Нильс Кристи - По ту сторону одиночества
Когда-то было так, что группа опытных жителей деревни ездила от селения к селению и консультировала на месте. Принадлежность к этой команде, вероятно, ближе всего к официальной должности. В то время, когда я писал эту книгу, я узнал, однако, что эта группа распалась, потому что решили, что она умаляет значение предеставительного комитета. Быть членом этого комитета проявление доверия. Но сам комитет стремится принизить это значение, приглашая всех заинтересованных принимать участие в большинстве заседаний правления. То, что доступно всем, не может быть вознаграждением для немногих.
Жизнь в деревенском объединении имеет определенное сходство с жизнью семьи. При этом все же элементы как традиционной, так и современной семьи соединяются в совершенно новой форме. Жизнь в деревне сходна с традиционной семьей тем, что общими узами связано большое число ее членов. Семейные объединения довольно велики, и каждая деревня может считаться еще большим единством разветвленных родственных связей. Так, например, небольшие праздники происходят в отдельных домах, а большие открыты для всех жителей деревни. Рождение ребенка вызывает всеобщий интерес, а крещение представляет собой такое большое общественное событие, что на празднование приглашается вся деревня. То же относится к свадьбам и погребениям. В деревнях семейная жизнь не скрывается: все жители принимают в ней участие.
Аналогия же с современной семьей заключается в антиавторитарной структуре, В некоторых семейных объединениях, правда, отец семейства (или чаще мать семейства) действительно играют главную роль, но с местом главы семьи вряд ли связаны какие-либо привилегии. В отдельных случаях можно наблюдать некие роли "пап или мам", при этом речь идет о членах семьи, которые больше способствуют выполнению обязанностей остальными, чем они, собственно говоря" должны были бы делать. Но в общем это довольно трудно утвердиться в роли главы в деревенской семье. Потому что новые, чаще всего молодые сотрудники привозят с собой стандартные представления окружающего общества. Они не признают старый авторитарный стиль руководства и жалуются, либо же порывают с деревней. Такие случаи бывали. К тому же многие сотрудники имеют собственных детей, и всегда удивительно видеть на них сильный отпечаток общей культуры норвежских детей и подростков. В деревнях нет телевизора; центр тяжести там переносится на духовную жизнь и только очень немногие ценности из общества потребления находят признание. Дети же, как и все дети: чаще всего шумные и непослушные, живой пример той распространенной духовной позиции, которая ' начисто отвергает, всякое проявление старомодного авторитета. Воспитание ребенка требует много такта; помочь молодому существу перейти ко взрослому существованию-это все равно, что тащить лосося из реки удочкой, которая так хрупка, что грозит вотвот сломаться. Итак, польза авторитета ограничена. К этому надо добавить, что родителям в деревнях постоянно не хватает времени. Они же должны не только выполнять домашнюю работу, но и участвовать в культурной жизни. Таким образом, проблема большинства семей в деревне не в абсолютной претензии на авторитете, а скорее в том, что членам семьи не хватает как времени, так и готовности взять на себя ответственность за необходимость решения и действия.
Поэтому вознаграждения там больше похожи на вознаграждения в семьях, живущих довольно демократично. Это значит, что, собственно, нет никаких только уважение и любовь, больше ничего. Не избирается мать года, нет особых наград для отца, тети или послушного сына. Совместная жизнь идет вполне нормально и определяется вполне нормальными принципами. В отличие от официальных учреждений там не выдвигаются ни точные цели, ни правила, каким образом достичь этих целей. А раз нет подробных. указаний, то и достижения невозможно измерить. Таким образом, победителей нет. Часто говорят: "Она была хорошей матерью." Почему же она была хорошей матерью? Если детям приходится отвечать на этот вопрос при погребении, они затрудняются найти точное объяснение. Как? Почему? Возможно, это связано с домашней атмосферой, с повседневным ходом вещей, с бесконечными встречами, большинство из которых,. наверное, были хорошими. Внутри организаций надо карабкаться по лестницам и достигать целей. Семейная же жизнь представляет собой цель сама по себе. Путь и есть цель.
В деревнях все жизненные связи похожи на семейную жизнь. Отсюда возникает совсем особая проблема: что происходит с теми, кого раздражает их многофункциональное существование и они считают, что заслуживают внимания. и вознаграждения? Что происходит с искателями престижа, если престиж не может быть получен?
