Елена Николаева - Кто виноват и что делать? Размышления психолога о природе вины россиянина
Подобная система манипуляции паразитирует на самых добрых чувствах этих людей: их желании быть любимыми, честными, достойными. В искреннем порыве совершения добрых дел человек часто ошибается, поскольку трудно делать новые дела и при этом не ошибаться. Тогда те, кто не может, или не умеет, или не хочет трудиться, набрасываются на него со словами: «Ты ошибся, значит, ты – плох». Постоянно вызывая чувство вины, родные, друзья, руководители, представители средств массовой информации, чиновники могут заставить таких людей забыть о достоинстве, самоуважении, потребовать вести себя так, как это нужно манипулятору. Снимая напряжение через регулярные обвинения очередных жертв, манипуляторы добиваются нужного результата, эксплуатируя тех, в ком легко вызвать чувство вины.
В этой главе мы рассмотрим несколько способов, облегчающих встречу с собой. А поверив себе, любой человек сможет найти в самой трудной ситуации наиболее адекватный выход.
Каждый раз, когда возникнет чувство вины, стоит сказать себе: «Зачем мне это нужно? Почему я просто не могу сказать себе, что я достойный человек, который иногда ошибается? Зачем мне надо винить себя, чтобы неосознанно повторять: я повинился, значит, я – хороший?»
Ни одному человеку не нужны никакие доказательства того, что он достоин жить на земле. Так же как они не нужны траве, деревьям, птицам, китам и другим бегающим, плавающим и ползающим живым существам. Человеку не нужны и оценки его поступков другими. Они нужны детям, потому что малыши учатся, получая реакцию взрослых на свои действия. Однако, вырастая, каждый человек вправе оценивать свои действия самостоятельно. Его задача заключается в том, чтобы жить, не нарушая правила общежития, конституцию. Если же его действия ведут к ошибке, приносящей неудобство или ущерб другим, то он должен либо ответить по закону за это, либо компенсировать ущерб или исправить свою ошибку. Можно испытывать раскаяние, но только в том случае, если за ним последует действие, которое минимизирует ущерб от ошибки. Если же раскаяние приведет только к чувству вины, то человек вновь попадает в психологический цикл «ошибка – чувство вины», не имеющий позитивного результата.
Любой человек, оценивающий другого, всегда ошибается. Говоря «Ты – такой-то», он пытается свести все многообразие личности до какого-то шаблона, который называется оценочным суждением. Оно ошибочно по сути, в разговоре провоцирует конфликт и вызывает чувство вины. Желательно, общаясь, исключить оценки. При получении же подобной оценки стоит быть критичным к ней и реагировать соответственно.
«Ты плохой» или «ты хороший», а также любые подобные оценки ничего не говорят о человеке. Они отражают лишь эмоцию говорящего, который в этот момент не стремится разрешить проблему, а снимает свою эмоцию за счет другого.
Лучший способ реагировать на происходящее – говорить о своих чувствах. Это означает, что вместо «Ты сегодня выглядишь ужасно» мы говорим: «Мне кажется, что с тобой что-то происходит». Вместо «Ты с ума сошел» – «Я не понимаю, что ты говоришь». Когда мы говорим о себе, то всегда правдивы и точны. Когда мы вгоняем другого в рамки своего восприятия – всегда ошибаемся.
Смотря телепрограммы, мы непрерывно слышим, как политики и телеведущие дают оценки друг другу и всем подряд. Только профессионалы не делают этого. Профессиональные политики в этом случае говорят о своей программе, а не характеризуют личность конкурента, телеведущие слушают мнение эксперта, а не провоцируют его на оценки личности другого эксперта.
До 70 % обычных разговоров между людьми – это оценочные суждения типа «он такойто, она такая-то». Соседи, близкие, начальники, подчиненные, учителя, врачи, политики, супруги предпочитают оценить другого, чем говорить по существу проблемы. Оценивая другого, мы чувствуем себя правыми, почти на равных с Господом Богом. Говоря о себе, о своих чувствах, мы раскрываемся перед другими и становимся уязвимыми для их колких замечаний. Однако как только мы понимаем, что критика нашего мнения не означает критику нашей личности (которая вне оценки всегда), мы выслушиваем замечания других и спокойно делаем выводы. Ни один руководитель партии, государства, ни один начальник, артист, ведущий телешоу не имеет права публично оценивать кого бы то ни было. Они могут говорить только о своих чувствах по этому поводу, а чувства будут характеризовать только их, поэтому они так боятся этого.
