Олаф Якобсен - Я больше вам не подчиняюсь. Как избавиться от негативных эмоций и переживаний, вступая в новые отношения
Итак, я даю себе немного времени на то, чтобы завершить разговор и объявляю о каждом своем шаге — вне зависимости от того, реагирует мой собеседник на это или нет. При этом я могу внутренне сказать себе, что у моего собеседника есть возможность согласиться с этим. Я не застаю его врасплох, и я вовсе не нелюбезный.
Если даже после этого у меня есть угрызения совести, я могу сказать себе мысленно: «Я принимаю это и оставляю таким, как оно есть. И теперь я не предоставляю себя своим угрызениям совести». Или: «Я согласен со своим ощущением, что действую грубо».
Между прочим, другой человек, возможно, тоже груб, если он — не спрашивая нас — удерживает наше внимание? Возможно, в этом чувстве просто проявляется наш резонанс с другим человеком? Тогда наша грубость — это просто равновесие.
Иногда я могу заранее рассчитать реакцию своего собеседника. Я чувствую, что мой партнер защищается от того, что сейчас я закончу общение, и могу немного спланировать свое поведение. При этом я освобождаюсь от своих желаний (например от желания быстро прояснить обстоятельства и достойно распрощаться) и смотрю, как будет развиваться ситуация. Если я заранее принимаю то, что окончание разговора будет сильно «приправлено» стрессом, я уже не пугаюсь и при болезненной критике и брани партнера могу, как минимум, сказать себе: «Да, я так и предчувствовал». Его поведение подтверждает мои предварительные ощущения. Я рад этому подтверждению. Когда я ощущаю боль от критики, она не обязательно принадлежит мне, возможно, это боль потери другого человека — и я принимаю это таким, как оно есть.
Любая внутренняя борьба, любой механизм психологической защиты показывает нам, что мы несем какое-то обязательство, которого не желаем. Но поскольку мы сами себе ставим задачи, мы чувствуем себя свободными только тогда, когда можем полностью освободиться от них. Скажем себе: «Я больше не предоставлен этому обязательству», — и появляется чувство освобождения, борьба уходит, мы можем быть открытыми и дружелюбными. Не скатываясь снова в какие-то обязательства, мы можем спокойно общаться с другими людьми. У нас всегда есть выбор.
Поэтому предложение «Я больше не предоставлен этому» — это чистая любовь. Оно открывает наши сердца полным любви моделям поведения и положительным чувствам, которые исходят от нас, если мы больше не находимся под влиянием посторонних дисбалансов. Мы в распоряжении только у себя самих и нашей абсолютной любви.
Быть преисполненным любви по отношению к кому-то, действовать с любовью — это не значит связывать себя обязательствами. Многие путают это и развивают соответствующие чувства взаимозависимости. Если они не избавятся от этих чувств, то скоро начнут бороться против них. Мысль «Я больше не предоставлен этому чувству взаимозависимости» приведет их обратно к любви и взаимопониманию. Эта фраза делает меня таким подвижным и счастливым, как мне необходимо. Когда я применяю ее уважительно и целенаправленно по отношению к окружающим, у меня всегда остается выбор, когда, как часто и как долго я буду предоставлять себя чему-то. Попробуйте еще произнести такую фразу: «Я больше не буду в распоряжении твоего желания перемен». Как вы теперь себя ощущаете?
С другой стороны, иногда важно быть некоторое время в распоряжении другого человека, чтобы поддержать его желание изменений, показать ему, что его понимают, потому что фактически, именно благодаря этому можно достичь перемен. Иногда полезно следовать своему чувству-восприятию, чтобы что-то прояснять для себя с его помощью, и таким образом вместе прийти к счастливому концу.
У вас всегда есть выбор.
Счастье рождается, если у нас есть желание перемен, мы живем с этим чувством, и тогда можем успешно достичь изменений.
Счастье возникает, если мы признаем что-то или кого-то таким, какой он есть, больше не желаем это менять, и чувствуем облегчение.
Страдание возникает, если мы хотим изменить что-то, что не позволяет нам развиваться — и мы не можем просто отступить, не можем признать текущее состояние (возможно, потому что мы еще недостаточно хорошо поняли его).
Страдание возникает, если у нас есть желание изменить что-то, но мы не знаем, как мы можем реализовать это (здесь тоже речь идет об обучении).
Счастье возникает, если мы к нужному моменту времени научились самостоятельно воплощать свое желание, вовремя отпускать его и признавать его таким, какое оно есть, вовремя исполнять еще одно желание, отпускать его... И при этом всегда знать: все происходит вовремя.
