это правда? Сейчас он кажется очень живым. Давайте вернемся в ваше детство, ладно? Ему нужно было выбрать минутку и рассказать о себе. Вы его расспрашивали?

Нет.

«Отцы должны быть телепатами» — правда ли это? Милая, вы сейчас сообщаете мне, что у него не было ни малейшего шанса понять, что вам вообще хотелось о нем что-то послушать и что его жизнь была вам интересна. Маленькие девочки не умеют спрашивать.

Верно.

Мы сейчас работаем с этим, и в результате вся ваша жизнь может полностью измениться. Вот почему Работа очень ценна. Раз та маленькая девочка хотела, чтобы отец рассказывал ей о своей жизни, она стала наставником, который научил вас просто обращаться с просьбой: «Расскажи мне о своей жизни». Начинаем. Что вы чувствуете, когда верите мысли «Он должен рассказывать мне о своей жизни», но не задаете ему вопросов и в итоге он ничего не рассказывает? Давайте остановимся на этом детальнее.

Я осуждала его, в моих глазах он был действительно виноват.

И как вы жили, когда верили этой мысли?

Ну, в основном в мою жизнь ему ходу не было. Он действительно не смог бы ко мне подступиться, ведь у меня была мысленная установка: этому не бывать.

Каково это — осиротеть при живом отце?

Я чувствовала себя очень обособленно. Было холодно.

Именно так многие представляют смерть. Видите ли вы хоть одну причину отказаться от мысли «Я хочу, чтобы он рассказывал мне о своей жизни»?

Да. Это несет боль, и больше ничего.

Кем бы вы были без этой мысли?

Я была бы полна сил, и я присутствовала бы там, миг за мигом; снова и снова просила бы о том, чего мне хотелось.

«Я хочу, чтобы он рассказывал мне о своей жизни». Разверните эту мысль.

Я хочу рассказывать себе о своей жизни.

Именно этим вы сейчас и занимаетесь. Мы рассматриваем вашу внутреннюю жизнь, ваше взросление, когда рядом был отец, и то, как вы его покинули. Он вас не покидал. Наоборот. Это вы не спрашивали.

Да.

Можно начать сейчас. Давайте разберем ваше следующее утверждение.

Отцу не следовало плохо ко мне относиться. Он должен был говорить со мной о своей боли.

Правда ли это?

Нет. По крайней мере, с моей нынешней точки зрения. Я вижу, что он должен был относиться ко мне как относился, — больше он ничего не мог сделать. И если он не рассказывал мне о своей боли, значит, и не должен был.

Сделайте разворот.

Я не должна плохо с ним обходиться. Должна говорить с собой о его боли. Да. Трудно такое слышать, но это правда. Теперь я вижу, как я с ним обращалась. Неудивительно, что он держался со мной холодно и отстраненно. Я отгораживалась от него, когда он со мной не соглашался или не давал мне того, чего мне хотелось. Мельком я видела на его лице боль. Мне было всего десять лет. И я была такой ледышкой-всезнайкой. Вполне понятно, почему он не хотел говорить со мной о своей боли.

Можете найти еще один разворот?

Я не должна плохо обходиться с собой. Должна говорить с собой о своей боли.

Это утверждение так же или более правдиво?

Да. Я вижу, какую боль я себе причинила мыслями об отце. Я даже на других мужчин смотрю сквозь призму того, каким я его себе представляла. Мне так плохо от этого. Сколько это будет продолжаться?

Недолго, милая. Сейчас вы со всем этим разбираетесь. Будьте добры к себе и не останавливайтесь.

Но я была такой эгоисткой!

Вы были маленькой девочкой, верящей в свои убеждения. Мы живем так, как диктуют нам наши убеждения. Мысли могут больно ранить, если не подвергать их сомнению, а ведь именно это вы сейчас и делаете — сомневаетесь в своих мыслях.

Да.

О том и речь: мы просто определяем вашу роль в этой истории. Именно здесь зарождается ваша боль, здесь ее обнаруживают и здесь она исчезает.

