Т. Ахола - Терапевтическое консультирование. Беседа, направленная на решение

— Вы знаете, я заметил, что иногда девочки определенного возраста находят кого-то, кому нужна помощь, и самозабвенно заботятся о нем, — сказал Тапани. — Может быть, это именно то, что случилось с Ниной? Возможно, она взяла его под свое крыло?

Бен поддержал коллегу:

— По-видимому, Нина нравится родителям Рика и фактически помогла Рику наладить с ними отношения?

— Это правда. По словам его родителей, Нина и Рик теперь посещают школу. Так что, может быть, она действительно заботится о нем, — сказала Силья.

— Возможно, когда подростки берут на себя роль «социального работника» они посвящают себя этому настолько глубоко, что ставят эту миссию превыше своей семьи, — сказал Бен.

— Думаю, ваша дочь знает, что мальчики приходят и уходят, а матери остаются навсегда, — продолжил Тапани.

Мы рекомендовали Силье вместе с Ниной обсудить ситуацию в рамках этой новой линии. Она приняла предложение, сессия завершилась. Спустя месяц мы узнали об этом случае от подруги Сильи, которая и пригласила ее на консультацию. Она сказала, что через несколько дней после той сессии Силья говорила по телефону с Ниной. Она придерживалась наших рекомендаций и сказала, что до сих пор не могла понять, как это много значило для Нины — помочь Рику. После этого разговора лед растаял. На другой день, когда Силья вернулась с работы, она поняла, что в ее отсутствие Нина побывала дома. Она приготовила кофейник с горячим кофе и бутерброды для Сильи и оставила теплую записку. Этот жест был началом воссоединения матери и дочери. Вскоре Нина переехала домой, и Силья больше не волновалась из-за этой ситуации, даже Несмотря на то, что Нина продолжала видеться с Риком.

Для того, чтобы объяснения были полезными, они не обязательно должны казаться традиционными или разумными. Необычные, воображаемые объяснения зачастую являются отличными катализаторами в процессе выработки решения.

В следующем примере Тапани предлагает воображаемое объяснение для того, чтобы помочь одному из членов нашей группы найти новые пути для работы со стойким супружеским конфликтом.

Буфетная дверка

Одна из участниц нашей тренинговой группы рассказала, что они с мужем почти ежедневно ссорятся из-за буфетной дверки. У нее есть привычка оставлять дверцу открытой, и эта открытая дверца раздражает мужа. Когда он начинает жаловаться, она возражает, и обмен резкостями вскоре перерастает в настоящий скандал Я спросил, чего она хочет: научиться не забывать закрывать эту дверь или чтобы муж перестал придираться. Она объяснила, что причина всей этой проблемы — в непреклонной любви мужа к порядку, что является характерной чертой всего его семейства. Она ждала от нас идей о том, как она может изменить своего мужа.

После того, как мы некоторое время обсуждали ее ситуацию в группе, я предложил, чтобы она рассказала мужу, что обсуждала свою привычку оставлять дверцу открытой с тренинговой группой, в которую входят многие опытные психологи. И, по мнению группы, эта самая снова и снова открытая дверка буфета в действительности является «подсознательным» или, возможно, даже «предсознательным» символическим жестом, означающим готовность жены заниматься сексом со своим мужем. В этот момент наша коллега как будто даже испугалась столь неожиданного объяснениея, но, обладая открытым умом, она рассмеялась и приняла задание. Когда та же группа собралась через две недели, та самая участница рассказала нам, что между нею и мужем больше не было споров по поводу буфетной дверки. Нам всем стало интересно узнать, что же произошло. Оказывается муж сказал, что более безумной вещи он еще никогда не слышал.

— И,…?

— Так вот, с тех пор, как только я оставляю дверцу открытой, он вовсе ничего не говорит. Он просто закрывает ее сам. Мы все рассмеялись.

Следующая история, которую поведал Бен, является еще одним примером использования творческих объяснений, имеющих небольшой налет эротичности.

Высокая потенция

Однажды я и еще четверо специалистов в области психического здоровья были участниками прямого эфира на радио. Мы отвечали на телефонные звонки слушателей, спрашивавших о страхах и фобиях. Одним из позвонивших был молодой человек, который сообщил, что страдает «неврозом кофейной чашки». Это очень меткий непрофессиональный термин для обозначения того, что в психиатрии называется «социальная фобия» — достаточно распространенной проблемы, часто выражающейся в дрожании рук, когда человек пьет кофе в общественном месте, или в присутствии других людей.