Люди видят, слышат, чувствуют и понимают многие события различным образом. Даже говоря на одном языке, они могут понимать вещи принципиально по-разному. Каждый человек связывает собственный уникальный опыт со словами своей культурной среды. Эта привязка происходит не совсем точно. В. Гумбольдт писал: «Никто не понимает слова именно так, как другой… Всякое понимание есть вместе с тем и непонимание, всякое согласие в мыслях – разногласие. В том, как изменяется язык в каждом неделимом, обнаруживается, в противоположность указанному выше влиянию языка, власть человека над ним… Во влиянии на человека заключена законность языка и его форм, в воздействии человека – принцип свободы, потому что в человеке может зародиться то, чему никакой разум не найдет причины в предшествующих обстоятельствах».
Этот факт означает, что, говоря об одних и тех же вещах, каждый человек обращается к своему опыту, а следовательно, чуточку изменяет смысл проговариваемого. Мы всегда говорим о себе, о чем бы мы ни рассуждали. Не следует думать, что другие люди отвечают за точность того, что мы излагаем. Лучше при необходимости самим контролировать эту точность. Делается это различным образом в зависимости от обстоятельств. Однако в тех случаях, когда хочется точно знать, что понимание одинаково, можно пересказать то, что говорит собеседник. Например, можно сказать: «Правильно ли я понимаю, что ты говоришь…» Далее мы своими словами пересказываем содержание того, что обсуждается, и собеседники могут уловить ошибочность восприятия. Очень часто, когда мы обижаемся на других, при ближайшем рассмотрении оказывается, что они вовсе не хотели нас обидеть и даже не знали об этом. Стоит чаще проговаривать то, что нас не удовлетворяет в общении. Только в беседе следует говорить о своих чувствах, а не оценивать собеседника. Например, можно сказать: «Когда после чая ты оставляешь на моем столе чашку, мне приходится ее мыть. У тебя есть какие-то предложения по этому поводу?» Безусловно, это приятнее слышать, чем такое: «До каких пор этот свинарник будет у меня на столе?» Юмор и уважение к другому всегда оцениваются положительно.
Человек никому ничего не должен. Он готовит или убирает в квартире не потому, что обязан это делать ежедневно, а потому, что любит себя и своих близких и ему нравится о них заботиться. Он идет на работу не потому, что должен зарабатывать деньги, а потому, что хочет реализовать себя, проявить себя, хочет созидать. Позиция человека, который сам созидает себя, отличается от того, кто, как белка в колесе, движется под давлением обстоятельств. Вместо слов «Опять эта кухня!» можно сказать: «Чем бы мне удивить себя и моих близких?»
Раз мы ничего не должны, то и нам никто ничего не должен. Это означает, что мы не должны загонять других в угол, чтобы они сделали так, как хочется нам. Они не обязаны делать те выводы, которые хотим мы, одеваться так, как кажется красивым нам, поступать так, как на наш взгляд разумно. Это означает, что нет смысла обижаться. Обида – это ответ на ожидание, что другой должен вести себя так, как я этого хочу. Однако если нас не удовлетворяет способ общения с другим человеком, то у нас всегда есть несколько возможностей, среди которых первая – попытаться договориться о том, чтобы права всех участников выполнялись. У каждого человека есть права и обязанности. В семье прав тем больше, чем больше обязанностей. Весьма часто родители забывают о том, что у них есть права, оставляя за собой только обязанности. Если я уважаю других, то требую и к себе такого же отношения. От системы манипуляции другими можно перейти к договорным отношениям, которые строятся на принципе взаимного уважения.
Собственную свободу необходимо отстаивать каждый день. Обстоятельства свободной конкуренции ведут к тому, что люди, максимально проявляя себя, могут ограничивать права других. Осознание этого факта позволит спокойно принимать подобные ситуации и не бояться отстаивать свои права. Борьба за свои права не является ограничением прав других. При этом полезно опираться на систему договоренностей, а не споров. В споре рождается не истина, а инфаркты, поскольку в споре каждый слышит лишь себя. При договоренностях каждый человек понимает, что изначальные позиции людей могут быть различными, но при обоюдном желании можно прийти к взаимно приемлемым требованиям. При отсутствии желания договариваться у оппонента на страже прав личности может стоять закон, если человек решится бороться за то, чтобы он работал.
