Клаудио НАРАНХО - ХАРАКТЕР И НЕВРОЗ
Этот синдром, состоящий в способности удерживать и от- страненно переживать происходящее, не только упоминается в современной психологической литературе, но и привлек к себе достаточное внимание.
Помимо того, что такая способность удерживания, возможно, внесла свой вклад в выделение Фрейдом анального характера, она перекликается с синдромом, описанным Эрнстом Кречмером, основателем систематизированной характерологии. В своем исследовании пациентов-шизофреников, находящихся на лечении в его клинике, он описывает синдром, который предлагает называть шизоидным, при этом наиболее характерными чертами таких пациентов он считает:
1. Необщительность, сдержанность, серьезность (отсутствие юмора).
2. Робость, застенчивость, чувствительность, нервозность, возбудимость, любовь к природе и книгам.
3. Способность легко поддаваться влияниям, доброта, честность, безразличие, молчаливость.
Вторая и третья группы стоят в некотором противоречии друг к другу, образуя контраст, напоминающий контраст между депрессией и ликованием или своего рода эйфорией, описанный им у циклотимического типа [63]. «Если мы хотим кратко описать основу шизоидного темперамента, - пишет он, - мы должны сказать: шизоидный темперамент лежит между полярными точками возбудимости и тупого равнодушия, точно так же, как циклоидный темперамент лежит между полярными точками жизнерадостности и печали».
Как среди своих пациентов, так и среди носителей того, что он предлагает назвать «шизотимическим» темпераментом (среди его «нормальных» знакомых), Кречмер указывает на полярность между гиперчувствительностью и отсутствием чувствительности у таких личностей: у некоторых из них превалирует одна крайность, у других - вторая, в то время как у третьих наблюдается их чередование или переход от ранней «гиперестезии» к последующей апатии. Выражаясь более общими словами, я думаю, можно сказать, что данный индивид характеризуется повышенной ранимостью и самозащищающим отстранением от своих тонких чувств и уязвимости. Я снова процитирую Кречмера: «Он один, однако, обладает ключом к шизоидному темпераменту, который, очевидно, признает, что большинство шизоидов не являются ни сверхсенситивными, ни хладнокровными, но что они в действительности сверхсенситивны и хладнокровны одновременно в совершенно различных по соотношению соединениях. Из нашего шизоидного материала мы можем выстроить длинный ряд, начиная с того, что я называю „типом Гельдерлина", этих чрезвычайно чувствительных, необыкновенно нежных, легко ранимых, напоминающих мимозу индивидов, о которых говорят, что они „сплошные нервы", и кончая теми холодными, застывшими, почти безжизненными руинами, оставшимися после разрушительной атаки, тупо взирающими на мир из уголка психиатрической лечебницы, столь же лишенными разума, как бессловесные животные».
Эта полярность, подчеркивает Кречмер, не характерна для представителей промежуточного звена нашего ряда. Он приводит в пример такого индивида, как Стриндберг, который сказал о себе: «Я холоден, как ледяная глыба, и в то же время столь полон чувств, что могу считаться почти сентиментальным». «Но даже в первой ипостаси моей сути, которая является холодной и мало способной на эмоциональную реакцию, при тесном личном контакте с такими шизоидами мы очень часто обнаруживаем за безжизненным, лишенным чувств фасадом глубоко запрятанное внутри нежное ядро личности, обладающее в высшей степени уязвимой нервной чувствительностью, которое удалилось в глубину и лежит там, искалеченное».
Необщительный или аутичный характер его шизоида есть нечто, что можно понять либо в связи с гиперчувствительностью, либо с бесчувственностью по отношению к другим, как в случае тех чувствительных натур, которые «стремятся, насколько это возможно, избегать или притуплять всякую стимуляцию со стороны внешней среды, они закрывают ставни своих домов для того, чтобы вести жизнь, напоминающую сон, богатую фантазиями и размышлениями, но лишенную поступков» (Гельдерлин), в мягком сумраке своей гостиной. Они стремятся к одиночеству, выражаемому прекрасными словами Стриндберга, которые он сказал о самом себе, для того, чтобы «погрузиться в волшебный мир своей собственной души». Взгляд Кречмера на шизотимию был развит Шелдо- ном, который, приняв тройственное представление о человеческой конституции, интерпретировал «астеническое» строение тела как «эктоморфию» (имеющую свое начало в преобладании эмбрионного эктодерма) и рассматривал склонность к шизоидности как переменную величину в темпераменте, которую он называет «церебротонией».