Иногда страдание возникает, потому что мы еще не научились чему-то. Иногда страдание возникает, потому что мы не отпустили что-то или не признали что-то. Если мы приобретем нужный опыт и отпустим его, то достигнем наилучшего равновесия в жизни и приобретем опыт счастья.
Абсолютное счастье — знать все эти взаимосвязи и иметь силы сказать себе в каждой ситуации:
«...И это имеет место быть».
Даже в самом глубоком кризисе и при сильнейшей душевной боли я знаю: они относятся к моему опыту, это часть моей жизни, это показывает мне неизбежные перемены и открывает совершенную Вселенную. Я ощущаю это знание и доверие Вселенной — несмотря на всю боль — как абсолютное счастье.
Осознаем это глубже
«Очень тяжело, если кто-то уходит из судьбы другого человека. На это осмеливаешься лишь тогда, когда партнер дружелюбно стоит напротив» (Берт Хеллингер).
Гюнтер Шмидт подтверждает это: «Вы можете сказать: „Я должен был так отреагировать, потому что ты вел себя соответствующим образом“. Действительно ли это так, можно еще разобраться. В любом случае такая реакция влечет за собой особую форму прочувствованности ситуации». Защита сковывает.
«Поскольку мы не можем контролировать благополучие другого человека, то мы и не должны принимать на себя ответственность за это. Если мы все же делаем это, то у нас растет чувство вины». Таковы наблюдения Клауса Мюке.
«Когда человек выходит из каких-то отношений, то есть покидает систему принадлежности, то его реакция неизбежна — чувство вины», — пишет Клаус Мюке. Он объясняет это следующим образом: «Совесть людей можно рассматривать в качестве системного органа чувств, задача которого — стать болезненно заметным, если человек нарушает правила своей социальной системы своими действиями».
Некоторые люди очень мало развиваются, потому что они не хотят изменять или нарушать систему принадлежности.
Принадлежность и предоставленность чему-то имеют двоякий характер. Как терапевт я могу быть предоставленным чуждой системе, но не принадлежать ей. У меня нет мук совести, если я больше не предоставляю себя ей. Однако если я принадлежу к системе (моя семья), то меня мучает совесть, если я отказываюсь предоставлять себя далее этой системе. Если я хочу разрешить эту ситуацию, я должен признать, что системе нанесен ущерб, поскольку я выхожу из нее без мук совести, и признать этот урон таким, какой он есть. Даже если я больше не чувствую принадлежности к своей семье, я все равно принадлежу ей на естественном уровне.
Существует и другая область принадлежности, которую мы никогда не потеряем: наша универсальная связь друг с другом. Если мы ощущаем эту связь на тонком уровне, то наши угрызения совести полностью исчезают, и пространство вокруг нас наполняется глубоким чувством любви. Мы знаем: «На самом деле, я никогда не смогу покинуть вас до конца. Я могу лишь уйти, но на уровне наших чувств мы всегда останемся связанными и будем принадлежать друг другу».
«Совесть держит нас внутри системы, как собака держит всех овец в стаде. Однако когда мы меняем окружение, все меняется, словно хамелеон меняет окраску, для нашей же защиты. Поэтому у нас одна совесть рядом с мамой, другая рядом с папой, в семье, в профессии, в церкви, в компании друзей. Однако совесть всегда неразрывно связана с любовью, страхом разлуки и потери» (Берт Хеллингер).
Если мы знаем, что на уровне чувств мы всегда остаемся связанными друг с другом, потому что, так или иначе, все взаимосвязано, то на этом уровне нет никакого ощущения разлуки или потери. Нам не нужно бояться этого — и не нужно иметь муки совести.
«На вопрос: ,Что такое свобода?“, мудрец ответил: ,Чистая совесть“» (Теодор Готтлиб фон Хиппель, государственный деятель и писатель XVIII века).
Если мы можем осознать уровень всеобщей связи и понять, что всегда принадлежим к ней, мы свободны.
Мы переживаем несчастье и хотим счастья.
Мир думает, что несчастье — это болезненная часть абсолютного, всегда присутствующего, счастья.
«Я БОЛЬШЕ НЕ В ВАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ»
Себастьян поет в хоре. Руководитель хора обладает нетерпеливым характером и временами резко и невежливо обращается с другими певцами. Себастьян при этом чувствует себя неловко, потому что из-за своего увлечения оказывается в распоряжении этой ситуации и ощущает дисбаланс, чувствует его даже в форме стресса. Как он может изменить ситуацию так, чтобы ему стало комфортно?