Внутри социальных организмов, устроенных по-другому, практикуются следующие два решения. Или упомянутые получают какое-нибудь престижное задание, или они должны уходить. Ни одно из этих двух решений нельзя перенести на деревни, особенно решение об исключении. Невозможно просто покинуть деревню. Она является своеобразным миром, который так притягателен, что нормальное общество как в глазах тех, кто думает об уходе, так и тех, кто хотел бы поддержать их в этом, кажется довольно непривлекательным. И тот, кто уже несколько лет прожил в такой деревне, не имеет достаточно денег, чтобы начать где-то новую жизнь. Все потребности удовлетворялись, а все лишние деньги вкладывались в деревню. Кроме того, исключение тех, кто долгое время провел в деревне, рассматривается как нарушение самых элементарных правил. Деревни предназначены для всего жизненного цикла. Это именно та весть, которую приносит нам кладбище.
Также не существует возможности раздавать почетные должности, так как нет официальных власть имущих. Поэтому почетные функции не постоянны. Ни за возраст, ни за особо добрые дела не выдаются какие-либо особые права. Бремя старости по сравнению со многими другими трудностями, которые можно наблюдать в каждой из этих деревень, относительно невелико. Возраст представляет там только атрибут, вызывающий лишь небольшой интерес. Никто не обращает внимания на законный пенсионный возраст. Хотя нет вознаграждения, люди до тех пор работают над многочисленными неотложными задачами, выдвигаемыми совместной жизнью, пока они в самом прямом смысле этого слова не становятся недееспособными. В сравнении с тем, что влечет за собой старость в остальном мире, это имеет свои преимущества; если же брать возраст за критерий предоставления особых прав, то шансы для стариков в деревнях плохи.
Деревни, таким образом, не предоставляют возможностей роста по вертикали, зато рост по горизонтали почти неограничен. Жители деревень, как и сотрудники, находятся постоянно в пути. Они путешествуют или переезжают, и нетолько внутри одной и той же деревни, но и в другие деревни, и даже в находящиеся за рубежом. Только меньшинство остается дольше трех-четырех лет в одном и том же доме. Часто переселяются отдельные лица, или пары, иногда и' большая часть семейного объединения. И место . работы часто меняется. Эта мобильность действует как своего рода предохранительный клапан. Может случиться, например, что отношения в-определенной семье омрачились, потому что чле-.ны семьи действуют друг другу на нервы. В другом случае, может быть, семья или даже целая! деревня ищут нового члена. То же относится их к рабочим местам. Такого рода изменения имеют то преимущество, что они неоднозначны. Так, переезд может быть результатом побуждения или осложнения; он является результатом либо сильной потребности в перемене, либо желания освободиться от вполне определенной персоны,. либо, наоборот, принять определенное лицо в-свой дом. Кто в одной среде был пилой, действующей на нервы, другую, может быть, обогатит. Кто-то, являющийся экстравертом и всегда производящий много шума, может стати проблемой среди таких же людей, а среди слишком тихих - благословением. С точки зрения мобильности жителей деревень очень выгодно, что как семейные объединения, так и целые деревни организованы по одному основному принципу. Переезд при этом означает новых людей и новое социальное окружение, но не новую форму жизни и не новый жизненный ритм. Многие жители деревень уезжают за границу, чтобы несколько дней или даже лет побыть в гостях у других деревень. Часто они не говорят на языке той страны и заносятся властями в разряд умственно отсталых. Но ритм и организация деревни, в которую они приезжают им знакомы. Через несколько дней после прибытия они уже включены в новую систему.
Перед деревенскими жителями открыт и совершенно иной путь. Это может быть с одной стороны бегство, а с другой - вознаграждение. Это путь, который ведет внутрь - либо в мыслях, либо в медитации. Деревни являются местами созерцания. Короткие мгновения молчания деред трапезой или встречами дают возможность участникам снова и снова выверите свой курс. Жизнь в деревнях бурная; это жизнь со множеством обязанностей 'и постоянной борьбой за их точное исполнение. И все же одновременно в ней есть особая тишина. Она открывает путь к сокровищам внутреннего мира.