После того, как коллеги высказали свои рациональные объяснения и предложения, Бен изрек: «Согласно самым последним исследовательским данным эта проблема непосредственно связана с высоким уровнем сексуальной по-генции». На несколько секунд наступило молчание, а потом послышался сдавленный смех звонившего. «В этом нет ничего смешного», — серьезным тоном продолжал Бен. — «В Соединенных Штатах люди стремятся получить лечение, так как они обеспокоены тем, что их невроз кофейной чашки постепенно угасает».

Такое объяснение явно развеселило звонившего, и во время краткой дискуссии, проведенной группой ведущих в студии после прямого эфира все пришли к единому выводу, что в сфере психического здоровья есть место для большего юмора.

Следующий пример показывает, что использование креативных объяснений не ограничивается лишь относительно легкими случаями. В следующем примере семье было предложено позитивное объяснение в связи с суицидной попыткой дочери.

Опасный способ постижения философии

Я работал с группой врачей одной больницы. Однажды утром меня попросили провести интервью с Сини, семнадцатилетней девушкой, которую сопровождали родители.

Несколько дней назад Сини попыталась покончить с собой, приняв сверх-дозу транквилизаторов. Услышав, что произошло, я спросил родителей, почему, по их мнению, Сини приняла таблетки. Мне хотелось выяснить, считают ли Родители девушки, что это их вина.

Родители во всем обвиняли только себя. Они говорили, например: «Мы не уделяли ей должного внимания», «мы просмотрели ее трудности» и «мы не воспринимали ее проблемы всерьез». Тогда я обратился к Сини, которая, судя по ее выражению лица, была не согласна с родителями. Я спросил, как она это объясняет, но она промолчала. Я принял ее реакцию и сказал:

— Возможно, это хорошо, что ты пока держишь свои объяснения при себе. Затем я продолжил:

— Сини, у меня есть догадка, почему ты это сделала. Хочешь ее послушать?

— Да, — сказала Сини.

— У меня такое чувство, что у тебя философский склад ума. Я имею в виду, что ты любишь думать о смысле жизни и прочих подобных вещах. Я прав?

Сини улыбнулась и казалось, ей было приятно слышать, как я ее охарактеризовал. Ее родители подтвердили, что я прав. Они сказали, что Сини любит поэзию и получает удовольствие от чтения серьезной литературы.

Я продолжал:

— Мое объяснение твоей попытки самоубийства состоит в том, что ты, по той или иной причине, хотела научить своих родителей какой-то важной истине о жизни, чему-то, что ты сама поняла и хотела передать им. Это не такая уж и плохая идея… я хочу сказать, чтобы дети учили своих родителей философии жизни. Но способ обучения, который ты выбрала, был, безусловно, не лучшим. Он мог стоить тебе жизни.

Родители одобрили мое объяснение и, судя по лицу Сини, ей оно тоже понравилось.

— Знаешь, Сини, — предположил я, — существуют более безопасные способы просвещения родителей. Например, почему бы тебе не написать сказку для родителей, историю, которая символически изображает те вещи о жизни, которым ты хотела бы научить родителей. Таким способом ты могла бы передать им самые сложные и тонкие вещи, не причиняя вреда себе. Как ты думаешь?

— Я не знаю. Я не очень умею писать сказки, — сказала Сини.

— Хорошо, — продолжал я, — это не обязательно должна быть сказка, это может быть рассказ, стихотворение или даже собрание цитат или афоризмов. Это может быть что угодно, что расскажет им в метафорической форме все, чему ты хочешь их научить.

— Я попробую, — сказала Сини. — Я могла бы что-нибудь написать.

— Хорошо. Еще я хочу попросить вас сделать копии написанного.

— Я могу сделать это, у меня на работе есть копировальный апапрат, — сказал отец.

— Это хорошо, потому что будут нужны несколько копий того, что напишет Сини, чтобы и у вас, и у матери Сини была своя собственная копия для изучения. Можете принести также и мне.

Я обратился к родителям:

— Когда получите свою копию, прочтите ее внимательно и постарайтесь понять, в чем заключается главная идея, чему Сини хочет научить вас. Держите ваши заключения при себе, а когда мы встретимся снова, то вместе это обсудим.

Во время встречи через несколько недель все члены семьи выглядели значительно оживленнее. Сини вполне выздоровела и снова вернулась в школу. Отец вручил мне лист бумаги, на котором были отрывки из популярных песен, несколько стихотворений, сочиненных самой девушкой, и несколько серьезных цитат по поводу мудрости. Вот несколько примеров: