Дэрил Шарп - Кризис среднего возраста. Записки о выживании

Норман этого еще не осознавал, но однажды он пришел ко мне в кабинет, готовый отправиться в героическое странствие на поиски приключений.

Задача героя состоит в том, чтобы совершить что-то необычное. Для Нормана она заключалась в том, чтобы понять, почему он поступает и реагирует так, а не иначе. Его жизнь имела некоторый привкус сказки. Там была хитрая колдунья (его материнский комплекс), которую нужно было победить или перехитрить, и помощники-животные (его инстинкты), чтобы охранять его по ночам. Кроме того, он был слишком наивен, как дурак, существующий во многих сказках. Это было ему на пользу: как и в сказочных историях, многие из «задач», которые ему нужно было выполнить, можно было решить, только отказавшись от рационального отношения к окружающему миру.

Цель героя заключается в том, чтобы найти сокровища, принцессу, золотое яйцо. С психологической точки зрения все это означает одно и то же: самого себя, свои истинные чувства, свой уникальный потенциал. Или вы отыщете принцессу, или останетесь в подвале — здесь не бывает золотой середины.

С точки зрения мифологии, Норман оказался в плену древней почитаемой традиции. Кроме всего прочего, странствие героя должно включать в себя путешествие через ночной океан: этот мотив символизирует заключение в подземелье или распятие, расчленение или похищение и т. п. — то есть переживание, вызванное богами солнца и героями, которые обрели бессмертие: Гильгамешем, Осирисом, Христом, Данте, Одиссеем, Энеем и многими другими (включая Пиноккио). На языке мистики это странствие называется жутким душевным мраком. Странствие героя является циклическим; его паттерн хорошо известен и показан на приведенной ниже диаграмме.

Как правило, в мифе или легенде герой совершает странствие на корабле, сражается с морскими чудовищами, они его проглатывают, убивают или разрывают на куски, он умирает и, оказавшись, как Иона, в чреве кита, находит там, внутри, жизненно важный орган и таким образом приближает свое спасение. Источником всех мифов, связанных с путешествием по ночному океану, является восприятие человеком движения солнца, которое, по образному выражению Юнга, «плывет через море, как бессмертный бог, который каждый вечер погружается в материнские воды и каждое утро рождается заново».

ЗОВ К ПРИКЛЮЧЕНИЯМ

Таким образом, закат солнца, аналогичный потере энергии в состоянии депрессии, оказывается необходимой прелюдией возрождения. Очищаясь в целительных водах, Эго оживает. Или, соответствуя другому образу, оно, как Феникс, возрождается из пепла.

С психологической точки зрения, кит-дракон является символическим воплощением матери. Сражения и страдания, происходившие во время путешествия по ночному океану, символизируют героическую попытку освободить сознание от смертельных объятий матери, то есть от бессознательного. Обязательно нужно перерезать важный жизненный орган — пуповину. Ожидаемый результат — высвобождение энергии, восход солнца, возвещающий начало нового дня. Эта энергия ранее была связана с тенью и другим содержанием бессознательного.

Норман не выбрал для себя героическое странствие. Это оно его выбрало. Если бы у него получилось, он бы этого избежал. Кому придет в голову добровольно покинуть свой дом, чтобы сражаться с драконами? Кому захочется уйти от телевизора с поджаренным попкорном, чтобы оказаться в чреве кита? Но нечто внутри Нормана толкает его к странствию, и он вынужден его совершить, хочет он того или нет. Я не могу уберечь его от опасностей, которые встретятся на его пути; я даже не буду пытаться это делать. То, что предопределено природой, не потерпит вмешательства человека.

Норман подчиняется внутреннему долгу, который обязательно будет и дальше на него воздействовать. Все, что я могу сделать, — сидеть вместе с ним и предупреждать его о возможных опасностях.

Реальность — такая, какой мы ее знаем

Четыре функции в чем-то похожи на четыре стороны света; они настолько же умозрительны, насколько и незаменимы. Ничто не помешает нам сдвинуть точки отсчета на столько градусов, на сколько нам нужно, или же назвать их по-иному…

Но есть одно, во что я должен верить: мне никогда нельзя обходиться без этого компаса, совершая открытия во время моих психологических странствий.

Норман опоздал на эту сессию. Он пришел, запыхавшись, через семь минут после начала сеанса. Я нахмурился, так как не люблю ждать, когда люди опаздывают.

— Извините, — сказал он, — но я ничего не мог поделать.

— Вы могли бы позвонить, — заметил я. Я действительно чувствовал раздражение.

— Я задержался в метро, — сказал Норман. — Какой-то парень бросился с платформы под поезд. — Он пожал плечами. — Что я мог сделать? Все движение поездов метро прекратилось.

Я смягчился. Такое случается. Остается только надеяться, чтобы это не повторилось.

Норман сел в кресло и начал говорить на новую тему.

— Я читал типологию Юнга, — сказал он.

— Читал ее или читал о ней? — спросил я.

Я крайне консервативен и очень точен, если речь идет о Юнге. Другие могут выходить за рамки концепций Юнга, взрывать тот же материнский пласт и находить самородки, которые для них сверкают еще больше, но я по-прежнему пытаюсь идти по его следам. У моего друга Арнольда, с которым я несколько месяцев жил в Цюрихе, похожая точка зрения. Ее можно было бы назвать сохранившимся переносом. По мнению Арнольда, в нем сосредоточена энергия, необходимая для констелляции.

— У меня есть контракт с одной компанией в Сиракузах, сказал Норман, — я был там три недели и разговаривал с менеджером по персоналу. Она сказала, что, нанимая на работу людей, они предлагают им типологический тест. Я взял один экземпляр.

Он порылся у себя в папке.

— Вот, — сказал он, доставая описание. — «Прикладной указатель типов личности по Майерс-Бриггс, помогающий повысить производительность труда и эффективность организации производства». Здесь написано, что он основан на труде Карла Юнга. Норман взглянул на меня. — Я не знал, что Юнг работал в области бизнеса.

Я нахмурился:

— Типология Юнга — да, а он сам — нет.

Чувство, которое я испытывал к Юнгу, вызывало у меня к подобным тестам амбивалентное отношение. Хотя они основывались на модели Юнга, им не хватало ее изящества. Действительно, они могут быть полезны, но в той же мере могут и дезориентировать человека. Они могут показать достоверную картину характерного поведения человека во время выполнения теста, но так как эти тесты не учитывают динамичную природу психики, они не указывают на то, кто их проходит — Эго? персона? тень? какой-то другой комплекс? А также не принимают в расчет возможность изменения личности. Работая в течение восьми лет над своим трудом «Психологические типы», Юнг не имел в виду никаких типологических тестов. В борьбе человека за то, чтобы понять себя, ничто не может ему заменить длительного самоосознания.

Норман листал описание:

— Мне оно кажется интересным. Почему это так важно?

— Это вопрос человека чувствующего типа — такого ответа вам достаточно? Хорошо, скажу больше. Все, что касается психики, относительно. Как в теории относительности Эйнштейна — и столь же важно. Вы не можете сказать, подумать или что-то сделать, не накладывая свое особое видение мира на все, что вы сказали, подумали или сделали. Так проявляется ваша типология.

Все люди разные. Это кажется очевидным, но легко забывается. У каждого человека есть сильные и слабые стороны. Типология Юнга позволяет некоторым образом упорядочить эти различия. Она помогает человеку понять себя и становится удачным подспорьем в отношениях между людьми. Если вы осознаете, что кто-то совершает характерные поступки, вы можете это учесть. Вы можете компенсировать особенности собственной психологической структуры и не раздражаться, если кто-то ведет себя иначе.

Возможно, у вас тоже есть какие-то недостатки. Возможно, в данной ситуации иной способ поведения окажется более подходящим.

Я перевел дыхание. Иногда у меня внутри просыпается учитель.

— Мне не нравится идея навешивать на людей ярлыки, — сказал Норман.

— И мне не нравится, и Юнгу не нравилась. Фактически он особенно предупреждал, чтобы этого не допускали. У вас в руках вариант злоупотребления моделью Юнга. Это инструмент наподобие компаса для ориентации в психологическом пространстве, который помогает определить ваше местоположение в психологическом мире.

— Вот основная модель Юнга, — сказал я. Взяв карандаш, я быстро начертил схему. — Вот четыре функции — мышление, чувствование, интуиция и ощущение. Первые две и две последние друг другу противоположны. Кроме того, существуют интроверсия и экстраверсия; каждая из четырех функций может действовать и интровертированно, и экстравертированно.