Да.

Разберем еще одно утверждение.

Мне нужно, чтобы отец меня любил.

«Ваш отец не любил вас» — правда ли это? Соответствовало ли это истине хоть когда-нибудь?

Нет. Теперь я это вижу. У меня все было нормально, даже отлично. Он меня любил.

Как вы реагируете, когда верите мысли «Отец меня не любит»? Как реагировали, когда были маленькой девочкой?

Я превратила себя в малявку и не осознавала, что вся эта любовь живет во мне. И я была не в состоянии увидеть эту направленную на меня любовь. Потрясающе. Мне кажется, сейчас я вижу ее впервые в жизни.

Кем бы вы были в годы взросления без мысли «Отец меня не любит»?

Просто была бы собой. Была бы свободной, правда. Мне стало бы гораздо легче любить его.

Может, вы не мешали бы ему, если бы не пытались манипулировать его любовью. Давайте сделаем разворот.

Я не люблю себя. Да, это гораздо правдивее.

Можете обозначить другой разворот?

Отец крепко меня любит. Да, теперь я это вижу. И мне хочется плакать — от радости.

Вот это, милая, вы можете сделать дома. А сейчас закройте глаза и представьте его и то, как он вас любит, — вспомните все начиная с раннего детства и заканчивая последней встречей с ним. Воскресите в памяти как можно больше воспоминаний. Просто смотрите на него без выдуманной вами истории и с открытым непредвзятым умом. Делайте это в течение нескольких дней, а также во время встреч с ним, записывайте все тревожащие вас мысли и впустите отца в свое сердце снова. Если в его присутствии вы испытываете любого рода боль, замешательство, дискомфорт, то просто исследуйте свои мысли. Задайте себе четыре вопроса, сделайте развороты — и живите счастливо. Если вы все сделаете тщательно, любое воспоминание об отце будет вас радовать. Вы начнете понимать, что любили его всей душой, но, как ребенок, не могли выразить свое чувство. Каждый из нас становится ребенком, когда верит своим мыслям об отце. Ваш отец не любил вас так, как хотелось вам, но это не значит, что он вообще вас не любил. Сейчас вы учитесь себя любить и по-отечески о себе заботиться. С этого все только начинается — всегда.

Моя бывшая жена должна меня простить

Мне грустно потому, что даже после десяти лет раздельной жизни моя жена не желает меня прощать.

Чье это дело — прощать вам кого-то или не прощать?

Мое.

А это чье дело — прощать ей кого-то или нет?

Не мое.

Я рада, что вы обратили на это внимание, дорогой. Это ее дело, кого ей прощать. Разверните эту мысль.

После десяти лет раздельной жизни я все еще не готов простить себя.

Это не менее правдивое утверждение?

Да, не менее.

Возможен еще один разворот. Видите его?

После десяти лет раздельной жизни я все еще не готов простить ее.

Расскажите об этом.

Не знаю, с чего начать.

Значит, она должна вас простить? Когда вы узнаете, с чего начать, вы простите ее, а затем поговорите о прощении с ной. Посмотрите, как вы живете, когда ищете понимания. Так жить очень больно. Понимание — это ваша работа. Вы и есть тот человек, который должен вас понимать. Давайте посмотрим на следующее ваше утверждение.

Я хочу, чтобы она открылась и была готова к разговору.

Кто должен заниматься уровнем ее открытости и выбором собеседников?

Она.

Теперь видите, что и через десять лет вы стремитесь управлять ее мыслями, временем, грустью, самим ее существованием? Хотите контролировать степень ее открытости. Хотите контролировать, с кем она разговаривает. Даже прощением ее вы желаете управлять. Это безнадежно. Кем бы вы были без этой мысли? Честным, достойно живущим человеком, не пресмыкающимся в мольбах о прощении и любви, — просто честным и любящим мужчиной, который уважает ее решения, какими бы эти решения ни были. Давайте рассмотрим следующее утверждение.