Связанная с эктоморфией «церебротония», по-видимому, выражает функцию экстероцепции, которая делает необходимой или вызывает церебрально-управляемую задержку или подавление (inhibition) двух других первичных функций - со- матотонии и висцеротонии. Она также вызывает или приводит к сознательной направленности внимания и последующей подмене символической способности формирования и восприятия идей на немедленную открытую реакцию на стимуляцию. Это последнее явление сопровождается «церебральными трагедиями» нерешительности, дезориентации и замешательства. Все они, по-видимому, являются побочными продуктами сверхстимуляции, что, несомненно, есть одно из последствий сверхсбалансированной вовлеченности в «экстероцепцию». Хотя Шелдона прежде всего интересуют переменные величины, нежели типы характеров, очевидно, что в энеатипе V мы видим наивысшее выражение как эктоморфической конституции, так и церебротонических черт, среди которых Шелдон перечисляет следующие двадцать как наиболее отчетливые:
1. Сдержанность в позах и движении, напряженность.
2. Психологическая сверхреактивность.
3. Сверхбыстрая реакция.
4. Любовь к уединенности.
5. Сверхинтенсивность умственной деятельности, сверхвнимательность, способность испытывать предчувствия.
6. Стремление скрывать свои чувства, эмоциональная сдержанность.
7. Осознанная подвижность лица и взгляда.
8. Социофобия.
9. Подавление способности к общению.
10. Сопротивление привычкам и неспособность разумно организовать жизненный распорядок.
11. Агорафобия (патологическая боязнь открытых пространств).
12. Непредсказуемость в отношении с людьми.
13. Отвращение к манере говорить громким голосом и к шуму.
14. Сверхчувствительность к боли.
15. Неспособность к здоровому сну. Хроническая усталость.
16. Свойственное юности внимание к манерам и внешнему виду.
17. Вертикальное ментальное расщепление. Интровер- сия.
18. Отвращение к алкоголю и другим депрессивным препаратам.
19. Потребность в одиночестве в период испытаний.
20. Ориентация на более поздние периоды жизни.
Многие из этих черт отражают сверхчувствительный характер данного темперамента (физиологическую сверхреактивность, сверхвнимательность, тревожность, сопротивление привычкам и непредсказуемость установки), в то время как другие связаны с торможением и стремлением отгородиться от людей такими способами, как сдержанность в движениях, скрытность, социофобия, подавление способности к общению.
Интроверсия, составляющая суть данной переменной, по- видимому, способствует конвергенции обоих: стремлению уйти от внешнего к внутреннему и способность к внутренним переживаниям.
Продвигаясь от склонностей данного характера к самому характеру, мы можем сделать вывод, что в европейском использовании этих терминов «компульсивный» или «ананкас- тический» характер соответствует энеатипу V, а не энеатипу I в качестве синдрома, называемого в DSM-III (ДСМ-3) «компульсивным расстройством личности». Это сразу становится очевидным из начальных строчек новаторской работы В.Е.Гебзаттеля по экзистенциальному анализу ананкастичес- кого характера [64]. «То, что всегда очаровывает при столкновении с компульсивным характером, - это ничем не изменяемое ощущение того, что такие люди являются чем-то особенным, отличным от нас. Семьдесят лет клинической работы и научных исследований не изменили этого ощущения. Это ощущение никогда не исчезает, поддерживаемое противоречием между интимной близостью, возникающей от присутствия ближнего, и странным контрастом между поведением последнего и нашим собственным».
Обратившись к обследованию ананкастических психопатов Шнайдера и других, фон Гебзаттель описывает способ поведения, который я имел в виду, описывая алчный характер в начале этой главы: зацикливание, блокирование жизненного процесса [65].
В то время как Шелдон даже более решительно, чем Кречмер, занимается изучением склонностей характера - которые могут быть основой характера, но не самим характером - Карен Хорни, говоря о своем психотерапевтическом опыте, описывает кристаллизацию межличностной стратегии: невротическое стремление отдалиться от людей и конфликтов, «разрешение конфликтов с помощью ухода от них». Как и Шелдон, который, несмотря на приблизительность его перечисления компонентов темпераментов от одного до семи, возможно, прав, говоря, что их можно найти в различных степенях и комбинациях, - Хорни, возможно, положила начало разграничению степеней и форм выражения тенденции ухода от общества людей. Однако в то же время понятно, что, как и церебротония, социофобия (в смысле компульсивного избегания общества и каких-либо связей), очевидно, находит свою кульминацию в шизоидности и что ее описание «решения проблемы через уход» есть не что иное, как характеристика энеатипа V.
